-  М, подожди, - брат все еще веселиться, - ты меня упрекалв юморе, но ты назвал ее в честь мамы?

- Ну и что, - пожал плечами я, - Алекс у нас мало времени.Скоро у меня пойдет сбой в памяти, и я не знаю с какими последствиями, так чтодавай быстрее…- Голос дрожит, я нервничаю, брат замечает, что что-то не так:

- Виктор?

- Помолчи, пожалуйста, Саша, - прошу я.

- Мы можем поменяться? И ты останешься с ней? – ПредлагаетАлекс, - Я знаю, каково это… я хочу остаться…

- Нет! – Получилось резко, - Не обсуждается! Нет логики! –Помолчав несколько секунд, дав себе успокоиться, я заговорил ровным, спокойнымголосом, - Саша, не нужно. Мне  одному проще будет. Уже, ничего нельзяизменить,  пойду я один. Нам не  по пути.

- Ты так говоришь, как будто знаешь, что будет там у края, -сощурившись, говорит брат.

- Знаю, - отвечаю я, - переоделся?

- Да, - кивает брат и ложиться на холодный синий стол, -Виктор, скажи мне вот что?

- М? – Острая спица входит в его шею.

- Что будет с нами, там? Говори как есть, - он смотрит мнепрямо в глаза, и я понимаю, что тут соврать не выйдет.

- Я очень надеюсь, что ты переживешь меня на десяток летвперед. Думай, о том, что ты будешь делать, каждый шаг, каждое слово, Саша или,- я включил ввод данных, но медлил.

- Или? – Подсказал Алекс.

- Или ты переживешь меня только на год, - ответил я, -прощай.

- Переживу на год?! Черт побери, Виктор…выключай я оста…. -Но Алекс не успел договорить, бесшумно заработал компьютер и я начал диктоватьиллюзию кибержизни брата:

- Нет, не останешься, - ответил я, - хватит и с меняодного…. Компьютер ввожу данные. Легенда: Имя – Рим. Должность  - полицы. Близкий  друг Виктора Линкольна и его семьи. Погиб вместе с ячейкой один исемь. Смерть наступила после падения с обрыва. Друзья семьи: ячейка один, три,  десять, двадцать шесть и семь. Компьютер программа завершена. Создатьинтерпретацию по времени  - роман Джейн Эир….  – После этих слов наступилпровал в памяти, и я очнулся в темноте. Значит, капсула подействовала, частьмоей памяти была стерта или заперта под тяжелым замком, а ключ выброшен в море.Я был доволен братом, но с другой стороны вместо блаженной радости пришлапустота. Больше ничто не держало меня тут. Я был один, и терять мне былонечего. Как ни странно я, ни о чем не жалел.

 Роли вновь поменялись. Вместо тьмы свет ослепил глаза, но  яуже  был в другом помещении, оказывается  я не стоял, а сидел на стуле. Моируки были связаны, нет, пожалуй, стегнуты наручниками к стулу. Во рту запекся вкускрови и перед мной стоял силуэт человека. Глаза не сразу привыкли к свету, ящурился. Помещение было сделано из железа – железный пол, потолок, стены.Железный век – настоящее, нет, прошлое или даже так - иное время. Но как япопал сюда? Я не помнил, капсула сделала свое доброе дело.

Перед мной стоял Данте. Вид у него был недовольный.

- Еще раз спрашиваю: где? Когда? Измерение? – Говорит он,хватка у него сильная, но я не боюсь боли.

Сплевываю на пол кровью и говорю: - Я не помню…

- Я не знаю, не помню, не слышу и вообще, я сладкий ипушистый! – Издевается он.

- Где я? – Во рту застрял комок из крови и твердого. Ах, да,это остатки моих зубов.

- Ни каких прав на слова у тебя нет! Не то, чтобы навопросы! - Шипит от ярости он.

- А «права свободного государства распространенные за рамкипланеты»? – У меня все еще есть силы на сарказм.

- У тебя нет прав – ты животное! – Он встает на колено иударяет кулаком об пол, чтобы выместить ярость: - После того, что ты и твойбратец создали – вы стали стадом, низшими! Вы не люди – вы нелюди! Пятнадцатьмиллиардов с молотка за тысячелетие! Вам нет названия! Сукин сын, еще разспрашиваю: где ты их оставил? Называй время! Измерение?! Измерение?! Или твоизубы только начало! Я начну с пальцев на ногах, а закончу на руках, так, что тыне сможешь ходить в туалет!

- Данте, - меня, его угрозы больше не пронимают, - к чему тытак стараешься? Публики же нет… или ты актер и аудитория в одном лице?

- У братца да, научился?! – Он схватился за правый мизинец,дальше я не помню.

  ***  

Когда нет пыток и допросов, я остаюсь один на один с самимсобой, посередине железной, ржавой комнаты.  Поджав под себя ноги и обнимаяразбитую голову, я пытаюсь схватиться за воспоминания, как утопающий засоломинку, но бесполезно, во мне все такая же ржавая пустота, как и самакомната. Пустота во мне, в душе, рядом со мной, вокруг меня. Пустота там застенами космического корабля, который идет по неизвестному мне курсу вселенной.Я сам – пустышка. Выпитый сосуд, джин выскочил, а волшебная лампа осталасьваляться углу, пустая, никому не нужная. Хотя, нет, лампа нужна, не мне другим.От нее все время ждут магии, но волшебства больше нет. Волшебство  испарилосьвместе с джином. Мой джин по имени Крид, Сашка, Марг – очень далеко. Чем дальше они от меня тем лучше.

Мой джин…

Мне сниться Крид.  Она стоит на белом песке и смотрит наменя.  Ее тело покрывают замысловатые татуировки, а за спиной вдающиесямеханические крылья. Мне она всегда нравилась настоящий, но когда я создал изнее человека – я нашел в ней особенную прелесть, как в человеке и смог вновьполюбить ее новой.  Не знаю почему, но она осталась в моей памяти прежней, ещене тронутой идеалом людей. Возможно, оттого, что своей иной чистотой онатронула мое сердце, а может оттого, что брат был прав – я другой. И возможно, яне человек. Да, я родился в обличии человека, но всегда был другим. Братчувствовал и всегда знал, что у меня странная ни на что не похожая судьба.

«Самопожертвование», - Вспомнились слова брата. Нет, этобыла любовь, а не длинное сложное слово, которое сложно выговорить и не менеесложно написать.  Да, именно слова «была любовь»  как раз для меня, где нетместа словам -  «будущее», «счастье», «надежда». Этим словам не суждено сбытьсяв моем будущем и в моем настоящем. У меня ничего нет, кроме короткихвоспоминаний о том, как однажды я подглядел настоящую сущность слову «любовь».

Теперь я вижу ее идущую по белому песку, не просто впустыне, а она находиться среди трехэтажных бараков расположенных в пустыне.Крид одета, как медсестра, у нее длинное не стиранное платье, ее черные волосысобраны в тугой узел. Она разговаривала с молодой девушкой примерно еевозраста.

- Думаю, пойдет дождь, - сказала Крид, - как думаешь, Кити?

- Да, тучи над пустыней выглядеть очень серьезно. – Кивнуладевушка в таком же сером засаленном платье, - может, пойдем в барак? Посмотримна дождь с балкона?

В ответ Крид кивнула, но подниматься по ржавой лестнице неспешила. Она остановилась и посмотрела на меня своими большими открытымиглазами, так как будто, что-то хотела сказать мне.