Врангель распорядился арестовать всех, кого разведка считала агентами большевиков. В ту же ночь взяли семьдесят человек. Шестерых Врангель приказал предать военно-полевому суду.

Всех приговорили к смертной казни. Кубанская общественность обратилась к генералу с просьбой о помиловании. Через день приговор привели в исполнение.

Кубанцы ничего не забыли и не простили. Кубанские казаки в массовом порядке дезертировали из армии Деникина. Военный историк, служивший в белой армии, подвел итог:

«Кубанцы и донцы были наиболее сильными и значительными мускулами в теле Добровольческой армии, но обладали удивительной особенностью не подчиняться центрально-мозговой системе, а потому почти всегда действовали вразброд. В результате Добровольческая армия, родившись на Дону, умерла на Кубани».

А Деникину так не хватало сил и средств для войны с советской властью.

Атаман Краснов не зря уговаривал Деникина в первую очередь захватить Царицын — чтобы прежде всего отрезать Москву от путей снабжения. Во-вторых, в самом Царицыне находились снарядный завод, масса всякого имущества. В-третьих, взять Царицын — означало объединиться с белой Сибирью.

Но атаману Краснову не удалось порадовать своих казаков разграблением Царицына. Казаки разочаровались в Краснове, и ему пришлось покинуть Дон. Город брали войска белой армии под командованием барона Врангеля. Он окончил Горный институт, но предпочел военную службу.

Участвовал в войне с Японией и в Первой мировой, которую закончил командиром корпуса.

8 мая 1919 года Деникин приказал Врангелю овладеть Царицыном. Спросил:

— Ну как, через сколько времени поднесете мне город?

Врангель ответил, что надеется подойти к Царицыну недели через три.

«Поезд главнокомандующего отбыл в Ростов, — вспоминал Врангель. — Генерал Деникин, стоя у окна своего поезда, дружески кивал мне и, улыбаясь, показывал на пальцах число три — напоминание о сроке, обещанном мной для подхода к Царицыну».

В тот же день Врангель подписал приказ войскам:

«От Черного и до Каспийского моря пронеслись вы, гоня перед собой врага, — палящий зной и стужа, горы Кавказа и безлюдные ставропольские степи не могли остановить вас, Орлы…

Орлиным полетом перенесетесь вы и через пустынную степь калмыков к самому гнезду подлого врага, где грабит он награбленные им несметные богатства, — к Царицыну, и вскоре напоите усталых коней водой широкой матушки-Волги».

Барон Врангель погорячился. Трех недель ему не хватило. 2 июня 1919 года доложил Деникину:

«После трехнедельного тяжелого похода, ведя непрерывные бои, армия подошла к Царицыну.

Двухдневные кровопролитные атаки разбились о технику, сильнейшую артиллерию и подавляющую численность врага. Честно смотря в глаза истине, вижу, что без мощной пехоты, артиллерии и технических средств взять Царицын не могу».

Бои за Царицын носили упорный кровопролитный характер. Врангель жаловался Деникину, что войска несут огромные потери, и считал, что Ставка сорвала его успех, не прислав ему подкреплений:

«Ободранные, изголодавшиеся и обескровленные войска подошли к Царицыну. Армия надорвана непосильной работой. Обескровленная, нищая и голодная, она сильна лишь своей доблестью, но и доблесть имеет свой предел — испытывать ее бесконечно нельзя».

Врангель сумел взять город, только бросив в ход тяжелую технику: танки, бронеавтомобили и бронепоезда.

В ночь на 16 июня 1919 года Царицын атаковала ударная группа генерала Сергея Георгиевича Улагая. Впереди он пустил четыре танка и три бронеавтомобиля: «Едва стало сереть, танки двинулись, давя проволочные заграждения, расстреливая бросившуюся в панике бежать неприятельскую пехоту. Следом за танками стремительно двинулась пехота».

Врангель въехал в город как победитель и с вокзала отправился в собор. Его встретила огромная толпа. После молебна Врангель обратился к собравшимся с короткой речью, он обещал горожанам защиту и покровительство армии. Царицын имел особое значение: здесь находились артиллерийские заводы, значительные запасы снаряжения.

«Царицын, „Красный Верден“, как называли его большевики, мы нашли в ужасном состоянии, — вспоминал Врангель. — Все мало-мальски состоятельное или интеллигентное население было истреблено, магазинов и лавок не существовало».

Зимой в городе свирепствовали эпидемии, смертность была страшная. Весной трупы оттаяли и стали разлагаться. Зловоние распространилось на несколько верст. Когда пришли белые, Врангель приказал сформировать из пленных красноармейцев похоронные команды, которые и засыпали этот овраг:

«Уже через несколько дней после нашего прихода Царицын стал оживать. Улицы наполнились народом. С левого берега Волги понавезли всякой живности и зелени. Продукты стали быстро падать в цене… Открылись ряд магазинов, кинематографы, кафе».

На собственном поезде в Царицын прибыл и Деникин. Врангель вручил ему план дальнейших действий. Антон Иванович выслушал генерала и усмехнулся:

— Ну конечно, первыми хотите попасть в Москву.

20 июня 1919 года днем Деникин обедал у Врангеля. Петр Николаевич провозгласил тост за здоровье главнокомандующего. Антон Иванович подчеркнул значение этого дня:

— Сегодня мною отдан приказ армиям идти на Москву.

Именно в Царицыне Деникин подписал ставшую знаменитой «Московскую директиву». Она начиналась словами: «Имея конечной целью захват сердца России — Москвы, приказываю…»

Он верил, что победа над большевиками не за горами.

«Директива, получившая в военных кругах наименование „Московской“, потом, в дни наших неудач, — вспоминал Деникин, — осуждалась за чрезмерный оптимизм. Да, я был тогда оптимистом. И это чувство овладело всем Югом — населением и армией. Оптимизм покоился на реальной почве: никогда еще до тех пор советская власть не была в более тяжелом положении и не испытывала большей тревоги. Все мечтали „идти на Москву“».

Именно тогда пути Врангеля и Деникина разошлись. Генерал Врангель предлагал прежде всего соединиться с Сибирской армией адмирала Колчака и уже вместе, объединенными силами, брать Москву. А Деникин директивой от 20 июня 1919 года потребовал наступать на столицу через Курск, Орел и Тулу.

Приказом главнокомандующего Вооруженными силами Юга России генерал-лейтенанта Деникина № 2544 в конце октября 1919 года цветные полки развернули в дивизии, так появились Корниловская ударная и офицерская генерала Маркова. Корниловскую дивизию принял Николай Скоблин. Новые комдивы рассчитывали на производство в генералы. Деникин не спешил порадовать их генеральскими погонами. Антон Иванович вообще не любил раздавать награды и звания. Скуповато отмечал отличившихся офицеров. Сменивший его Врангель проявил большую щедрость. 26 марта 1920 года он произвел Скоблина в генерал-майоры. Николаю Владимировичу было всего двадцать семь лет! Невероятная карьера для столь молодого человека.