– Ох, уж мне эти ученые с их пристрастием к секретности! – недовольно проворчал Оскар. – Вечно они опасаются, что кто-то только и ждет, чтобы украсть у них открытие. Что же теперь делать?

– Я ломал над этим голову с самого отъезда, – проговорил Гумбольдт. – Хотя больше надеялся на то, что решение придет, когда мы окажемся на месте.

– Пять пальцев правой руки… – Оскар уставился на свою руку. – Что он мог иметь в виду?

– Может быть, форму скалы, напоминающей растопыренные пальцы, или что-то в этом роде? – предположила Элиза.

– Не думаю, – возразил Гумбольдт. – Возможно, догонам известно, где начинается тропа, но к моменту открытия Беллхайм еще не сталкивался с ними, а следовательно, отыскал тропу самостоятельно. Да и от догонов нам вряд ли удалось бы чего-нибудь добиться. Если верить главе миссии, они крайне сдержанны в отношениях с чужестранцами.

– А может, Беллхайм все это сочинил только для отвода глаз! – брякнул Оскар. – И все-таки предлагаю разделиться и поискать скалу, хоть немного похожую на пятерню.

Поскольку других идей не было, путешественники разошлись и принялись осматривать окрестности. Спустя десять минут все снова были на прежнем месте, не обнаружив нигде ничего подобного.

– Холостой выстрел, – вздохнул Гумбольдт. – Все скалы похожи одна на другую. Крутые и гладкие, словно их сработали в шлифовальной мастерской. О том, чтобы взобраться по их склонам не может быть и речи.

– А что, если мы ошиблись? – предположила Шарлотта. – Горы тянутся на десятки километров. Может, тропа расположена в совершенно другом месте?

Гумбольдт молча указал на набросок, где Беллхайм схематически изобразил очертания гор и предгорий:

– Видишь стрелку? Подъем должен находиться на западной стороне, примерно там, где с главной долиной сливаются ее боковые ответвления. Эти ответвления вы можете видеть невооруженным глазом прямо отсюда, а значит, никакой ошибки нет. – Он скрестил руки на груди. – Но я не понимаю…

– Боковые ответвления? – пробормотал Оскар. – Те, что похожи на узкие каньоны?

– Именно их я и имел в виду, – подхватил ученый, – но это нам ничем не поможет. Какое из боковых ответвлений – вот в чем вопрос. Только справа их три, а слева, за скальными выступами, я насчитал шесть. Это древние каньоны, образовавшиеся в результате эрозии там, где еще в незапамятные времена текли водные потоки. Все они довольно глубокие.

– Пять пальцев правой руки… – у Оскара зачесался затылок. Знакомое чувство. Так бывает, когда чувствуешь, что совсем рядом с разгадкой тайны. – Может, Беллхайм, написав «правая рука», просто хотел сказать – «справа»?

– И какой нам от этого толк?

– Значит, искать надо только справа от того места, которое он называет «пять пальцев».

Юноша отошел на несколько шагов и остановился, глядя на рощицу пальм, тесно прижавшихся друг к другу. Он машинально пересчитал их – и замер. Боже правый!

– Я знаю, что он хотел сказать! – закричал Оскар. – Идите сюда, скорей!

Схватив мула за повод, он направился к пальмам.

От тряски проснулась Вилма, выставила длинный клюв из седельной сумки и осмотрелась.

– Уже пришли? – протрещало в динамике.

– Еще нет, малышка! – бросил на ходу Оскар. – Но уже скоро!

Через несколько минут путешественники стояли прямо перед рощицей. Юноша указал на деревья:

– Глядите – пять стволов! – он резко вскинул руку с растопыренными пальцами. – И все они находятся справа от нас. А за ними скрывается устье одного из каньонов.

– О, небо! Да ты, кажется, прав! – Глаза Гумбольдта заблестели от волнения. – Все так просто.

– Если, конечно, знаешь ответ, – улыбнулась Элиза. – Молодчина, Оскар!

Гумбольдт, посмеиваясь, хлопнул сына по плечу:

– Присоединяюсь к Элизе!

Он провел своего мула к рощице и привязал к стволу одной из пальм.

– Каньон слишком тесен, а подъем по нему слишком крут для мулов, – проговорил ученый. – Поэтому дальше придется идти пешком. Берите все самое необходимое – и вперед.

Повсюду скалы поднимались почти вертикально. Каньон же представлял собой узкую и глубокую щель, прорубленную в доисторические времена мощными потоками, стекавшими в дождливый сезон с плато. Вода проложила себе дорогу в мягком красноватом песчанике, а заодно принесла сюда множество подхваченных по пути каменных глыб и обломков. Кое-где они образовывали завалы и лабиринты, пробраться сквозь которые можно было только с огромным трудом. Гумбольдт оказался прав: мулы бы здесь не прошли, да и без них было нелегко.

Поднявшись повыше, путешественники остановились, чтобы осмотреться. Шарлотта сделала глоток из фляги.

– Не знаю, – задумчиво произнесла она. – У меня большие сомнения насчет этого каньона. Выше он обрывается, не доходя до края плато, а мы все еще не обнаружили ни тропы, ни лестницы. По отвесным склонам без альпинистского снаряжения нам, конечно, не подняться и на сотню метров.

Гумбольдт взглянул наверх. Небо из глубины каньона казалось узкой синей полоской.

– Не забывай, мы так и не расшифровали вторую часть указаний Беллхайма, – сказал он. – Там сказано: «Далее – слоновий хобот».

– Я полагала, что каньон – это и есть «хобот», – возразила Шарлотта. – Он такой же узкий и извивающийся.

– Каньон? Вряд ли, – ученый покачал головой. – Беллхайм загадал непростую загадку. Думаю, нам следует искать то, что хотя бы косвенно можно соотнести со слонами.

– Может, он имел в виду какую-нибудь глыбу особой формы, – предположил Оскар. – Правда, единственная глыба, смахивающая на лежащего слона, находится в самом низу, у тропы, по которой мы сюда пришли. Она расположена вплотную к склону горы, и мы с трудом протиснулись мимо нее, помните?

– Верно, – в глазах Гумбольдта вспыхнул знакомый блеск. – Идем, посмотрим на нее повнимательнее.

Он повернулся и начал спускаться. Оскар, охваченный азартом поисков, последовал за ним.

Через четверть часа они снова стояли у тропы. Глыбу выветрившегося песчаника причудливой формы не пришлось долго искать – она резко выделялась среди окружающих скал. Гумбольдт обошел вокруг в поисках подходящего выступа, который помог бы ему взобраться, и вскоре уже стоял наверху. Едва он выпрямился, чтобы окинуть взглядом окрестности, как раздался его крик:

– Прямо в точку, Оскар! Поднимайтесь скорее ко мне!

Один за другим путешественники вскарабкались по крутому боку скалы. И еще не успев отдышаться, все поняли. Прямо перед ними в скальной стене, к которой была обращена «голова» слоноподобной глыбы, зияла темная дыра. Расстояние между глыбой и горным склоном не превышало полуметра.

– Похоже, это он и есть – слоновий хобот, – Гумбольдт указал на пещеру.