– Помощи от тебя не дождешься, – проворчал Саймон и стал сбрасывать обувь.

Джейс глянул на воду и поежился.

– Так что, ты все-таки прыгнешь? Даже я бы дважды подумал, прежде чем на такое решиться. А мне, как ты знаешь, нет равных.

– Почему ты во все суешь свой нос? – спросил Саймон.

– Я всегда там, где Клэри.

Тела девушек относило течением.

– Что ж, я тоже. – И Саймон спрыгнул с правого борта лодки, зажав нос. Ему и в голову не пришло сделать это красиво. Театр никому здесь не нужен. Достаточно просто прыгнуть.

Боль от воды оказалась куда хуже, чем Саймон ожидал. Словно прыгаешь сквозь стекло. Ледяной холод охватил тело, выдавив из легких весь воздух. Саймон потянулся к лодке, но ту уже отнесло течением, а Джейс стоял на хвосте и махал рукой. Одежда тянула Саймона на дно, но он продолжал бороться. С огромным трудом двигая руками, он лег на воду и попытался плыть. Казалось, все мышцы в теле разом свело судорогой.

Никто из них не смог бы здесь выжить. И это уже совсем не походило на сон. Плыть в такой воде – которая все сильнее тянула его, тянула вниз, – практически то же самое, что уже быть мертвым. Но в мыслях Саймона все-таки что-то посверкивало – какие-то воспоминания, задвинутые глубоко-глубоко. Он слишком хорошо знал, на что это похоже – быть мертвым. Ему уже приходилось разрывать землю, прокладывать себе дорогу наружу. Приходилось чувствовать землю во рту и на глазах. Та девушка, Морин, – мертва. Клэри – нет. Саймон знал это, потому что его собственное сердце еще билось – прерывисто, с перебоями, но все-таки билось.

Клэри.

Он снова потянулся наружу и стал бороться с водой. Один гребок.

Клэри.

Два гребка. Два гребка – это смехотворно. Вода куда быстрее и сильнее; руки и ноги Саймона тряслись и были совершенно неподъемными. И еще его неудержимо тянуло в сон.

– Ты не можешь просто так взять и сдаться, – сказал Джейс. Лодка кружила вокруг Саймона и сейчас плыла справа от него, но дотянуться до борта было невозможно. – Расскажи мне, что ты знаешь.

Саймон был не в том настроении, чтобы еще и отвечать на дурацкие вопросы. Река и сама земля тянули его вниз.

– Расскажи мне, что ты знаешь, – настаивал Джейс.

– Я… Я…

Он не мог выдавить из себя ни слова.

– Расскажи!

– К… Кл… Клэр…

– Клэри. И что же тебе о ней известно?

Саймон и вправду не смог бы сейчас выговорить ни слова. Но ответ на вопрос Джейса он знал. Он пошел бы за ней. Живой. Мертвый. Вопреки любому течению. И даже если под конец его бездыханное тело просто проплывет рядом с ней, этого будет достаточно. При мысли об этом ему стало чуть-чуть теплее, и Саймон снова принялся бороться с водой.

– Ну вот видишь! – сказал Джейс. – Теперь ты понимаешь. Давай, ты молодец!

Все тело Саймона яростно содрогалось. На мгновение голова ушла под воду, но Саймон упрямо вынырнул, отплевываясь и пытаясь проморгаться.

Один гребок. Два. Три. Теперь это уже не так безнадежно, как поначалу. Саймон плыл. Четыре. Пять. Он считал взмахи. Шесть. Семь.

– Я знаю это чувство, – Джейс, все так же стоя на лодке, плыл рядом с ним. – Его трудно описать. И приз тебе за это точно не вручат.

Восемь. Девять.

В домах по сторонам реки начали загораться окна. Вначале свет включился только на первых этажах, но мало-помалу огоньки поднимались выше и выше.

– Но стоит тебе это осознать, – продолжал Джейс, – и ты понимаешь, что можешь сделать все, что угодно, потому что должен это сделать. Потому что это ты. Потому что кроме тебя некому.

Десять. Одиннадцать.

Больше не нужно было считать. Лодка с Джейсом осталась далеко позади, и теперь Саймон плыл один; тело его распирало от адреналина. Он обернулся посмотреть на Морин, но та исчезла. Однако Клэри все еще была ясно видна; она покачивалась на волнах впереди.

Нет, не просто покачивалась на волнах! Она плыла. Плыла ему навстречу, точно так же, как и он, Саймон, пробиваясь сквозь ледяную воду.

Саймон усилием воли сделал последние гребки и почувствовал под пальцами руку Клэри. Он добрался… добрался до нее… с нею. И девушка улыбалась синими от холода губами.

А в следующее мгновение Саймон почувствовал под ногами твердую почву – какую-то ровную поверхность под водой, на глубине всего в пару футов. Клэри, очевидно, тоже нащупала ногами дно, и оба, вцепившись друг в друга, с трудом поднялись из воды.

Они стояли посреди фонтана. Статуя ангела взирала на них сверху, и вода с ее ладоней лилась им прямо на головы.

– Т-ты… – выдавила Клэри.

Саймон даже не попытался заговорить. Он обнял девушку, и они, содрогаясь от холода, осторожно выбрались из фонтана и растянулись на кирпичах террасы, переводя дыхание. Огромная луна висела над ними – слишком огромная и слишком близкая.

Мысленно Саймон попросил луну перестать. Ни к чему светить так близко и ярко. Ни к чему так выпячивать свою лунность. Он потянулся и взял Клэри за руку – девушка уже раскрыла ладонь, ожидая, что он так и сделает.

Когда Саймон открыл глаза, он лежал на чем-то мягком и довольно удобном. Поводив рукой, он нащупал под собой бархатную поверхность дивана. Саймон сел и огляделся вокруг. Он снова был в приемной.

Прямо перед ним на столике стоял чайный набор. Магнус с Катариной, прислонившись к стене, о чем-то перешептывались, а Джем сидел в кресле между двумя магами и внимательно за ними наблюдал.

– Медленно сядь, – сказал он. – Сделай несколько глубоких вдохов.

– Какого черта? – возмутился Саймон.

– Ты выпил воды из озера Лин, – спокойно объяснил Джем. – Она вызывает видения.

– Вы напоили нас водой из озера Лин? Где Клэри?

– С ней все в порядке, – так же спокойно ответил Джем. – Попей воды. Ты сейчас, должно быть, очень хочешь пить.

Стакан был уже у губ Саймона. Его держала Катарина.

– Вы что, шутите? – взвился он. – Хотите, чтобы я это выпил? После того, что случилось?

– Это обычная вода, – заверила Катарина. Она отпила большой глоток из стакана и вновь поднесла его ко рту Саймона.

У него действительно от сухости жгло во рту; язык будто распух и не помещался внутри. Саймон схватил стакан и выпил его залпом, потом наполнил, выпил снова и опять наполнил из кувшина, стоявшего на столе. Только после третьего стакана он почувствовал, что снова может говорить нормально.

– Надеюсь, от этого я не сойду с ума? – Саймон даже не пытался скрыть, как он рассержен.

Джем спокойно сидел в кресле; руки его лежали на коленях. Теперь Саймону стал виден его возраст – он скрывался не в лице, а где-то в глубине глаз. То были темные зеркала, отражавшие все прожитые этим человеком бесчисленные годы.