Трескучие от раздражения мысли собаки царапали мозг девочки.

Наконец они подошли к красивому дому, построенному в колониальном стиле, где до недавнего времени жил нотариус Пойнт Блаф.

– Я реквизировал дом, – сообщил голубой пес. – Бывшие владельцы живут теперь в лачуге садовника, этого им достаточно. Небольшая доля смирения пойдет им на пользу.

Гнусная собачонка позволила себе отобрать дом у нотариуса и собиралась переделать его по своему вкусу.

– Первая проблема – лестница, – заявил пес. – Ступеньки слишком высоки, они утомительны для моих лап. Тебе придется относить меня в мои апартаменты, но не как тюк грязного белья, а с почтением.

В течение следующего часа девочка обнаружила, что голубая собака жила в роскошной обстановке, она бегала по огромным комнатам с явным удовольствием и за короткий отрезок времени попортила немало вещей.

– Во-первых, ты должна заняться моим костюмом! – приказала собачонка. – Почистить его, погладить. Затем ты выкупаешь меня в ванне с душистой пеной и расчешешь мою шерсть.

– Другие животные тоже поселились в домах людей? – спросила девочка.

– Нет, – ответил пес снисходительно. Среди них есть неисправимые, и сейчас предпочитающие жить в хлеву. Но совершенно очевидно, что я не смирюсь с неудобствами этого дома, его придется приспособить для меня.

– Но как?

– Все здесь слишком велико. Придется приспособить мебель к моему росту, изготовить новую. Мне не нравится, что приходится прыгать, когда надо взобраться на стул.

«Он хочет, чтобы ему построили кукольный домик!» – подумала Пегги, забыв, что собачонка могла прочесть ее мысли.

– Вот именно, – подтвердила голубая собака. – Я хочу, чтобы все соответствовало моему росту… то есть было бы слишком низко для тебя! Ты будешь обслуживать меня, передвигаясь на коленях, потому что мне противно, когда надо мной кто-то возвышается. Все люди, переступающие порог этого дома, должны будут опускаться на колени и представляться мне в таком положении. Кстати, неплохо было бы тебе начать прямо сейчас, чтобы привыкнуть. Думается, поначалу будет больно, но через несколько месяцев к этому можно привыкнуть.

Они продолжили осмотр дома. Собака выкопала в саду кости и решила спрятать их в фарфоровые супницы, расставленные по сервантам. При этом часть из них она разбила.

Пегги Сью пришлось немедленно приступить к выполнению возложенных на нее обязанностей. Стоя на коленях, она почистила костюм, галстук, вымыла и высушила своего нового хозяина, затем усадила его в кресло, завернув в банный халат, размер был в десять раз больше, чем нужно.

– Я собираюсь научиться курить сигару, – сообщило животное. – Я заметил, важные жители Пойнт Блаф всегда это делают. Поскольку у меня нет рук, ты должна будешь помогать мне. Стоять рядом и протягивать мне сигару, чтобы я мог затянуться.

До конца этого дня пес нес подобный бред. Пегги Сью не обращала никакого внимания на его высказывания. У нее начали болеть колени, к тому же занозы вонзились ей под кожу.

Девочка вспомнила о Дадли и задумалась, как все сложилось у мальчика. Пес прочитал ее мысли.

– Ты не слушаешь меня! – визжал он. – Твой любимчик на службе у Мелинды, очень сварливой коровы Хольстейна. Она потребовала его, чтобы вымешать на нем свою злость. Она ненавидит людей, а твой Дадли не оказал ей должного почтения во время примерки. Наверняка ему там не поздоровится, не все животные такие культурные, как я. Многие не приемлют тонкости человеческого существования. Свиньи, например, поселились в отеле, но потребовали наполнить ванны грязью и навозом из их бывшего «жилища». И велели подавать им очистки в фарфоровой посуде. Себя не переделаешь!

И пес скрючился от смеха.

Если Пегги Сью, забывшись, вставала, пес посылал ей в голову телепатическую волну, заставлявшую ее сгибаться пополам.

– Видишь! – торжествовал он. – Эта мебель неудобна, нужна другая, поменьше. Тебе она должна подойти, ведь девочки обычно играют в куклы, вот почему они становятся прекрасными служанками.

Пес с наслаждением провоцировал Пегги, но девочка не угодила в ловушку, ей удалось скрыть свои эмоции. Она напевала про себя.

Пегги пришлось готовить обед из консервированных кормов для животных – шкафы были набиты сотнями таких банок. Девочка догадалась, что голубая собака заставила бывших хозяев дома перевезти их сюда. Все консервы были рыбными. Пегги предположила, что эта маленькая хитрость позволила голубой собаке примириться с совестью.

– А чем ты собираешься питаться, когда консервов не останется? – спросила Пегги пса. – По твоему приказу все запасы мяса в супермаркете были уничтожены. Коровы, лошади по-прежнему станут щипать траву, но ты? А кошки, а лисы, а лесные рыси… как вы накормите их?

Голубая собака бросила на девочку взгляд, который не понравился ей. Она почувствовала в мозгу разряд злобной волны.

– Когда не останется консервных банок, – сказал зверек, – мы будем есть человеческое мясо… Таким образом мы останемся верны нашей клятве и не будем есть друг друга. Одно животное больше не должно приносить вред другому, это основное правило, которое я сформулировал и буду следить, чтобы его не нарушали.

– Вы будете есть человеческое мясо? – выдохнула Пегги Сью.

– А почему нет? – прорычала голубая собака. – Ведь люди на протяжении тысячелетий кормились мясом зверей!

– Вы собираетесь убивать нас? – пробормотала девочка.

– Нет необходимости, – отчеканила собака. – Я думаю, что очень скоро будет достаточно мертвецов, чтобы кормить плотоядных животных Пойнт Блаф.

– Что ты имеешь в виду?

– Сама прекрасно знаешь. Взрослые люди твоего племени – глупы. Они попытаются восстать, чтобы вернуть себе власть. В эту самую минуту Сет Бранч плетет заговор в своем гараже. Мы не будем ему мешать, потому что на самом деле он ничего не может сделать против нас. Когда он со своей командой перейдет в наступление, мы всех перебьем с помощью телепатических волн. Их мозг взорвется, и они погибнут.

– Тогда вы и съедите их, – закончила его мысль Пегги Сью и задрожала.

– А разве есть другое средство? – спросила собака. – Надо как-то выживать.

На этом разговор закончился, но с тех пор девочку не покидала тревога. Она хотела бы предупредить учителя математики о нависшей над ним опасности, хотя не питала никаких иллюзий: что бы она ни сказала, он ее не слушал.

Чтобы как-то успокоиться, девочка сняла с голубой собаки галстук и снова отутюжила его. Голубая собака по-прежнему страдала из-за этой детали одежды.

– Я не могу бесконечно носить его вот так, пришитым к рубашке, – заявил пес после полудня, – это неправильно. Мне нужно научиться ходить на задних лапах… делают же это собаки в цирке, и я думаю, ты мне поможешь, но если проговоришься кому-нибудь об этом, я тебя тут же убью.