Женщина лежала на спине абсолютно голая. Смерть и холод ночи не лишили ее кожу розового оттенка, напротив, на теле тут и там проступали пятна красного цвета. Самым удивительным было положение тела: ноги торчали в воздухе, колени оказались прижатыми к животу; застывшие руки воздеты по направлению к спящей луне. Казалось, женщину запросто можно перевернуть на четвереньки, словно диковинную ледяную фигуру. Такое положение конечностей объяснялось особенностями трупного окоченения и позой человека в момент смерти. Иногда и то и другое может показаться гротескным; в фильмах и книгах любят забывать про подобные вещи, изображая смерть как нечто, исполненное гармонии и достоинства. Насильственная гибель всегда жестоко противоположна таким представлениям.

Аннабель приблизилась. Она представила, как женщина борется за жизнь, вытянув перед собой руки, подогнув ноги, защищаясь, напрягая все мышцы, скованные страхом и болью. Трупное окоченение усилилось благодаря снегу, может быть, она умерла от пятнадцати до двадцати четырех часов назад, судя по rigor mortis.[18]В метре от тела Аннабель присела на корточки.

И тут ее сотряс приступ тошноты.

Пальцы! Они вывернуты! 14 на них нет ногтей!

Коронер Эд Фостер обошел тело и, поскользнувшись, чуть не упал. Сохранив равновесие, он показал детективам предварительный отчет, который держал в руке.

— Ногти ей вырвали, — объяснил он. — Вероятно, плоскогубцами — работа мясника, не иначе; неважно даже, как это сделали, удивляет жестокость.

Казалось, он колеблется, глядя на Аннабель. Маленького роста, с широкой плешью, он носил очки в очень тонкой оправе.

— Скажите, у вас крепкий желудок? Потому что самое худшее — здесь. Он показал ручкой на промежность жертвы.

Аннабель глубоко вздохнула.

«Динь-динь…» Колокол звонил в память о погибших душах.

В лучах галогеновых прожекторов взгляд Аннабель скользнул по холодной ноге, поднялся вверх по ляжке; кожа там была очень красной, вспухлой и, наконец, совершенно черной. Обожженной.

Ей сожгли гениталии, влагалище стало бесформенным, казалось, анус сочится кровью.

Аннабель отвернулась, и ее вырвало на снег всем, что было внутри. Гаррисон Дубски протянул ей бумажный платок.

— Мы все отреагировали точно так же, — добавил он робко, пытаясь успокоить детектива.

Когда она поднялась, Тэйер посмотрел на нее своими блестящими глазами, в которых читался немой вопрос. Она глубоко вдохнула и, прикрыв на секунду глаза, пришла в себя. Все в порядке.

Девушку изуродовали, а мы считаем, что «все в порядке», это неправда.

И она снова нервным движением вытерла губы.

Не думай о конкретном человеке, не сейчас, сконцентрируйся на деталях, только на деталях, не представляй, не воображай, только конкретика, ищи улики или хотя бы следы, не давай волю эмоциям, малышка, ты понимаешь меня?

Во время этого короткого монолога она вспомнила Бролена. Профайлеры делают наоборот, им предоставляют факты, и они влезают в шкуру жертв, потом перевоплощаются в убийцу, полностью с ним сживаясь. Аннабель спросила себя, как человек может выдержать такое, и поняла, почему профайлеры ФБР работают по специальности недолго, затем полностью меняя род занятий.

— Где парень, который нашел тело? — спросил Тэйер.

Шериф Уильямсон указал на дома вдалеке, на окраине парка.

— У себя, там двое наших людей, они сидят с ним и уверяют, что все нормально, обыкновенный шок.

— Отведите меня к нему. Если позволите, я бы хотел с ним побеседовать, — произнес Тэйер, кладя руку на плечо шерифа.

Отходя, он бросил короткий взгляд на напарника; Аннабель в ответ лишь кивнула головой. Как обычно, Джек занимался общением с людьми и допросами, а она — поиском улик и осмотром места преступления. Она подошла к Дубски, который, чуть смутившись, все еще держал в руке упаковку носовых платков.

— В котором часу вы прибыли сюда? — спросила она.

Искра гордости блеснула в глазах молодого полицейского, он торопливо вытащил из кармана записную книжку.

— Я все запротоколировал буквально по минутам, — пояснил он. — Время моего прибытия, прибытия шерифа, коронера… вот, все здесь. Я сразу же организовал периметр. И отметил то, что обнаружил на месте преступления.

Аннабель мысленно поздравила себя, обычно полицейские, хотя они и обязаны делать записи, стараются закончить побыстрее и изображают сцену преступления крайне халтурно. В большинстве случаев они стремятся поскорее увезти тело. Однако, несмотря на свой порыв, Гарри Дубски исполнил свои обязанности только наполовину. Периметр оказался немаленьким, и Гарри надо было бы запретить любому, кто не имел непосредственного отношения к следствию, проникать внутрь. Типичная проблема небольших городов — убийства здесь случаются редко, и все копы собираются поглазеть, нарушая своим присутствием первозданность сцены преступления.

— Каким методом вы пользовались, исследуя место? — спросила Аннабель. — «Колесом» или «решеткой»? Второй более подходит к большому пространству.

— Ну, я просто осмотрел окрестности с помощью фонаря…

Аннабель представила себе всех полицейских, топчущихся поблизости почти три часа подряд, и поняла, что эффективность их работы сводится к нулю. Следы, окурки и другие вещдоки просто невозможно теперь обнаружить.

Она снова повернулась к телу. На сей раз Аннабель сконцентрировалась на деталях, пытаясь, насколько это было возможно, не думать о жертве. Детектив сразу заметила, что снег под телом убитой расчищен и на земле мелом обозначен силуэт жертвы. «Фея с мелком», — прошептала она. Именно так говорят в полиции в тех случаях, когда все сомневаются, кто же нарисовал подобный контур. Их часто наносят в местах убийств — какой-нибудь аккуратный коп вспоминает избитый ход, встречающийся почти во всех детективных фильмах.

— Кто это сделал? — спросила Аннабель, показывая на следы мела.

— Я, а почему бы…

— Это заблуждение. Вы сфотографировали тело?

— Да, со всех точек.

— Следы мела на фотографиях видны?

Дубски обеспокоенно кивнул.

— Черт. На суде защита могла бы сказать, что фотографии не отражают точное положение вещей, поскольку полиция оставила метки, и, значит, снимки неприемлемы для использования.

Теперь Дубски переминался с ноги на ногу.

— Силуэт рисуют только в самых крайних случаях, когда необходимо забрать тело до осмотра места преступления, — продолжала Аннабель. — И особенно важно сделать фотографии до того, как начинаешь обводить.

— Не знал.

Детектив пропустила ответ мимо ушей, подняла голову и стала оглядывать окрестности. Потом сделала знак Гарри Дубски подойти.