– Завтра… – отрывисто сказал он, подойдя к ней. – Завтра, цветочек.

Силь моргнула.

– Что завтра? – испуганно прошелестела она.

– Прибыли проверяющие из столицы. – Крис поморщился, будто ему в рот попало что-то противное. – Завтра начнутся обыски.

Сиэлла почувствовала, как ей становится холодно.

– Они меня не узнают… – прошептала она. – Я не блистала в высшем обществе, понимаешь?

Крис нахмурился.

– Ты не знаешь? – озадаченно спросил он.

Холод, схвативший ее в свои колючие лапы, стал еще сильнее.

– Чего я не знаю? – спросила она. Забывшись, она почти перестала шептать.

Крис посмотрел на нее сочувственно. Шагнув вперед, он положил руки на ее плечи. Ей в нос ударили запахи пота, пыли и одеколона. Он был так близко, что его дыхание шевелило ее выбившиеся из косы волосы.

– Твой жених удвоил вознаграждение, – прошептал он ей на ухо. – И теперь твой портрет в газете очень похож на тебя. Тинклер раскошелился на нормального художника.

Силь громко сглотнула. Дыхание сбилось, и она не знала, что именно служит этому причиной: страх или чувство неправильности.

Крис не должен быть так близко. Силь неглупа, она прекрасно понимает, что очевидно нравится этому мужчине… а что будет, если она ему откажет? Сейчас их отношения балансируют на грани ухаживания… подарки, улыбки… но что будет, если Сиэлла заявит, что не собирается ничего давать взамен?

А она не собирается?

Тинклер удвоил вознаграждение. Черт побери, да за такие деньги можно купить приличный дом! Зачем он это делает? Почему ему так нужна Сиэлла? Или это всего лишь уязвленное самолюбие того, кто не привык к отказам?

Что он с ней сделает, когда найдет? Почему-то Силь казалось, что ее ждет что-то страшное.

Нет.

Не когда. Если найдет.

– Что мне делать? – тихонько прошептала Силь.

Крис вздохнул и притянул ее к себе. Погладил по волосам и невесомо прикоснулся губами к виску.

– Ничего. Тебе не нужно ничего делать, цветочек. Тебе нужно только согласиться на мое предложение…

Сиэлла застыла.

Это все-таки случилось. Нет, для нее это не было сюрпризом. Кажется, она даже этого ждала. Ждала, но все равно не была готова.

Что ему ответить? И решать нужно прямо сейчас, пока его руки лежат на ее плечах, а дыхание обдает теплом кожу.

Она ведь столько раз думала об этом. Это ведь нормально! Крис – мужчина, а Сиэлла – женщина, оказавшаяся в его власти. Странно, что он для начала решил задобрить ее мелкими подарками.

Даже платье купил…

Опустив глаза, Силь прерывисто вздохнула. Она не знала, что ответить. Не знала, что делать.

– Цветочек, ты чего?

Она может отказаться. Почему-то Силь была уверена, что если она откажется, то Крис ее отпустит. Только вот идти ей некуда. Там, во внешнем мире, наполненном песком и ветрами, ее ждет тьма.

Получается, ее выбор лишь в том, кого выбрать. Она в любом случае будет… куклой? Или дорогим украшением?

Нет. Не дорогим. С точки зрения стоимости Крис купит ее намного дешевле, чем Нейтан.

Туз отстранился от нее. Его теплое дыхание перестало шевелить ее волосы. Сиэлла подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Все-таки странно. Крис улыбается тепло, а глаза у него колючие. От них веет холодом.

– Как бы я хотел узнать, о чем ты думаешь, – прошептал он.

Силь качнула головой. Она все еще была не готова ответить. Хотя бы самой себе.

– Кажется, ты меня неправильно поняла, – заметил он, когда молчание затянулось.

Сиэлла вопросительно посмотрела на него. О чем он говорит? Он собирался предложить ей свое покровительство, ведь так?

И Силь прекрасно понимала, чем за это покровительство придется заплатить.

Крис усмехнулся, снова прижимая ее к себе.

– И много успела передумать, цветочек? Я начинаю себя чувствовать гнусным растлителем! Вообще-то я собирался предложить тебе кое-что получше. Пожестче. Наверное, здесь тебе тоже придется переступить через себя. И прежде, чем ты придешь в ужас от моих слов, я хочу, чтобы ты запомнила: нет ничего плохого в том, чтобы использовать возможность, которая тебе дана.

– О чем ты? – Сиэлле стало страшно. Почему-то померещился запах крови.

Крис снова прикоснулся губами к ее виску. А потом пощекотал ими мочку ее уха.

– Я хочу тебя убить, – выдохнул он.

Наверное, целую вечность Сиэлла думала, что он говорит серьезно и сейчас она перестанет жить.

А потом она моргнула. И все поняла.

– Но… как? – тихонько прошептала она в ответ.

Он погладил ее по волосам и снова отстранился.

– Мы об этом поговорим. Вечером. Сегодня ночью мне не нужно в патруль. Придешь? Или боишься?

Чувствуя, как горит кожа в тех местах, которых касались его губы, Сиэлла кивнула.

– Я тебя не боюсь, – тихо сказала она.

Крис улыбнулся. Его колючие глаза озорно смотрели на нее.

– Ты так мило краснеешь, цветочек, – заметил он. – Я действительно очарован.

И он пошел в свою комнату. Очевидно, спать.

В этот день у Сиэллы все валилось из рук. И она сама не понимала почему. Что именно заставляет сердце стучать, как ненормальное? Нет, она действительно не боялась Криса. Несмотря на то что он уже и не скрывал, что не прочь сделать их отношения… ближе, но не настаивал на своем. Силь понимала, что она играет с огнем. Она в его власти, и кто знает, когда его терпение кончится и он решит этой властью воспользоваться.

К вечеру она уже знала: лучше уж Крис, чем Нейтан Тинклер.

Мысли о собственной смерти не покидали ее. Она одновременно восхищалась задумкой Криса и приходила от нее в ужас. Умереть – лучший выход. Тогда ее точно перестанут искать. Но… для того, чтобы инсценировать собственную смерть, ей и Крису кое-что нужно.

Тело.

Сиэлла понимала, что вряд ли детектив собирается кого-то убить, но подленькая мысль, что Туз может оказаться намного более беспринципным, чем ей кажется, не выходила из головы.

Силь пыталась избавиться от тревожных мыслей, затолкнуть их подальше. Она все узнает, когда Аннет и Тина заснут. И тогда, когда план Криса будет известен ей во всех деталях, она и решит. Выберет.

«Нет ничего плохого в том, чтобы использовать возможность, которая тебе дана…»

Тина вернулась с работы, когда уже стемнело. У Аннет сегодня был хороший день, и старая женщина даже вышла пару раз из комнаты. Подходила к книжному шкафу в гостиной, водила пальцами по корешкам книг и тяжело вздыхала. В последнюю неделю она не утруждала себя одеванием, и, глядя на ее хрупкую фигурку в теплом халате, накинутом поверх ночной сорочки, Сиэлла чувствовала себя слишком… бодрой. Слишком здоровой. Слишком живой.