— Мне рассказывали, что лет двадцать с лишним назад им преподали очень серьезный урок, после чего этой публики в столице вообще лет пять не наблюдалось. Потом кое-кто вернулся, но границы по сей день никто не переходит. Да и не тронет вас ни один вурдалак на самом деле.

— Я под вашей защитой? — вроде бы в шутку, а на деле вполне серьезно осведомился Белозеров.

— Вовсе нет. Ваша защита — ваш возраст. Не трогают они тех, кто старше сорока сорока — пяти лет, без особой нужды. Риск внезапной смерти выше, опять же с годами людей начинают хвори одолевать, что непременно сказывается на вкусовых качествах крови. Да мало ли?

— Вы довольно откровенны со мной. Не боитесь, что я сделаю эту беседу достоянием гласности?

— Нет, — рассмеялся я. — Здесь скорее вам нужно опасаться, чем мне. Как только вы заговорите о привидениях и вурдалаках, партнеры немедленно обеспокоятся вашим душевным состоянием, а конкуренты начнут раздувать из мухи слона, говоря всем о том, что Белозеров вконец сбрендил, то есть надежный контрагент из него теперь — как из пончика свистулька. Прессу подключат, а те еще и прозвище какое-нибудь обидное вам придумают. «Дед Деменций», например. Тьфу, вот зачем про пончик сказал? Еще сильнее есть захотелось!

— Так и будет, — невесело вздохнул хозяин дома. — Но — ладно, давайте уже поговорим о том, для чего я вас сюда пригласил.

— Давайте, — с легкостью согласился я. — Почему нет? Более того, предлагаю не ходить вокруг да около. Вам ведь интересно знать, зачем было поступать так жестко, не сказать жестоко?

— Приблизительно так.

— Просто у меня есть такая привычка — если что-то обещал, делаю это на совесть и всегда дохожу до самой сути. Ну или до конца, в зависимости от ситуации. Здесь все именно так и произошло.

— Вот так? — Белозеров ткнул пальцем в направлении двери. — Старшая дочь в истерике бьется, младшая чуть не поседела.

— Именно так. — Я достал из кармана смартфон. — Гляньте-ка один ролик, а потом, если понадобится, мы его детально разберем. Но, думаю, обойдемся и без этого, вы даже быстрее моего ситуацию просчитаете, я в этом уверен.

И я включил все то же видео, на котором покойный Мишаня младшенькой Белозеровой наркоту передавал.

На виске старика запульсировала жилка, пронял его ролик, похоже, до самой печенки. Мне даже стало не по себе, промелькнула мысль о том, что как бы удар сейчас деда не хватил. Доказывай потом, что ты не при делах. Да и доказывать не придется, меня прямо тут, в этой зале, и пристрелят.

Но нет, Белозеров пару раз вдохнул, выдохнул и деловито осведомился у меня:

— Значит, с Мариной все совсем плохо? Боливийский товар — это же про героин речь?

— Нет, про кокаин. Но от одного зелья до другого рукой подать, а там все, пожалуйте умирать. От передоза, гепатита или какой другой болячки, но непременно. По-другому не случается, на то есть статистика.

— Но Миша — стратег, стратег, — хозяин дома прикрыл глаза ладонью, — а я старый дурак, выходит. Сотни комбинаций сам провернул, чужие замыслы на дальних подступах вскрывал, как устриц, а тут вот, прямо под носом, значит… Стыдно.

— Всегда так бывает, — заметил я. — Чем ближе, тем незаметнее. Кстати, если есть какие-то сомнения в разрезе, правда это или нет, то вы поговорите со своей бывшей женой. Она пыталась нанять меня, как раз для того, чтобы остановить этого товарища. Ну, мне так кажется.

— В самом деле?

— Ага. Не думаю, что действовала она от большой любви к вам, скорее, из-за опасений по поводу собственной будущности. Она же тут только от ваших щедрот обитает, случись все так, как замышлялось, так ей сразу пинок под зад отвесили бы. Так что она вам охотно все подтвердит, а то еще и что-то сверх моего ролика покажет. Думаю, ей вообще известно все, что происходило в вашем доме, от и до.

Открылась дверь, в столовую вошла горничная, катя перед собой тележку, заставленную тарелками.

— Я оставлю вас на какое-то время, — поднялся на ноги Белозеров. — Да и есть приятнее, когда не отвлекают, верно?

— Хорошая беседа уместна в любой ситуации, — возразил я, разворачивая салфетку и кладя ее на колени. — Но поступайте так, как считаете нужным. Это же ваш дом, вы в нем хозяин, а я лишь гость.

Девушка выставляла на стол тарелки, масленку, соусники, а мне в этот миг подумалось — надеюсь, никто из них в еду не плюнул? А то ведь могли найтись желающие. И ведь не проверишь никак… Нет, ну как же непривычно и дискомфортно перемещаться по городу в одиночестве, без свиты. Я прямо как слепой и глухой сейчас.

Мысли мыслями, а снедь в доме Белозерова оказалась отменная, как и в прошлый раз. Я довольно шустро умял все, что мне дали, и выдул приличных размеров чайник с отличным «ассамом». Как видно, каркаде в этом доме не водился.

— Стало еще стыднее, — сообщил мне Белозеров, входя в столовую. — Одно хорошо — не один я дурака свалял, Альбина не умнее меня оказалась. Чего молчала? Чего ждала?

Да кто же его знает, чего она молчала и чего ждала? Может, соваться не хотела, а может, твоей смерти. Просто Михаил ее планы как трактором переехал, вот она и засуетилась. А так, может, и дальше бы молчала.

— Выходит, этот мерзавец Марину на наркотики и подсадил? — уточнил у меня олигарх, усаживаясь за стол. — Верно понимаю?

— Думаю, да, — кивнул я. — Не сам, разумеется, зачем ему светиться? Подвел к ней какого-нибудь смазливого паренька, который хорошо умеет дурить головы малолеткам, тот сначала ее к себе эмоционально привязал, через красивые слова и постель, после «дурь» дал попробовать, а следом за ней кокс. Ну а там и Михаил подтянулся. Скорее всего, разыграл сценку «Что я вижу, как ты могла», образцово-показательно дал пареньку коленом под зад, а ей пообещал папе ничего не рассказывать. Ну и сам ее начал наркотой снабжать, под девизом «Резко бросать нельзя, может не выдержать сердце». Но это только одна из возможных версий, Вадим Евгеньевич. Может, все было по-другому.

— Был у нее какой-то красавчик, верно, — кивнул старик. — И Миша же меня убедил в том, что это хороший парень, мол, он проверил, так что догадка твоя, похоже, верная. Слушай, так ты, выходит, не только Маринке помог, ты чуть ли не всю мою семью спас?

Интересно, внезапный переход на «ты» означает повысившуюся степень доверия ко мне или же что-то другое?

— Скорее, только вас и ее. Но в целом я, конечно,