На этот раз она не повторит прошлых ошибок. Она больше не будет недооценивать ни силу детектива, ни ее способность принимать решения. И, уж конечно, не забудет об уровне ее интеллекта.

И на этот раз она победит.

Детектив-инспектор Ким Стоун редко совершала ошибки, но сейчас сделала одну, причем очень большую. Она не услышала Алекс, когда та сказала ей, что все еще только начинается.

Доусон смотрел, как последняя машина отъезжает от паба «Солтвеллз».

А ведь сейчас парковка должна быть заполнена машинами гостей, приехавших на обед. Это место было хорошо известно своими приемлемыми ценами. Стоял приятный вечер, когда неплохо было бы перекусить и выпить пинту холодного пива на природе. Но не сегодня. Паб будет закрыт до тех пор, пока технари не сообщат, что их работа закончена. Владельцы согласились с этим без всяких возражений. Конечно, никому не хотелось терять выручку за целый вечер, но Кевину показалось, что им самим нужен этот перерыв для того, чтобы осознать произошедшее днем.

Природный заповедник был не тем местом, которое легко закрыть для посетителей, но полицейских в форме расставили возле всех въездов и выездов и на главных аллеях.

Доусон присел на скамью, ослабил галстук и посмотрел на часы. Уже около семи часов вечера. Он совершенно позабыл о времени.

Было бы неплохо переложить на патрульных сбор информации после того, как он допросил свидетельницу, что, собственно, и приказала ему босс. Но Кевин надеялся сам найти здесь кого-нибудь, кто что-то слышал или видел, чтобы не пролететь так, как с посетителями другого паба и китайской забегаловки.

Сержант с сожалением посмотрел на закрытые двери паба. Пара пинт здорово подняла бы ему настроение.

По непонятной ему причине Доусон чувствовал себя на обочине этого расследования. Внутренний голос говорил полицейскому, что ему дают важные задания, но он чувствовал, что это не так. В их команде ничего не изменилось: Стейси сидела дома и следила за хозяйством, мамаша с папашей занимались интересной работой, а ему предоставили развлекаться самому.

Сержант вздохнул и покачал головой. Он хорошо понимал, что это не так, но иногда случались моменты, когда он был готов с этим согласиться.

Глубоко в душе Доусон знал, что ему надо и из-за чего появляются эти его раздражение и неудовлетворенность. Он хотел принимать решения. Он хотел, чтобы его хвалили за правильные действия или даже ругали за промахи. С ответственностью у него не было никаких проблем. Кевин готов был в любой момент взять ее на себя, вместо того чтобы заниматься этой бездумной и монотонной работой.

Бывали моменты, когда Доусон не соглашался с решениями босса, но он всегда верил в ее опыт и интуицию, а иногда даже пытался отстоять свое мнение, хотя это ни к чему не приводило…

Кевин вздохнул и поднялся на ноги. Пора вернуться домой, принять горячий душ и насладиться парой пинт холодного пива в саду. А завтра наступит новый день.

Справа от него раздался шорох. Полицейский замер и прислушался. Тишина. Он покачал головой и сделал шаг к машине. И опять одновременно с его шагами что-то зашуршало.

Сержант еще раз покачал головой и выругался про себя. На улице светло как днем, а он находится в природном заповеднике. Можно было бы догадаться, что он здесь не единственное живое существо.

Еще пара шагов. Кто-то резко вдохнул воздух.

Доусон остановился. Он не знал ни одного насекомого, грызуна или мелкого животного, которые могли бы ругаться вполголоса.

Сержант решил сделать то, что сделала бы на его месте его босс.

– Ладно, можете выходить. Я все равно знаю, что вы здесь, – произнес он уверенным голосом.

В самом худшем случае он сейчас общается с представителями дикой природы.

Но из кустов появилась фигура, на которой были надеты шорты военного образца, гавайская рубашка и глупая улыбка.

– Какого черта ты здесь делаешь? – спросил Доусон, поняв, что видит перед собой уже знакомого ему молодого репортера. Произнести имя Баббы Джонса было выше его сил.

Парень наклонился и стал яростно чесать красное пятно на икре, которое с каждым мгновением становилось все больше и больше. Кевин заметил, что на коже в этом месте уже стали появляться бледные вздутия.

– Просто наблюдаю за тем, что здесь происходит, – ответил парнишка.

– Ты же знаешь, что вся территория вокруг закрыта. Это, черт побери, место преступления!

– Вся-вся? – уточнил молокосос, разыгрывая невинность.

Доусон молча посмотрел на него. Некоторые поверили бы в наивность этого ребенка, но сержант был не из их числа. Было ясно, что этот парень – еще зеленый практикант, но в то же время он был умным говнюком, который многому научился у своего ментора, Трейси Фрост.

– Как ты сюда попал? – поинтересовался Кевин. О любой бреши в периметре надо непременно сообщить, после чего принять все меры к обеспечению неприкосновенности границы.

– По тропинке, идущей от Коппис-лейн, о которой мне рассказывала моя бабушка, – ответил Джонс, не прекращая чесаться.

С удивлением для себя Доусон понял, что на него произвели впечатление цветастые узоры на рубахе парня. Нужно признать: для того, чтобы выйти в такой рубахе из дома, надо обладать определенным мужеством.

– Ну а теперь пора домой, – сказал сержант, поворачивая к лесной тропинке, которая выходила на дорогу.

– Тот же убийца, что и в случае с Брайтман? – спросил стажер.

Кевин недоверчиво покачал головой. Неужели этот молокосос думает, что он ответит на его вопросы? Это более чем странно.

– Приятель, давай-ка…

– Вот чего я не понимаю, так это того, почему не было напечатано обращение к потенциальным свидетелям, – продолжил паренек, облизывая пальцы и вновь начиная чесаться.

Доусон с трудом заставлял себя поддерживать разговор с юнцом, который, казалось, с головой утонул среди попугаев. Он протянул руку и сорвал с дерева лист.

– Потри вокруг крапивного ожога, – посоветовал он.

– Но ведь это же не дикий щавель, – заметил Бабба, посмотрев на листок.

– Это не обязательно. Просто энергичное почесывание освобождает в них сок, который успокаивает кожу.

– Этому что, тоже учат в школе полиции? – нахмурился стажер.

Кевин не смог сдержать улыбку.

– Да нет. Просто у меня тоже была бабушка.

Самодовольная ухмылка Баббы превратилась в искреннюю улыбку.

– Ладно уж, не для протокола… – Он на мгновение замолчал. – А люди действительно так говорят: «Не для протокола»?

Доусон утвердительно кивнул.

– Почему же все-таки в деле Брайтман не было обращения к свидетелям? – спросил журналист. – Ведь машина была припаркована на оживленной дороге, перед целой шеренгой магазинов.