Но этот старик не похож на пленника временной петли. Он переводит взгляд с меня на Джейкоба, и я уверена: он действительно нас видит.

– Чем могу служить? – голос у него добрый.

– Я… ищу Лару, – лепечу я.

– Ох, боюсь, моей племяшки нет дома.

– Как, она ваша племянница?

– Что за воспитание! – качает он головой и протягивает руку. – Я Реджинальд Уэзершир. Друзья зовут меня просто Реджи.

Ну конечно же, это мистер Уэзершир!

Лейнс-Энд – это, видимо, его Вуаль.

– Кэссиди Блейк, – представляюсь я, пожимая его руку.

Мистер Уэзершир хмурится.

– Она о тебе упоминала. Но… – он непонимающе крутит головой, – она говорила, что ты… – он тычет мне в ребра, туда, где раньше горел свет, – как она.

– Я не призрак, – говорю я, морщась от этого слова. – Просто… день выдался трудный.

– Здрасьте, я Джейкоб, – вклинивается в разговор Джейкоб, – извините, пожалуйста, но мы вообще-то очень спешим. Вы случайно не знаете, куда пошла ваша племянница?

Мистер Уэзершир качает головой.

– Боюсь, в последнее время я не слишком часто выхожу.

Паника наполняет мне легкие, будто ледяная вода.

Как, интересно, я должна искать Лару?

Я медленно хожу кругами, пытаясь сообразить, что делать. Но ждать подсказок от Вуали бесполезно. Я закрываю глаза и заставляю себя дышать, сосредоточиться на воздухе, поступающем в легкие, на странное тянущее чувство в груди…

Стоп.

Тянущее?

То же самое я чувствовала, когда впервые повстречалась с Ларой. Как будто между нами протянулась ниточка. Я ощущаю ее и теперь, только она тянет не в квартиру, а из нее, на лестницу, а оттуда вниз.

– Нам нужно идти.

– Обожди, куда? – удивляется Джейкоб.

– Кажется, я знаю, как ее найти, – говорю я уже на ходу.

Но на пороге что-то заставляет меня оглянуться.

Мистер Уэзершир проходит по комнате, ставит книгу на полку. Лара говорила, что он призрак – значит, должен быть упокоен и отослан отсюда? Но у него совсем не затравленный, не потерянный вид. Он не выглядит попавшим в ловушку.

– Почему вы здесь? – спрашиваю я.

Старик с нежностью обводит взглядом комнату.

– Полагаю, я не готов со всем этим попрощаться.

– И Лара разрешает вам остаться?

Он тихо смеется.

– Каждому из нас необходим кто-то, кто видит нас насквозь.

Ага. Кажется, у несгибаемой Лары есть слабое место.

– У Лары?! Если у нее есть слабое место, тогда я – Стрелок по черепам, – заявляет Джейкоб. – Не обижайся, Кэсс, но мне нет дела до внутреннего Пуффендуя Лары. Меня волнует, как вернуть твою жизнь, а для этого нужно найти ее.

Разумеется, Джейкоб прав.

Я следую за странным чувством, которое тащит меня по лестнице вниз и из дома на улицу. Мама всегда говорит, что нужно прислушиваться к своему внутреннему голосу, так я и делаю.

Вы когда-нибудь стояли на вершине холма? Оттуда ноги сами несут вниз, набирают скорость, и чувство земного тяготения всегда, всегда, всегда направляет вниз в подножию.

Вот на что это похоже.

Как будто Лара – подножие горы, а меня к ней так и тащит.

Мне остается только довериться ногам и идти.

– Понимаю, это звучит, как полный бред, – говорю я, объясняя, что за сила тянет меня вперед через город призраков.

Джейкоб пожимает плечами.

– Это не самое странное, что с нами случилось.

Я смеюсь – жалкий, почти незаметный звук. Джейкоб хлопает меня по плечу.

Вуаль вокруг нас слабеет, вокруг мелькают дома, по улицам бродят призраки. Надо было мне сразу послушаться своих ног, когда они отказывались идти, намекая, что нам не туда. Теперь я даю им свободу. Надо только не отмахиваться от таинственной тяги, и ноги сами выбирают, куда идти, где свернуть. Они несут меня, и с каждым шагом нить между мной и Ларой натягивается все сильнее и сильнее, и сильнее, и вдруг… начинает слабеть.

Я останавливаюсь резко, как будто налетела на что-то.

Решив, что свернула не в ту сторону, я пячусь назад до тех пор, пока нить снова не натягивается. Новая попытка – безуспешно, куда бы я ни направилась, нить обвисает.

Здесь – именно здесь – я должна остановиться.

А загвоздка в том, что именно здесь ничего нет.

В Вуали пусто – только смазанные очертания улиц и домов, не существующих по эту сторону завесы. Похоже на картину – бывают такие, где художник оставляет карандашные линии наброска по краям. Здесь тоже край, граница, место, где Вуаль и обычный мир не соединены.

Я щурю глаза в надежде рассмотреть, что по ту сторону, но различить что-то сквозь завесу все трудней. Я снова пытаюсь, но все не в фокусе, и…

Фокус.

Это наводит меня на мысль.

У меня на шее по-прежнему висит фотоаппарат. Наверное, он странный и смешной, в чем-то лучше, в чем-то хуже современных. Но любая камера позволяет изменить фокусное расстояние, чтобы четче видеть предметы, расположенные ближе или дальше. Как Вуаль и обычный мир.

Я подношу к глазу треснутый видоискатель, кручу ободок линзы, и Вуаль постепенно становится все более мутной и размытой. Какое-то время все плывет у меня перед глазами, но я продолжаю вращать линзу, пока Вуаль окончательно не превращается в дымку, а реальный мир за ней становится виден отчетливо и резко.

Если бы мы были сейчас в реальном мире, то оказались бы в книжном магазине.

«БЛЭКВЕЛЛ» – гласит бело-синяя надпись на стене.

– За мной, – командую я Джейкобу.

Он держит руку у меня на плече, я не отрываю глаз от видоискателя – так мы бродим среди покупателей в лабиринте книжных полок.

Вниз, тянет нить в моей груди, и я спускаюсь по лестнице, в мире, которой не могу ни увидеть, ни пощупать, проходя сквозь людей, будто их там и нет вовсе – хотя на самом деле нет меня.

Мы добираемся до подвального этажа – и видим Лару в углу магазинной кофейни. Она сидит за круглым столиком, помешивает чай в стакане и читает книгу.

– Лара! – кричу я, надеясь, что ее чувства обострены больше, чем мои.

Она поднимает голову, и на миг во мне вспыхивает надежда, но – она возвращается к книге.

– Лара, пожалуйста.

Между ее бровями появляется морщинка, но и только.

Протянув руку, я толкаю ее изо всех сил. Что ж, по крайней мере, я попыталась. Рука ударяется в Вуаль, больше похожую сейчас на стекло, чем на ткань. Стекло дрожит, но не разбивается.