— При всем уважении, — сказал он, — я должен отказаться. Это слишком большая ответственность — боюсь, она меня просто раздавит.

Собеседник ничем не выдал недовольства, только брови едва заметно сошлись к переносице. Однако костлявое лицо оставалось спокойным, даже безмятежным. Глаза посмотрели на хрупкие кисти, лежавшие на столе ладонями вниз, словно украшение.

Трое же других японцев многозначительно переглянулись. Наемник не часто видел такие взгляды в своем присутствии. Обычно они означали нечто, что ему. Чейну, пока не известно. Впрочем, этим вся активность и ограничилась.

Странная троица пришла с Китакубо. За весь разговор они не проронили ни слова, но и на телохранителей не были похожи — далеко не молоды, да и повадки другие. Китакубо полностью их игнорировал, будто они являлись неотъемлемыми частями обстановки. Отмечая все это, наемник терялся в догадках. Ему предложили сесть, однако он отказался, как и предписано этикетом. Китакубо сел во главе стола, троица — по левую руку. Как правило, там сидели советники, но им пришлось бы говорить хоть что-нибудь.

В таком случае, кто они такие, чтобы присутствовать при конфиденциальной беседе?..

— Полагаю, — сказал наконец Китакубо, — у вас нет выбора, Волков-сан.

Чейн вежливо поклонился:

— Если вы настаиваете, я буду вынужден прекратить наше сотрудничество. Хотя и с сожалением — оно было весьма плодотворно.

— Естественно. — Директор кивнул. — Поэтому мы обратились именно к вам. Наше поручение, мягко говоря, несколько отличается от ваших обычных заданий. Тем не менее вы знамениты своей изобретательностью и незаурядным мышлением. Мы привлекаем вас на легальных началах, вам не придется скрываться. Вознаграждение также будет достойным.

— Не сомневаюсь в ваших словах, Китакубо-сан. Но эти перемены и заставляет меня отказаться. — Чейн покачал головой, будто в раскаянии. — Дело, равно как и мое участие в нем, может получить нежелательную огласку. Это способно повредить моей дальнейшей деятельности.

Директор скосил глаза на странную троицу. Те синхронно кивнули.

Они напоминали Чейну трех обезьянок, которые все видят, все слышат и только дожидаются момента, чтобы что-то сказать.

— Вы исключительно щепетильны, Волков-сан. Я уже заметил, что корпорация обеспечит вас работой, равно как и достойной оплатой, но вы почему-то пропустили это мимо ушей. — В голосе директора звучал металл. — Как я уже сказал, вы просто не можете отказаться.

Наемник едва сдержался, чтобы не ухмыльнуться во весь рот. Если бы каждый раз, когда он слышал угрозы в свой адрес, ему давали по доллару, он бы уже давно ушел на покой.

— Признаю, я вас неправильно понял. Корпорация с легкостью способна ликвидировать сотню гайдзинов вроде меня, причем без каких-либо последствий. Однако я полагал, — Чейн помедлил, — что мы прежде всего бизнесмены. Корпорации нет резона лишаться перспективного партнера.

— Вы правы, нам гораздо удобнее сотрудничать, — согласился директор. — Наша компания, как и многие другие, нуждалась и будет нуждаться в услугах… гайдзинов. Вы, наемники, образовываете своего рода сообщество, у вас есть свой кодекс чести. Только поэтому мы позволяем вам перебегать от одной дзайбацу к другой. Как известно, болтливые в вашем бизнесе не выживают. — Чейн кивнул, подтверждая правдивость сказанного, и Китакубо продолжил: — Как бы там ни было, вы не оставили нам выбора. Разговор зашел в тупик, и разумного консенсуса вряд ли удастся достигнуть.

Наемник пристально разглядывал лицо собеседника. Он ожидая чего-то подобного, но поворот оказался слишком уж резким. Еще немного — думал он, — и они вытащат из рукава какой-нибудь сокрушительный козырь.

— Что вы хотите сказать? Каким образом вы можете меня заставить?..

Странная троица в черных костюмах переглянулась, двое усмехнулись.

— Есть надежный способ, — ответил третий. — Желудочные имплантанты, которые мы вживили в недалеком прошлом. Небольшая предосторожность, в которой лишь сейчас возникла потребность. — Японец усмехнулся. — Каждый имплантант является бомбой с часовым механизмом. Заряды взрывчатки ничтожны, однако их хватит, чтобы выжечь все ваши внутренности, Волков-сан.

Чейн едва удержался, чтобы не ощупать собственный желудок. Подобного коварства он не ожидал. Имплантанты были дорогими, однако он мог с успехом вживить их себе и без спонсорской помощи, избежав тем самым подобных последствий.

Впрочем, все это могло оказаться блефом.

— Я вам не верю. Со всем уважением. Китакубо-сан, это вас недостойно.

Костлявый японец растянул губы в притворной улыбке и покачал головой. Он ничего не сказал, однако один из троицы достал из кармана какой-то предмет. Небрежное движение пальцем, и Чейн почувствовал, как у него в желудке разразилась настоящая буря. Электрические смерчи терзали стенки желудка, перед глазами поднялась кроваво-красная пелена. Боль была невыносимой, однако продолжалась не больше трех секунд. Когда же все прекратилось, внутри воцарился холодный космический вакуум.

Чейн с опаской выпрямился. Оказалось, что он прокусил губу, и теперь рот наполнял соленый вкус крови. Наемник шагнул вперед, сжав кулаки, но сразу же остановился, когда японец поднял черный приборчик.

— Это всего-навсего электрический разряд, — прокомментировал Китакубо. — Его выделяет один из имплантантов, практически безвредный по сравнению с прочими. Воздействия всех остальных, к сожалению, вам не пережить. — Японец нахмурился, заботливо разглядывая наемника. — Мне жаль, что до такого дошло, однако в противном случае вы бы нам не поверили.

Чейн молчал, осознанно нарушая этикет.

Он чувствовал себя собакой Павлова — черный пульт ассоциировался у него с болью и смертью. Чтобы избежать неблагоприятных воздействий, ему следовало подчиняться воле этих господ. Он чувствовал себя жертвой — впервые за долгие годы. Ярость, бушевавшая внутри, требовала выхода. Он хотел разорвать всех четверых голыми руками, но…

Если его потроха разлетятся по всей комнате, все будет кончено.

— Что же касается того, достойно ли это лично меня, — продолжал Китакубо, — в данный момент это совершенно несущественно. Как и тысячи других людей, я также способен испытывать сострадание к ближнему. Однако в данном случае речь идет отнюдь не обо мне. За мной стоит бесстрастная, колоссальная система. Она, в отличие от живых людей, на какие-либо эмоции просто не способна и готова на все, чтобы добиться желаемого. Моими устами говорит система, Волков-сан. Не нужно нас ненавидеть.

— Звучит не очень логично.

Китакубо пожал плечами:

— Как вам угодно. Совет директоров предоставил мне все полномочия по оперативному руководству. Как вы понимаете, я могу осуществлять лишь контрольное наблюдение, для остального мне недостает практического опыта. Собственно, для этого и существуют профессионалы. Совет без возражений одобрил вашу кандидатуру, что свидетельствует о глубочайшем доверии. — Директор выдержал паузу. — Могу я заключить, что вы согласились на наши условия?..