белое платье, белые голуби у загса и обязательно церковь, к алтарю которой меня ведет папа. Теперь я об этом даже не думаю. Никите весной будет всего два года, а за это время столько произошло, что хватило бы еще года на три. Меня Санька волнует.

– Нет у тебя проблем с братом. Весной пойдет служить на год в армию, будет здесь, на офицерской должности.

– Речь, я думаю, идет обо мне? – спросил подошедший к ним Александр. – Дань, ты помнишь нашу последнюю ссору? – он обнял сестру за плечи. – Я это время надолго запомнил. Ты ведь не о себе думала, а обо мне. Запомни, сестра: я никогда не сделаю тебе больно или заставлю краснеть. Я на тебя ровняюсь, Дань. Ты у меня, как путеводная звезда. Ты падаешь, но встаешь и светишь вновь. Я тебя люблю, сестренка. Мы Колосовы – одна семья!

– Куда же мне бедному и несчастному податься? – смеялся Максим. – Кругом одни Колосовы! Ирина, давай мы им устроим снежную баталию и посмотрим насколько они крепки.

Вернувшись в квартиру с пакетом продуктов, раздев Никиту и повесив верхнюю одежду в шкаф, Максим расположился с ним на ковре в гостиной.

– Даш, как в гостях не хорошо, а дома лучше, хотя отдохнули прекрасно. Я тебе сегодня не говорил, что люблю тебя?

– Было что-то подобное перед рассветом, но я приняла это за сонный бред, – улыбалась Даша.

– Дашка, ты необыкновенная. С тобой так уютно и спокойно, тепло и радостно. Чем дольше я тебя знаю, тем больше люблю. Ты такая разная: домашняя, деловая, строгая, нежная, а главное – искренняя. Мне всегда этого не хватало. Разве можно сравнить вчерашние снежные баталии со скучным Рождественским фуршетом, или нашу поездку в Эмираты с показом мод и бутиками Италии. Может, я чего-то не понимаю? Где мои бывшие друзья, с которыми я пил пиво, «болел» за наших и чужих в хоккее? Где рыбалка на рассвете, поход в горы, Ведь новых друзей я так и не завел.

– Самое время найти. У меня тоже нет подруг, но их и не было. Были однокурсницы, знакомые, а подруг не было. Думала Джеффери и Руби станут друзьями, но не получилось. Джеф просил меня остаться, я отказалась и дружба закончилась.

– Он любил тебя. Я это сразу заметил.

– Он мне очень помог, но он ничего не делал бесплатно, и брал деньги, ни разу не отказавшись. Мало того, он обо всем рассказывал брату, а тот докладывал Владу. Ты называешь это любовью? За мной шпионила даже няня Никиты Грейс. А тебе стоит позвонить друзьям. Возможно, кто-то, как и ты, жалеют о потерянных контактах, – говорила Даша, присаживаясь рядом. – Мне с тобой хорошо и спокойно. Я поговорю с твоим Громовым лично и решу: нужно ли мне это?

– Даш, у нас так не принято, – смеялся Максим. – Контора «Рога и копыта» в другом месте.

– Запиши меня к нему на прием по личным вопросам. Так принято? Я поговорю с Галиной Ивановной, а детский сад отложим до весны.

Двенадцатого января к десяти часам Дарья Андреевна Колосова пришла на прием к Громову Борису Александровичу.

– Вам придется подождать. Господин Громов должен принять иностранных партнеров, которые из-за нелетной погоды прибыли на сутки позже. Присядьте, – сказала секретарь, которой было лет сорок.

Из кабинета вышел мужчина, видимо, Громов, который полностью соответствовал своей фамилии. «Громовержец в костюме от кутюр», – подумала Даша.

– Где переводчик или Егоров, они уже внизу, – раздраженно сказал он. – Как мне прикажете с ними общаться?

– Переводчик не отвечает, а Егоров с утра в арбитражном суде. Чем я могу помочь? – тихо спросила секретарь.

– Приготовь мне мыло и веревку. Это все, что мне остается сделать, потеряв контракт.

– Извините. Ваши партнеры, на каком языке говорят? – спросила Даша, поднимаясь со стула. – Я могу помочь, английский я знаю. Обо мне поговорим позже. Так, что?

– Я согласен, – сказал Громов так, как будто сделал Дарье одолжение.

– Зайдите в кабинет и ожидайте – Вы босс, – сказала Даша и подумала: «Какого черта я ввязалась в это дело?», но было уже поздно. Два иностранца, в сопровождении менеджера, стояли на пороге приемной.

– Прошу, господа. Вас ожидают, – открывая дверь в кабинет, сказала Даша и вошла следом. После рукопожатия, Громов протянул ей три тоненькие папки. Даша положила по экземпляру перед джентльменами, присела к столу, открыла третью папку. – Меня зовут Дарья Колосова. Я отвечу вам на все вопросы, которые возникнут. Приступим? – сказала она по-английски и перешла на русский язык, обращаясь к Громову. – О чем конкретно идет речь? Чем они недовольны и чего хотите Вы? В двух словах. – Выслушав босса, она углубилась в чтение, поглядывая на партнеров Громова и вспоминая занятия с Джеймсом Мейсоном. «Как же профессор был прав», – пронеслось в ее голове, и она вернулась к странице, на которой «застряли» партнеры. – Пункт 4.5 как написан по-русски? – обратилась она к Громову, взглянув на партнеров и выслушав ответ, сделала пометку. – Если господа позволят, я обратила бы внимание на п.4.5. Он абсурден, и его нужно изменить. Компания не может принять то, что вы предлагаете. Это можно принять за неправильную трактовку, ошибку в переводе. – Она дала им время подумать и по-русски высказала Громову свои предположения. Троица разговаривала по-английски так, как будто его не было в кабинете, а его вдруг осенило: « Фамилия молодой женщины Колосова. Бывшая жена Колосова Владислава, о которой говорила Маргарита? Неужели это она?» – Ваши партнеры согласны внести изменения в пункт договора. Они знали об этой маленькой описке. Это, как с запятой в предложении: «Казнить нельзя, помиловать», но для Вашей компании это прямые убытки.

– Что теперь делать? Договора мы получили от них по почте. Егоров не видел их, иначе не пропустил бы ошибку, а переводчик читал. Сейчас я не могу ничего исправить. Ни того, ни другого на месте нет.

– Предложите им кофе, а я попробую внести изменения, – сказала Даша, выходя из кабинета. «Всего одно неполное предложение, а такое противоречие», – думала она, заняв место секретаря в приемной и принимая ее помощь. Через полчаса, появился юрист компании, и договор был подписан.

– Каким образом Вы оказались здесь в нужное время? – спросил ее Громов.

– Я записалась к Вам на прием и хотела поговорить о работе.

– Пойдете ко мне референтом? Вы знаете язык, знаете финансы, бизнес. У Вас получиться.

– Боюсь, мы не договоримся. У меня маленький ребенок и мне нужен нормированный рабочий день, а Вы работаете двадцать часов в сутки.

Громов не сдавался. Он коротко рассказал ей о своей «кухне».