«Ну, вот, сначала пихаются, а потом куда-то зовут во тьме кромешной. А почем я знаю, может, ты маньяк какой? И вообще, почему все спят, когда тут посторонние периметр лагеря нарушают? Вот и верь после этого в надежность охраны!» – пробормотала я себе под нос, принимая сидячее положение. Страшно мне не было ничуточки, только очень любопытно.

– Они не проснутся, магева Ксения, пока на то не будет моей воли. Ты же бодрствуешь, ибо я желаю говорить с тобой. – Очень мужской, почти такой же низкий, как у Темного Менестреля, голос заполнил поляну, а может, и весь лес целиком.

– Ну так бы сразу и сказал, а то стоит, молчит, глазки строит, – пожала плечами, понимая, что хочешь не хочешь, а вставать придется. К тому же встать действительно хотелось!

Выпроставшись из-под одеяла, натянула на ноги мокасины, пригладила рукой взлохмаченную шевелюру и аккуратно, стараясь впотьмах не наступить на кого-нибудь из мужчин, зашагала через лагерь к незнакомцу.

– А ты, собственно, кто такой? – уже на подходе задала самый животрепещущий вопрос.

– Не узнала? – В низком голосе смешались ирония и что-то близкое к оскорбленному самолюбию.

Желтые глаза странного мужчины вспыхнули ярче, их свет озарил мускулистую фигуру в облегающих кожаных брюках, заправленных в высокие, почти до середины бедра, сапоги, и кожаной жилетке, наброшенной прямо на голый, симпатично-мускулистый торс. Таковые бывают у тех мужчин, которые не качаются в спортзале по специально разработанной тренерами фитнеса программе, а ведут по-настоящему активный образ жизни.

– Э-э? – От неожиданности я икнула, хотя почти ожидала чего-то подобного. – Гарнаг? Прости, сразу не признала, в прошлую нашу встречу на тебе было куда меньше одежды.

Бог упер руки в бока и хохотнул:

– Ты смела, маленькая колдунья!

– А нужно бояться? Зачем? – ответила я вопросом на вопрос.

Чего трястись-то? Этому парню явно было что-то от меня нужно. Иначе какого черта он приперся в лес и растолкал меня посреди ночи? Не для того же, чтобы показать новый прикид? Хотя ботфорты и впрямь были – закачаешься! Мягкая кожа, цепочки из золотистого металла, шнурки. Самой, что ли, такие заказать, если удастся хорошего сапожника в городе найти? Я вообще от ботфортов всегда дурела!

Если же Гарнаг желал благоговейного почитания и падения ниц, то уже должен был уяснить, что обратился не по адресу. Мне, выросшей в мире, где бог давно превратился из конкретного парня в философскую идею, как-то не с руки было возвращаться к атавистической модели поведения.

– Бояться не нужно, – как-то подозрительно быстро согласился бог почти мурлычущим, низким, почти резонирующим голосом. Темная рука коснулась моего подбородка и погладила его, потом скользнула ниже. Я сделала шаг назад, сглотнула, крепко зажмурилась, прогоняя дурман, от которого подгибались колени, и спросила довольно трезвым голосом:

– Так в чем дело, Гарнаг? Я родилась в эмансипированном мире! Переспать с мужчиной для меня не значит привязаться к нему навсегда и плясать под его дудку. Так что не трать сил понапрасну! Хочешь пофлиртовать, утром заходи, когда я высплюсь, а если действительно что-то нужно, прекрати пытаться манипулировать мной, используя божественное мужское обаяние, и говори конкретно, по существу вопроса.

– Не только смела, но и сильна. Они не могли ошибиться, – хмыкнул бог больше для себя, чем для меня. – Я хочу кое-что предложить тебе, магева.

– Я вся внимание, все равно ведь, пока не расскажешь, спать не дашь, – фыркнула тихо. Первое потрясение прошло, и теперь я наслаждалась происходящим.

– Пока ты не призвана Силами по всем правилам и не прошла ритуал посвящения, я хочу, чтобы ты, магева, стала моей рукой в этом мире. Те, кто служат богу справедливого суда, не остаются без награды, – объяснил Гарнаг условия контракта.

«А чтобы получить мое согласие поскорее, решил для начала соблазнить? Вот так и рождаются пословицы: «Закон что дышло, куда повернул, туда и вышло!» – рассудила я и решительно отказалась:

– Нет.

– Почему? – Кажется, бог удивился настолько, что почти не рассердился.

– Даже у разных людей разные представления о справедливом суде, что уж говорить о человеке и боге, – спокойно ответила я. – Сама хочу решать, как мне поступать, а не плясать под дудку даже очень справедливого и красивого бога. Прости, если обидела.

– Не многие могли бы сказать мне такое в глаза, – качнул головой Гарнаг, чисто золотой свет глаз потемнел и стал похож на цвет жженого сахара. – Ты не передумаешь, магева?

– Не передумаю. Впрочем, если в пути я случайно столкнусь с проблемой, требующей твоего вмешательства, то могу разобраться, только уж извини, если разбираться буду по-своему и не так, как хотелось бы тебе! – объяснила я, откровенно любуясь совершенным телом бога и гадая, отчего меняется оттенок света, исходящего из его глаз.

– И что ты хочешь взамен? – осведомился Гарнаг, кажется настроившись поторговаться.

– Ничего. – Я удивленно пожала плечами. – Не поступаю к тебе на службу и не требую платы. Понятно, у бога предостаточно работы, поэтому если чем-то смогу помочь, буду рада. Боги, маги, в конце-то концов, все одно дело делаем, так чего разборки устраивать: кто, что, кому и сколько должен, чай, не на базаре.

– Смелость, сила, благородство, мудрость, – задумчиво промолвил Гарнаг и поклонился мне как равной. – Этому миру несказанно повезло, что ты решила начать свою дорогу с него. Служительница, я принимаю твое предложение с благодарностью!

«Я решила! За меня, блин, решили!» – мысленно хмыкнула, припоминая первое свое явление на полянке, но ответила:

– Пожалуйста. – Мне почему-то стало неловко от похвалы, куда более неловко, чем тогда, когда бог пытался заигрывать, чтобы переманить меня на свою сторону. – Эй, а Темный Менестрель тебе, часом, не родственник?

– Брат мне Бродяга Дирамант. Что, песенки понравились? – хмыкнул бог чуток ревниво и тут же, будто ветерок сдул мимолетное недовольство, улыбнулся, лукаво спросил: – А как сундук-то, по вкусу пришелся?

– Так это твоя работа?

– Нет, Миранды. Она к эльфам особо благоволит, а ты их роду такую защиту обеспечила, едва в Лиомастрии объявиться успела, да еще излечением занимаешься, к тому же ее честь перед усомнившимися отстаиваешь, – обстоятельно объяснил мотивацию подарка Гарнаг.

– Тогда ей большое спасибо передавай, если не затруднит, – пылко попросила я.

– Девчонка, – снисходительно бросил тот, – пустяковая игрушка и песенки для тебя дороже внимания божества.

– Практичный подарок, подаренный в благодарность, и колыбельная песня признательности мне дороже намерения соблазнить и использовать в своих, пусть даже самых благородных, целях! – с иронией ответила я, глядя прямо в невероятные желтые глаза Гарнага. – Разве это не справедливо, бог справедливого суда?