— Много дел было, — пожимаю плечами, пытаясь проморгать слёзы.

Миша не замечает моего состояния, потому что внимательно следит за оживлённым автомобильным движением.

— Именно поэтому ты была в компании бывшего мужа? Он и есть «много дел»? — чувствую в его голосе раздражённые нотки и тут же прихожу в себя, на время отстраняясь от тех эмоций, что пришли с сообщением Фирсова.

— Почему ты говоришь со мной в таком тоне? — перевожу на него внимательный, вопросительный взгляд. Однозначно, мне не нравится тон нашего разговора.

— Ты уже сотый раз даёшь какую-то надежду, а теперь я вновь вижу тебя в компании Фирсова, — строго заявляет Миша. Его брови сведены на переносице, а рука крепче сжимает руль. — Как ты это объяснишь, Романа?

В груди нарастает и скоропостижно распространяется раздражение. Раньше Миша никогда не говорил со мной вот так, будто я чем-то ему обязана. Такое поведение в целом на него не похоже.

— Сбавь обороты, — твёрдо произношу, нервно теребя край своей футболки. — Ты говоришь со мной как с девушкой, которую подловил на горячем. Но я не твоя девушка, Миша.

— Да что ты, Романа. А кто мы тогда друг другу? — иронично спрашивает он.

— Друзья? — скорее звучит вопросительно, чем утвердительно.

— Мне двадцать четыре года. Как думаешь, будет ли в таком возрасте мужчина тратить время на все эти невинные прогулки и мчать на помощь сломя голову, если рассчитывает исключительно на дружбу? — он умудряется окинуть меня тяжёлым взглядом, от которого становится не по себе.

— Почему нет?

На самом деле, понимаю, что в данном случае, чёрт возьми, конечно же нет. Очевидно нет. И мне всегда было это ясно. Правда, даже несмотря на такое положение вещей, продолжала «дружить» с ним и нередко раздумывала над тем, чтобы, по возможности, перейти на новый уровень отношений. Правда, всё время откладывала задуманное, потому что... На самом деле,вероятно, никогда не хотела переходить на новый уровень в наших отношениях.

— Ты не глупая, не пытайся сейчас притвориться такой, — строго чеканит Миша, устало потирая висок. — Я серьёзно устал ждать, пока ты обратишь на меня своёвнимание. Каждый раз, когда кажется будто мы сдвигаемся с мёртвой точки, появляется Фирсов и делает тебя своей женой. Надеюсь, в этот раз вы не успели сбегать в ЗАГС? Или я снова опоздал?

— Господи, Миша, что ты мелешь? — фыркаю, скрещивая руки на груди.

Желание попросить его остановить машину растёт в груди, из-за чего приходится его потушить. Не стоит копить недосказанности, потому что потом, как мне уже известно, они сносят снежной лавиной. Нужно решать проблемы сразу, по мере их поступления.

— Я понимаю, что в большинстве случаев была не права и вела себя как стерва, но я и подумать не могла, что в твоей голове мы уже едва не пара. Для меня мы всегда оставались хорошими друзьями.

Ком обиды подступает к горлу, потому что я не узнаю его. Полностью понимаю его претензии, но не вижу в нём того человека, с которым дружила столько лет.

Никогда не задумывалась, что он может ждать от меня каких-то шагов.

— Увы, Романа. Сложно дружить с девушкой, которую я хочу последние три года, — поджав губы, заявляет Миша, а на моих щеках вспыхивает мгновенный румянец.

— Зачем такое говорить, — шепчу, ведь его слова снова совершенно не вяжутся с ним самим.

— Затем, — тут же продолжает Миша. — Для того, чтобы ты понимала, что мы должны прийти к какому-то решению.

— Какому? Если ты имеешь в виду любовные отношения между нами, то нет. Извини. Я не вижу нас вместе, — впервые так чётко ощущаю, что говорю правду.

Ведь у меня столько возможностей было перейти с этим человеком на другой уровень, но так и не решилась. С Владом таких сомнений не возникало ни на секунду.

Мне становится не по себе, когда Миша тяжело выдыхает и сжимает руль до побелевших костяшек.

— Я понял и принял, — произносит вопреки своему внутреннему состоянию. — И ещё... — его голос становится тише и заминается на несколько секунд. — Я женюсь, Романа. Через месяц. Надеюсь, ты поймешь, почему не позову тебя на свадьбу.

Ошарашенно округляю глаза и не свожу их с Миши.

— Что ты сейчас сказал? — возмущённо спрашиваю, пытаясь утихомирить свои эмоции. — Ты мне сейчас вот это всё затирал при том, что у тебя есть девушка? Невеста? Миша, ты совсем с ума сошёл? На что ты рассчитывал?

Мне буквально не хватает слов и дыхания, чтобы выразить всё возмущение и поражение.

— Предпринял последнюю попытку, — пожимает плечами.

— Тебе самому не противно? Как давно вы вообще вместе?

— Год, — отвечает лишь на второй вопрос, но по взгляду и поведению очевидно, что абсолютно никакой вины он не испытывает.

Сердце обрывается в груди.

Целый год.

И он никак не дал об этом знать мне.

Продолжал наши встречи, давая понять, что до сих пор готов к большему.

До моего дома мы едем молча, потому что никаких слов или эмоций во мне больше не остаётся. Создаётся впечатление, что я совсем не знала человека, сидящего рядом со мной.

Когда подъезжаем к подъезду всё так же в тишине, Миша помогает мне достать дорожную сумку из багажника.

— Надеюсь, ты поймёшь, почему с этого момента я не буду отвечать на твои сообщения и звонки, — возвращаю ему его фразу. — Спасибо, что помог.

И ухожу, оставляя позади себя три года хороших отношений и воспоминаний.

«Я дома. Мы с Фирсовым поцеловались» – написала Ионе самое главное на мой взгляд, как только переступила порог дома и, вздохнув, поставила дорожную сумку.

Говорят, что дома и стены лечат, но, кажется, не в этом случае. Сейчас всё казалось совершенно чужим. Странное чувство, особенно если брать в учёт тот факт, что всего неделю назад всё было прекрасно.

На удивление, подруга не ответила ни через пять, ни через пятнадцать минут. Откровенно на неё не похоже – обычно Иона не выпускает телефон из рук. Ну, или по крайней мере сразу реагирует на уведомления о входящих сообщениях.

Начинаю раскладывать вещи вопреки тому, что испытываю лишь одно желание — уткнуться лицом в подушку и абсолютно ничего не делать. Возможно, поплакать. Но, видимо, даже для такого я слишком истощена.

Успеваю разобраться с вещами, закинуть стирку и помыть посуду, которая осталась в мойке ещё с прошлой недели, прежде чем слышу звонок в дверь.

На пороге встречаю раскрасневшуюся Иону.

— Ну и ураган там поднялся, — фыркает она, заходя внутрь квартиры и поправляя растрёпанные ветром и дождём волосы. — Испортили с Фирсовым своими страстями такую прекрасную погоду, негодяи.