Перед ним находилось несколько светлых деревянных построек, расположенных по периметру ухоженного сада. Пахло розами и тимьяном, плоские кроны акаций отбрасывали на траву мягкую тень, а скамьи, расположенные по обе стороны посыпанной гравием дорожки, словно приглашали присесть и передохнуть. За постройками виднелся белый шпиль колокольни, а дальше вздымалась могучая стена столовых гор.

– Что это такое? – пробормотал Оскар. – Похоже на монастырь…

Гумбольдт кивнул.

– Беллхайм упомянул об этой миссии в своем дневнике. Она расположена у самого подножия гор, гораздо ближе к ним, чем я предполагал. Я был очень удивлен, обнаружив здесь столь благоустроенное миссионерское поселение, но это далеко не первая моя ошибка, – с улыбкой добавил он. – Поначалу я был против того, чтобы мы направились именно сюда, но теперь рад, что мы так поступили. Местный настоятель производит впечатление уравновешенного и разумного человека. Он француз по происхождению, но по-немецки говорит совсем неплохо. Хочешь с ним познакомиться?

– С большим удовольствием.

– Отлично, – кивнул ученый. – Тогда идем к нему.

Дом настоятеля располагался справа от церкви. Это было великолепное двухэтажное белое здание с широкой лестницей и резными балюстрадами из эбенового дерева по обе стороны от входа. Гумбольдт, шедший впереди, первым поднялся по ступеням и уже собрался было постучать, как дверь распахнулась, и на пороге появился худощавый мужчина в черной сутане. На вид ему можно было дать лет шестьдесят с лихвой, а его волосы были совершенно седыми. Высокие скулы и крючковатый нос делали приора похожим на ястреба, но улыбка оказалась дружелюбной и приветливой.

– Добрый день, друзья мои! – он по очереди пожал всем руки. – Этот молодой человек, должно быть, Оскар, и я рад видеть его снова здоровым и бодрым. Думаю, он даже не представляет, как мы беспокоились за него и сколько молитв вознесли.

Голос настоятеля был глубоким и мелодичным, а рукопожатие теплым. И Оскару он сразу же понравился.

– Я чувствую себя замечательно, большое спасибо, – сказал он.

– С вашей рукой все в порядке?

– Да, – Оскар взглянул на настоятеля с удивлением. – Почти не болит.

– В нее угодил осколок стекла, – пояснил приор. – Началось заражение, которое вызвало что-то вроде столбняка. Мы удалили осколок и очистили рану. Скоро все заживет, и через несколько недель вы забудете об этом. Вы уже завтракали? Нет? – Настоятель улыбнулся. – Тогда позвольте предложить вам дары нашего сада и монастырского хозяйства – спелые плоды, хлеб и яйца, напитки. – Он широким жестом пригласил всех к столу в гостиной, где уже было сервировано скромное угощение.

Оскар благодарно улыбнулся. Похоже, приор из тех людей, которые сразу располагают к себе. И едва они оказались в гостиной, как юноша схватил тарелку и наполнил ее поджаренным хлебом, беконом и яйцами.

Приор рассмеялся.

– Приятного аппетита, друзья мои! Прошу вас, присаживайтесь и угощайтесь без всякого стеснения, а я пока выпью чашку чаю.

Пока все отдавали должное чудесному завтраку, в гостиной царила тишина, нарушаемая лишь позвякиванием посуды и вилок. Оскар ел за двоих и чувствовал себя на седьмом небе.

– Восхитительно, – бормотал он, накладывая себе очередную порцию. – Просто божественно!..

– Мы сами печем хлеб, сбиваем масло, варим варенье и пиво, делаем ветчину. Все, что вы видите на столе, – результаты трудов нашей братии.

Гумбольдт промокнул уголки рта салфеткой.

– Почему вы приняли решение основать свою миссию в столь отдаленных местах? Вероятно, ее содержание обходится невероятно дорого?

– Недаром сказано: неисповедимы пути Господни, – приор наполнил чашки гостей душистым чаем. – У моего отца было небольшое хозяйство в Бамако, я вырос в этих местах. История моей семьи тесно связана с Африкой, и решение основать здесь миссию для меня было совершенно естественным. – Он отпил глоток и продолжал: – Первые годы были самыми трудными. Мы жили и работали в очень жестких условиях. Рыли колодцы, налаживали орошение полей, сажали деревья, строили дома. Все это требовало не только усилий, но также знаний, опыта, а главное – людей, готовых посвятить этому всю свою жизнь. Первое наше поселение состояло из двух бараков и крошечной церквушки. Мы жили только тем, что приносили нам в дар туземцы. Стоит ли говорить, что эти дары были крайне скудными, так как здешнее население постоянно живет на грани голода. Но мы не сдавались. А со временем наши поля начали приносить щедрые урожаи, поголовье скота и птицы умножилось, и мы наконец-то смогли вернуть людям то, что они давали нам по своей доброте. Словно сам Господь простер над нами свою благословляющую длань.

– Но почему именно здесь? – спросил Гумбольдт. – Разве нет других мест, где жизнь значительно легче?

– Конечно, есть. Но мы обосновались здесь неспроста. И главная причина этого – догоны.

Оскар с любопытством прислушался к словам настоятеля.

– Я поставил перед собой цель – привести этот таинственный народ к Богу, – на губах приора появилась печальная улыбка. – Мне казалось, что если я справлюсь с этим, то смогу добиться чего угодно. Но мои надежды оказались призрачными.

– Почему?

– Племена, живущие на равнине, охотно внимают слову Божьему, но догоны крепко держатся за свои традиции и верования. Дошло до того, что их старейшины запретили своим соплеменникам общаться с нами. – Он пожал плечами. – И это несмотря на то, что раньше мы вели с ними торговлю. Они приносили глиняную посуду, резные деревянные украшения, изделия кузнецов, а мы расплачивались с ними козами, хлебом и пивом. Балюстрада у входа в этот дом – работа догонских резчиков.

– Я сразу обратил на нее внимание, – заметил Оскар. – Удивительно красивая!

– Да, но теперь приобрести нечто подобное совершенно невозможно. После запрета наши отношения прервались. Но я не жалуюсь. Начало было положено: мы завоевали их доверие. И если я не ошибаюсь, принятие догонами Слова Божьего – всего лишь вопрос времени. Капля камень точит, как говорится, – улыбнулся настоятель.

– По крайней мере, вам удалось создать здесь настоящий оазис, – сказал Оскар. – Здесь все так благоустроено и чисто, словно только вчера построено. Даже дома выглядят как новые.

– Вы, молодой человек, весьма наблюдательны.

Настоятель снова улыбнулся.

– За минувшие полгода мы все отремонтировали – покрасили, починили крыши, привели в порядок сады. Работы завершились всего несколько недель назад. Словно специально к вашему прибытию, – в глазах приора заплясали теплые огоньки.

– Какое совпадение! – удивилась Шарлотта.

– О, это больше, чем совпадение, – возразил настоятель. – Здесь явно видна рука провидения. Господь послал мне знак.

Гумбольдт откашлялся.