«Тем, кто любил и влюблен. Посвящается….  Не  ищитеискусство где-то в заоблачных широтах. Вы даже представить не можете, что оно рядомс вашей рукой, стоит слегка пошевелить пальцами. Мир в мире, и вы уже создаетеиз искусства искусство – это  «шедевриально»  ».

Ваша Margaret Neve

Боитесь ли вы смерти? Наверно, боитесь. Неизведанное всегдастрашит. Ты будто ступаешь на болотистую почву и задаешься вопросом – неутонешь или утонешь,  когда сделаешь новый шаг? Я тоже боюсь смерти, таксильно, что мои руки, связанные за спиной вспотели, и спина тоже взмокла. Мои зрачкинеестественно расширенны: я вижу, как солдаты  перезаряжают оружие иприкладывают его к плечу; через несколько секунд я узнаю, что же такое на самомделе смерть. Я боюсь не боли, а смерти, потому что сделав шаг на болотистуюпочву я не знаю, что там впереди. Я очень надеюсь, что впереди звезды. Именно благодаряним, я стал тем, кто  есть, и мне плевать, что я совершил преступление противчеловечества – открыл искусственный разум и создал эликсир бессмертия. Смешно,но через несколько секунд меня расстреляют, из-за того что моя науканеподвластна своему создателю.

Итак,  комендант начинает исполнение приговора. Раз –наверно нужно помолиться? Два – глупо, но моя улыбка становится все шире и шире.Я  улыбаюсь, потому что выиграл. Пли – вот собственно и все…

Просто я вдруг почувствовал потребность в невозможном –

 Вещи, такие, как они есть, не устраивают меня. А. Камю

Иногда я ненавижу своего старшего брата. Например, часа втри ночи, когда он заявляется в нашу комнату, уже не трезв, но не пьян встельку. Он падает на мою кровать и начинается: «ты не представляешь», «онатакая классная» или «у него машина просто зверь, я хочу такую же» – неужелинельзя обсудить все эти вещи утром? Ох, как я ненавижу ночные приключениябратца! Особенно, когда завтра один из важных зачетов. Александру с его–топамятью хватает часа, чтобы подготовиться, а мне не то чтобы нескольких часов,иногда приходиться учить и решать алгоритмы всю ночь.

– Вали с моей кровати! – Бурчу я и пытаюсь залезть подподушку, но Алекс не так прост. Он вырывает из моих рук ее и не отстает:

– Слушай, ты не представляешь…

– Я представляю, как хочу спать! И ты не представляешь как,Саша!

– Не называй меня так, – злится брат. Он  не любит этосокращение.

– Алекс… Доволен? Я спать хочу, завтра экзамен, – но сонбольше не идет, тактика брата возымела успех. Я просто лежу на спине и смотрю впотолок.

– Слушай, через два года превратишься в зануду, на которогоне взглянет ни одна девушка! У тебя болезнь ботаника, ты погляди в зеркало, ствоей внешностью… Твою мать, Виктор у тебя было бы столько девчонок, а тыторчишь на порно сайтах и не вылезешь из сети, Виктор ты болен! Тебе нужно,черт, просто тупо заняться сексом! Ну, что смотришь?! Разве я не прав?! – да уж,Алекс умеет говорить.

– Придурок – вот кто ты, брат, – говорю я, – твои мозги насемьдесят процентов состоят из квантовой физики, а остальные тридцать занимаютдевочки! Вот, – я бросил к нему эскизы.

– Опять кошмары? – Голос брата становиться серьезным итрезвым, – Ого, новые? Ничего себе… ты и чертежи набросал? Когда успел?

– Когда на порно торчал, – все еще злюсь я.

 – Брось, Вить, я серьезно! Когда ты последний раз спал? –Это всегда срабатывает. Брат поднялся с моей кровати и направился к своему углукомнаты.

– Не важно, – я начинаю жалеть, что затронул больную тему.

– Важно, они все реальнее – твои эскизы. Так, как будто, тыбыл… ну, где-то там…

– Гм? Где?

– За звездами…

– Брось, – я смеюсь. Алекс все-таки романтик.

– Нет, это так реально, – качает головой он, – ты извинименя, я перегнул палку, когда сказал о порнухе. Ты из кожи вон лезешь, чтобыподтягивать хвосты по учебе. Я же все вижу. Может…

– Нет, не может, – отрезал я, – я сам.

– Но?

– Алекс, не обсуждается, – я поднялся с кровати и натягивалспортивные штаны, – Да, я знаю, что мой талант художника зарыт и закопан, но онне принесет мне денег и работу. Я все равно знаю, что… короче я на пробежку.Поспи.

– В четыре утра?

– В четыре утра, – я уже включал таймер.

– Ты со своими машинами, сам как машина, – зевает брат,растянувшись на кровати.

– Нет ничего совершеннее на свете, – отвечаю я.

Итак, чтобы читатель немного понял, кто есть кто, я расскажуо себе  и брате.

Мое имя – Виктор Линкольн, я квантовый физик и неудавшийсяхудожник. Всего понемногу есть у меня: я чуть-чуть играю на ударных, немного увлекаюсь астрономией, год занимался микробиологией, неоконченное образованиехудожника, два года в исправительной колонии за кражу правительственной машины,(видели бы вы ее, тоже не удержались)  и, наконец – квантовая физика. Наука,которую я не ненавижу всей душой, просто не хочу вернуться в тот ад, в которомжил два года назад.

Старушка-земля уже не та, что прежде. Нет цветущих садов,парков, лесов все меньше и меньше. Мы исчерпали свои запасы, теперь людям нужновыживать, а  не жить на планете Земля. Ископаемых остался мизер, и ученые бьюттревогу, что через два года – к 2012 –  наступит экологический кризис, и тогдаразбой на улицах станет приятным воспоминанием. Люди будут не просто грабить, аубивать друг друга за кусок хлеба. Нас стало слишком много на этой планете, икомендантский час, законы о запретах более двух детей в семье – больше непомогают. Мы умираем.

 Семье Линкольн повезло больше, чем остальным. Наш отецмикробиолог, эта профессия востребована. Он научился приспосабливаться, то естьработать на разные правительственные предприятия, чтобы мы могли есть. Из-заэтого часто переходилось переезжать  с места на место. Отец искал лучшего длясемьи, и его можно было понять. Вот  только кто понял нас с братом?

Алекс быстро приспосабливался к новому месту, легко находилдрузей, умудрялся поддерживать  полезные знакомства. Никогда не жаловался насудьбу, наоборот, радовался новой возможности и цеплялся за нее не толькоруками, но и ногами. Он был гением. Да, мой брат гений, вундеркинд,«человеческий сорняк» – если хотите, то я скажу прямо. Переезды не влияли наего оценки в школе, напротив, он становился все лучше, быстрее,  умнее.

Брат также обожал спорт. Он довел свое тело до совершенства.Неприметный внешне, он запоминался поступками и любовью к здоровому образужизни. «Здоровое тело – путь к силе», – часто повторял брат. Словом, он быллидером, любимчиком публики. Ему прощалось все, даже черные неживые глаза неотпугивали людей. А в каштановых волосах многие находили особую прелесть. Наконец,у брата стали появляться поклонницы.