мысли становились маниакальными, и желание дотронуться до девчонки тоже росло в геометрической прогрессии. Ненормальный! Помешанный идиот!

Сдалась мне Цветкова со своими бездонными глазищами!

Таких пруд пруди.

Вот только у внутреннего нытика прорезался голосок, который гвоздем пронзал мозг, призывая узнать, какого дьявола эти бездонные глаза покраснели. Явно не от туши, ведь Цветкова не красится. Уж я-то это давно заметил.

Веки превратились в вареники, а значит, плакала она знатно.

И молчит же! Упорно не хочет говорить, и это чертовски меня бесит. Я должен узнать, в чем дело.

Стартую сразу после того, как Ангелочек скрывается в автобусе, и следую по пятам, пока она не выходит на остановке в каком-то богом забытом месте. Райончик так себе. Криминальный. Оставляю тачку около магазина, накидываю капюшон от толстовки на голову и иду за ней. Стараюсь быть максимально осторожным, чтобы она не заметила.

Больной. Иду и усмехаюсь.

До чего опустился?! Слежу за Цветковой, которая с первого появления в классе стала бельмом в глазу.

Не знаю, что меня взбесило больше. То, что девчонка прилипла к Кругу, или то, что не кокетничала со мной, как другие. Что там кокетничала?! Она ведь даже и не пробовала. Казалось, ей один мой взгляд противен.

Цветкова выглядела задумчивой и крепко прижимала к груди коробку с конструктором. Хотел узнать, что сейчас происходит в ее голове. Какие там пролетают мысли?

Она же не представляет, насколько тяжело мне было произнести это долбанное "спасибо". Словно в язык несколько иголок разом воткнули.

А как она дрожала, когда прижал к спорткару?! Одно наслаждение наблюдать, как ее бледные щеки мигом приобретают розовый оттенок, а дыхание учащается. Черт!

Резко обрываю эти мысли, потому что они сбивают с толку и лишают возможности мыслить рационально.

Цветкова движется быстро, останавливается у входа в детский сад и кому-то машет. Вскоре появляется мальчишка лет пяти-шести. Улыбается и обнимает ее, но получается не особо, ведь у нее в руках коробка. Мелкий переводит взгляд на нее и что-то спрашивает.

Я бы послушал, но расстояние не позволяет.

Наблюдаю за тем, как малой радостно взвизгивает и буквально выхватывает коробку из рук сестры, не смотря на то, что она размером практически с него.

Да, пацан, ты даже не представляешь, сколько я сидел с этим конструктором в свое время. Днями просто. Алиске прикоснуться не давал. Собирал усердно и кропотливо, и тебе предстоит та же задача.

Улыбаюсь, как идиот, что угадал с подарком, и иду за ними. Слышу лишь обрывки фраз, но этого достаточно, чтобы понять, мелкий восторгается. В одном из дворов Цветкова замедляет шаг, глядя только перед собой, и я, соответственно, делаю то же самое.

Ее окликает высокий мужик, и мне приходится встать на углу здания, где по соседству на лавочке судачат две бабки. Я достаю телефон и рисую на лице интерес, но сам наблюдаю исподлобья, как Цветкова останавливается и беседует с незнакомцем. Кто это? Отчим?

— Опять пришел, — шепчет одна из бабулек в грязной кофте, от вида которой кривлюсь, — одноклассник ее матери. Что же ему надо-то от бедняжки?

Вторая говорит еще тише, а я перевариваю услышанное и сопоставляю с инфой, которую скинул секьюрити. Мозг закипает.

Отвлекает возглас бабульки, и я снова смотрю на Цветкову. К троице приближается какой-то хмырь в форме цвета хаки и после пары фраз берет малого за руку и уводит. Ангелочек идет следом понурой головой, а я хмурюсь.

— Ой, вот надо ж было ему именно сейчас появиться! — Восклицает все та же бабка и охает. — Снова пьяный. Я же вижу. — Качает головой сердобольная, а я внимательно смотрю, как закрывается дверь, за которой скрывается Цветкова. — И в органы же не сообщишь. Лика так просила, и терпит же его выходки. — Бабка ловит мой взгляд и сводит брови вместе. — Потерял что, милок?

Улыбаюсь ей через силу и поднимаю телефон, крепко его сжимая и стараясь контролировать злость, которая вызывала появление темных пятен перед глазами.

— Нет, адресом ошибся. Навигатор не туда завел.

Глава 30

Ангелика

Поднимаюсь по ступенькам, но шоковое состояние не проходит. Сначала Аристов со своими выкрутасами, которые в голове не укладываются, а потом и Петр Иванович, не дождавшийся звонка от меня и очень переживающий. Мне стало неимоверно стыдно перед ним за свое поведение, но извиниться я не смогла, потому что появился Владимир.

Отчим забрал Олежку, и по его глазам я поняла, что самое ужасное еще впереди. Ноги еле двигались, и сердце стучало через раз, когда я приблизилась к двери в квартиру. Внутри раздавался грозный голос Владимира, что и заставило меня войти.

— Никогда не бери такие подарки, понял?! — Отчим пытался забрать у братишки коробку, в которую Олежа вцепился и не отпускал, молча прижимая к себе. — Дай мне, я сказал!

— Нет! — Я встала между ними, выставляя руки перед собой, чтобы Владимир не трогал братишку. — Это его подарок, и он будет с ним играть.

— От кого такой дар?! От того мужика?! — Заорал отчим, подходя ближе и показывая свои помутневшие от алкоголя глаза. — За что он тебе так платит? Какие услуги ты оказываешь, а?! — Говорит спокойнее Владимир и надвигается на меня, от чего страх медленно проникает в каждую клетку моего организма.

— Никому я никаких услуг не оказываю. — Цежу сквозь зубы, но мужчина меня не слышит и хватает за руку. — Отпустите, — шиплю, а Владимир тащит меня к двери в нашу с Олежей комнату, — хватит! Не надо меня трогать!

— Будешь знать, как совать нос не в свое дело. Я со своим сыном сам разберусь без тебя, поняла?! — Отчим открывает дверь, но я начинаю вырываться. — Ты думала, я настолько тупой, что не знаю, сколько стоит этот подарок? — Злобно говорит Владимир и толкает меня в комнату. — Сиди здесь молча и не рыпайся, иначе…

— Нет. Не надо трогать его! — Срываюсь на крик и порываюсь к Олеже, только отчим с силой хватает меня за волосы и кидает на пол.

— Не нарывайся, Ангел! Последний раз говорю. — Слышу, словно через пелену, потому что упала и ударилась головой о шкаф.

Часто моргаю и хочу подняться, потому что из коридора доносится истошный вопль братика.

— Нет… — Только удается прошептать прежде, чем хлопает входная дверь.

По вискам начинает бить ужасная тишина, и в голову приходят самые страшные мысли, но они развеиваются словно пепел по ветру, когда Олежа с опущенными плечами и увлажнившимися глазами заходит в комнату.

— Он забрал мой подарок, — нижняя губа братишки подергивается