«Она произвела на меня хорошее впечатление, — вспоминал академик Поляков. — Высокая, стройная. Безусловно красивая, одетая просто, но элегантно, она держалась подчеркнуто скромно и уважительно».

А через пару недель Галина Брежнева позвонила главному редактору и сказала, что хочет посоветоваться по научным делам. В редакцию пришла вместе с подругой Натальей.

«Вдохновленная публикацией, — рассказывал академик Поляков, — Галина задумала подготовить кандидатскую диссертацию. Просила меня помогать ей, осуществляя научное руководство. А еще через несколько дней Брежнева позвонила и сообщила, что ей хотелось бы защищать диссертацию вдвоем с Натальей. Пришлось объяснять, что это невозможно. Интерес Галины Леонидовны к диссертации несколько увял».

Академик Поляков не знал, что диссертация уже была готова. Она сохранилась — «Дальний Восток в борьбе с интервентами и белогвардейцами». Юрий Поляков указан в качестве официального оппонента.

Почему Галина Леонидовна выбрала именно тему интервенции?

В советские времена тема казалась простой и понятной. Сейчас мы видим куда более сложную картину.

Когда после провала мирных переговоров в Брест-Литовске в начале 1918 года немецкие части начали наступление вглубь России, западные державы опасались, что кайзеровская армия захватит порты — Архангельск, Мурманск, Севастополь, Одессу, Баку, где находились поставленные союзниками оружие и боеприпасы.

Французы и англичане предложили Советской России военную помощь. Часть советских наркомов возражала против любых соглашений с империалистами. Ленин с присущим ему предельным цинизмом распорядился: уполномочить тов. Троцкого принять помощь разбойников французского империализма против немецких разбойников.

3 марта 1918 года советская делегация все-таки подписала договор с Четверным союзом. Но удастся ли его ратифицировать? Все висело на волоске. Большевики раскололись. Многие не принимали «похабного мира» с немцами.

5 марта нарком Троцкий поинтересовался у руководителя представительства американского Красного Креста в России Рэймонда Робинса: если договор не будет ратифицирован и не вступит в силу и придется продолжать войну, можно ли рассчитывать на помощь Антанты?

Союзники особенно боялись за запасы своего имущества в Мурманске и Архангельске. Там находились боеприпасы, артиллерийские снаряды, автомобили, обмундирование. Все это могло попасть в руки немцев. Решили отправить войска в Мурманск, чтобы охранять находящееся там военное имущество, а заодно и граждан стран Антанты.

Мурманский совет рабочих и солдатских депутатов, среди которых было много эсеров и меньшевиков, 1 марта 1918 года запросил Совнарком, как обороняться от наступающих немцев и белофиннов: «в каких формах может быть приемлема помощь живой и материальной силой» союзных держав?

Троцкий ответил: «Вы обязаны принять всякое содействие союзных миссий. Ваш долг — сделать все для охраны Мурманского пути».

2 марта председатель Мурманского совета Алексей Михайлович Юрьев, бывший кочегар парохода «Вологда», договорился с англичанами и французами о совместной обороне края.

Специально оговаривалось: «Англичане и французы не вмешиваются во внутреннее управление… Союзники принимают на себя заботу о снабжении края необходимыми запасами».

6 марта в Мурманский порт вошел британский крейсер «Глори» и высадил десант.

10 апреля Юрьев по прямому проводу обратился к Ленину:

«Ваши слова: „советуем принять помощь англичан“ — значит ли принять военную помощь англичан и французов? Мы понимаем, что, быть может, этого вы официально сказать не можете.

Тогда возьмем на себя и сделаем сами. Но необходимо нам здесь быть уверенными, что наши действия не идут вразрез с вашими планами. Точное выражение вашего одобрения будет держаться в секрете».

Ответ гласил:

«Помощь принять. Комбинация должна носить абсолютно неофициальный характер. Дело относим как бы к разряду военных тайн».

Нарком Сталин еще от себя передал Юрьеву:

— Действуйте абсолютно секретно и более или менее автономно.

2 мая Ленин в своей манере распорядился: «Официально протестуйте против их нахождения на советской территории, неофициально — получайте от них продукты и военную помощь против финно-германцев».

3 июня Высший военный совет Антанты принял декларацию № 31 «Интервенция союзников в российских портах» — о высадке в Мурманске и Архангельске. 6 июля представители Антанты подписали с Мурманским краевым советом «Временное по особым обстоятельствам соглашение»: вся власть в крае передавалась союзникам, которые брали на себя среди прочего оказание продовольственной помощи населению.

Но Брест-Литовский договор — после долгих политических баталий — все-таки был ратифицирован 15 марта в Москве и 26 марта в Берлине.

Германия потребовала от советской власти изгнать недавних союзников с территории России и предложила военную помощь. Сменивший Троцкого на посту наркома иностранных дел Георгий Васильевич Чичерин попросил немцев нанести удар по англичанам в Мурманске, а заодно и по белой армии на юге России.

Еще 26 февраля 1918 года дипломатический корпус из Петрограда перебрался в более безопасную и менее голодную Вологду. По существу это был окончательный разрыв с советской властью. Большевики пытались убедить послов вернуться в столицу. Чичерин отправил в Вологду приглашающую телеграмму, гарантируя иностранцам в Москве полную безопасность.

Дуайен дипломатического корпуса американский посол Дэвид Фрэнсис ответил наркому:

«Спасибо за Вашу телеграмму. Мы признательны за Ваш неизменный интерес к нашей личной безопасности и решили последовать Вашему совету и покинуть Вологду».

Но дипломаты поехали не в Москву, а в Архангельск — под охрану высадившихся там частей Антанты. Нарком Чичерин в свою очередь заявил, что по условиям военного времени пребывание иностранных дипломатов на севере невозможно, поэтому «Архангельск может быть рассматриваем только как этап для отъезда из России».

Так и произошло.

Страны Антанты прервали торговлю с Россией и к лету 1918 года отозвали свои миссии. 23 октября уехал американский посол — его ждали врачи, чтобы сделать операцию. На российской территории оставались только британская и французская миссии. Да и они в сентябре следующего года покинули Архангельск вместе с уходящими войсками союзников.

Первая мировая война для России закончилась. А для союзников выход России из войны стал ударом. Больше миллиона немецких солдат были переброшены с Восточного фронта на Западный.

«Нас ждали ужасающие битвы 1918 года, — писал после войны тогдашний британский военный министр Уинстон Черчилль, — повлекшие смерть или увечья почти двух миллионов британских, французских и германских солдат».

После Брест-Литовска 21 марта началось немецкое наступление на Западе. Антанта потеряла все, что с трудом завоевала за два года, и откатилась назад. Немцы победно маршировали по территории Франции, как в четырнадцатом. Германское командование впервые обладало преимуществом над Антантой. Немецкие генералы были счастливы!