— И как же мне с тобой рассчитаться? — уточнил Белозеров. — Деньги? Или что-то другое?

— Дом, — помедлив секунду, произнес я. — Хочу дом.

— Недешево ты ценишь себя, — усмехнулся Вадим Евгеньевич. — Но, с другой стороны, за услуги такого характера цена не может быть низкой. Какой именно дом ты желаешь? Какое шоссе? Или вообще не в России?

— В России, в России, — заверил его я. — Дом этот вполне конкретный, давно построен, имеет адрес и в данный момент является спорным имуществом. Его два наследника никак поделить не могут, поскольку в завещании данная недвижимость не значится. Вот вы его у них и купите. Думаю, что этот вариант наследников устроит в полной мере, деньги разделить проще, чем дом распилить. Правда, дешево вряд ли вы отделаетесь. Фамилия у наследников Левинсон, так что…

— Я куплю его тебе, и мы в расчете? — уточнил Белозеров.

— В полном, — подтвердил я. — Больше скажу — мне сие строение на пару-тройку дней нужно, после можете его себе забирать. Вернее, сразу на себя оформлять. Ну или вон Альбине подарите, чтобы она не переживала о том, где жить станет, если неровен час что случится.

Наверное, можно было бы профессорское жилье к рукам прибрать, но только зачем? Жить я там не стану, у меня в Лозовке дом есть, сдавать тоже не буду, а продать, чтобы заработать… Да ну на фиг. Куда проще способы деньгами разжиться есть, как показала практика. Условно, разумеется, но тем не менее. Плюс после налоги с недвижимости плати, а перед тем по нотариусам бегай, по разным БТИ и энергокомпаниям. Неохота.

— Очень хочется спросить, зачем же тебе это здание на два-три дня, но не стану, — кивнул Белозеров и пододвинул мне блокнот и ручку, которые лежали на краю стола. Кстати, я еще в прошлый свой визит обратил на это обстоятельство. Как видно, привычка из молодости, от которой ему уже не избавиться. — Хорошо, договорились. Напиши мне все данные о местоположении дома и координаты наследников, с ними сегодня же свяжутся по поводу покупки-продажи. Сроки?

— Боюсь показаться нескромным, но чем быстрее — тем лучше. — Я достал смартфон и начал искать в нем необходимую информацию. — Время не ждет.

— Другого ответа и не ждал, — кивнул олигарх. — Александр, но осталось еще два нерешенных вопроса.

— С вашей младшенькой все будет в порядке, — сказал я и, заметив, что после этих слов старичок чуть подался вперед, добавил: — Во всех отношениях. И психически тоже. Страх, которого она натерпелась этой ночью, скоро забудется, но выводы из произошедшего Марина, полагаю, сделает. А если она снова начнет что-то эдакое употреблять, то пугану ее снова. Что вы хмуритесь? Как в народе говорят? Горьким лечат, сладким калечат. А вообще вы бы ее к какому делу приставили, что ли, вся блажь в таком возрасте идет от ничегонеделания и вседозволенности, по себе помню. Ну, с последним у меня было построже, зато первого хватало, особенно в институте. А потом пошел на работу и всю дурь как ветром выдуло. Надо было выживать, это занимало все свободное время. Правда, выпивать по пятницам начал, но тут уж ничего не поделаешь, традиции святы. Ну а второй вопрос какой? О сотрудничестве в будущем?

— Именно, — снова качнул головой Белозеров.

— Признаюсь честно — вы мне нравитесь как человек, — абсолютно искренне сказал я, попутно записывая в блокнот данные о наследниках покойного профессора и адрес дома. — Но это ничего не меняет, работать на вас не стану, ни официально, ни по найму. Как, впрочем, и на кого-то другого, так что обижаться тут не на что.

— А Илюша Носов? Ты же, насколько мне известно, чуть ли не в штате у него состоишь.

— Брехня, — отмахнулся я. — Нет, он предпочитает думать, что это так, иначе картина мироздания в его глазах может немного треснуть с одного угла, но меня это не волнует. Поверьте, я посылаю его куда подальше всякий раз, когда он пытается меня под себя прогнуть.

— И каждый раз делает вид, что все равно своего добился, — рассмеялся Вадим Евгеньевич. — Илья с годами не меняется.

— Я никого не убиваю по заказу или ради чьей-то забавы, не занимаюсь промышленным шпионажем, не воскрешаю мертвых и не возвращаю молодость, даже если ну очень надо. С этим всем не ко мне. Плюс там есть еще десятка два «не» рангом поменьше. Но если у вас случится какая-то беда, которую кроме как «неведомой напастью» или «сглазом» не назовешь — звоните. Если смогу — помогу.

— И если захочешь, я так понимаю?

— Говорю же — с вами общаться одна радость. — Я встал со стула. — Лишнего объяснять не нужно. И еще одно — я помогу именно вам, Вадиму Евгеньевичу Белозерову. Кому-то другому, даже если он давний друг семьи, родственник или крайне уважаемый и влиятельный человек — не стану. И сразу — если кто-то хоть раз позвонит или приедет со словами, что именно вы посоветовали обратиться ко мне, то в этом случае мое доброе отношение к вам мигом развеется.

— Это само собой разумеется, — олигарх с печалью глянул на дно чашки, где уже начали подсыхать крупицы кофе, — как и вознаграждение, которое могу гарантировать. Деньги или какая-то услуга вроде сегодняшней — на выбор.

— Поверьте, лучше, если я вовсе никогда никакого вознаграждения от вас не получу, это будет означать, что все у вас в порядке. Ладно, пойду навещу вашу дочь. И сразу — она, возможно, поначалу будет галдеть, звать охрану, требовать, чтобы меня немедленно выкинули за ворота — так это нормально. Не берите в голову. Я понимаю, отцовские чувства, все такое, но вы же помните пословицу, которую я недавно цитировал? Вот и хорошо.

Я двинулся к выходу, но уже у самой двери остановился и повернулся к Белозерову.

— Да, вот еще что. Будет совсем замечательно, если какой-нибудь уважаемый доктор диагностирует смерть Михаила как вполне себе естественную, а после зафиксирует данный факт документально. Сердечный приступ, или что-то в этом роде. Медицине виднее.

— Уже, — сплел пальцы рук в «замок» Вадим Евгеньевич. — С полицией тоже все будет улажено полюбовно.

— И прислуга, — я показал пальцем на дверь. — Провели бы вы с ними беседу разъяснительно-кадрового характера. В смысле — кто не понял, тот свободен.

— Так после этого рассказов будет еще больше, — иронично заметил Белозеров.

— Но кто им поверит? Уволенная прислуга редко говорит что-то хорошее о бывших хозяевах.

— Заезжай как-нибудь в гости, Александр, — олигарх взял со стола смартфон, — просто так, чаю попить и побеседовать. Я буду рад тебя видеть.

— Может, и заеду, — произнес я. — Почему нет?

Кстати — очень может быть.