Более того, если нуклеарная триада сидит так глубоко в нашей природе, почему всё меньше и меньше людей выбирают подобный образ жизни? В США процент домохозяйств с нуклеарными семьями с 1970-х упал с 45 до 23,5 %. Супружеские пары (с детьми и без) составляли 84 % всех домохозяйств в 1930-е годы, а по последним данным, составляют менее 50 %. Число не состоящих в браке пар, живущих вместе, подскочило с примерно 500 тысяч в 1970-м более чем в десять раз к 2008 г.

До того дня как Бронислав Малиновский (1884–1942), самый уважаемый и влиятельный антрополог своего времени, заявил, что вопрос решен, было множество дебатов о том, действительно ли триада папа – мама – ребёнок является универсальной атомарной единицей человеческой общественной организации. Малиновский поднял на смех утверждение Моргана, что общество могло быть когда-либо организовано иначе: «В начале основных игроков на сцене, несомненно, трое – двое родителей и ребёнок… Этот безусловно верный принцип стал… начальным пунктом для новой интерпретации моргановских гипотез о примитивных коммунальных браках. [Они] чётко понимают, что групповой брак ведёт к групповому родительству. Но групповое родительство – это почти невообразимая гипотеза. В итоге получаем такие вопиющие ляпы, как „клан женится на клане и рожает клан“, или „клан, как и семья, есть репродуктивная группа“» (курсив добавлен авторами)135.

«Безусловно верный принцип»? «Невообразимая гипотеза»? «Вопиющие ляпы»? Кажется, Малиновский лично обижен на то, что Морган посмел сомневаться в универсальности и натуральности священной структуры нуклеарной семьи.

В это время в нескольких кварталах от лондонской аудитории, где он читал эти лекции, несчётное количество детей, представлявших своим существованием угрозу «безусловно верному принципу» Малиновского, кого в буквальном смысле слова приносились в жертву в больницах-детприёмниках для подкидышей. Не менее страшной была ситуация и в США. В 1915 г. доктор по имени Генри Чапин посетил десять таких заведений и нашёл, что в девяти из них ни один ребёнок не доживал до двух лет. Ни один136. Такая печальная участь ждала неудобных детей по всей Европе. В мемуарах о жизни среднего класса в Германии начала ХХ столетия Дорис Друкер, например, описывает местную деревенскую «поставщицу ангелочков», которая принимала детей от незамужних матерей и «морила этих детишек голодом до смерти», в то время как незамужняя, ныне бездетная мама могла устроиться на работу кормилицей для семей высшего класса137. Как практично и рационально.

Как ни ужасно думать об этом, но широко распространённое детоубийство не ограничивалось эпохой Малиновского. В течение столетий миллионы европейских детей прошли через закрытые вращающиеся приёмники, встроенные в стены больниц для подкидышей. Эти приёмники были спроектированы, чтобы защитить анонимность тех, кто оставлял детей. Для самих детей тут было мало защиты. Выживаемость в таких учреждениях была ненамного выше, чем в печах крематория. Это не были места для лечения, но одобренные правительством и церковью бойни для детей, чьё существование могло породить неудобные вопросы о «естественности» нуклеарной семьи, поэтому от детей избавлялись конвейерным способом138.

В книге «Потомство Евы: биология, половые различия и курс истории» историк Роберт С. Мак-Элвин сам выдаёт несколько «вопиющих ляпов», заявляя: «Главное направление в человеческой эволюции – это, несомненно, парная связь и долгосрочная семья. Парная связь (хотя зачастую с некоторыми отступлениями, особенно со стороны мужчин) и семья, невзирая на исключения, – это черты, характеризующие человеческий вид» (выделено авторами), настаивает он139.

Ну да, забудем про отступления и многочисленные исключения, и дело в шляпе!

Несмотря на поток фактов не в пользу Малиновского, его позиции глубоко укоренились и в научных, и в популярных взглядах на структуру семьи. Фактически вся архитектура того, что считается «семьёй» в западном обществе, основана на беспрекословном заявлении Малиновского, что каждый ребёнок везде и всегда имел лишь одного отца.

Но если позиции Малиновского победили, то зачем вновь и вновь реанимировать и пинать интеллектуальный труп Моргана? Антрополог Лора Бетциг открывает работу на тему распада семьи замечанием, что моргановские «фантазии [о групповом браке]… не выдержали проверки фактами, и спустя столетие после Моргана. достигнут консенсус, что [моногамный] брак является человеческой универсалией настолько, насколько это вообще возможно в отношении какой-либо формы человеческого поведения»140.

Ох.

Но на самом деле моргановское понимание семьи не было «фантазией». Его заключение основывалось на десятилетнем опыте теоретических и полевых исследований. Позже, немного утихомирившись, Бетциг признает, что «всё ещё, однако, нет единого мнения, почему» парный брак так распространён.

Вот уж загадка так загадка. Но сейчас мы убедимся, что антропологи находят парный брак везде, куда бы они ни посмотрели, потому что они сами никак не определятся с тем, как же он всё-таки выглядит.

Брак есть самое естественное состояние человека и, следовательно, состояние, в котором вы, вероятнее всего, обретёте прочное Счастье.

Бенджамин Франклин

Любовь – вещь идеальная, брак – реальная. Кто путает идеальное с реальным, неизбежно будет наказан.

Иоганн Вольфганг фон Гёте

Когда Эйнштейн провозгласил, что E = mc2, никто из физиков не спрашивал друг друга: «А что это такое – Е?» В точных науках все важные понятия заранее определены через числа и общепринятые символы. Неточности в словах редко вызывают непонимание.

Но в науках менее точных, таких как антропология, физиология и эволюционная теория, такие вещи, как неверная интерпретация терминов и непонимание, – явления обыденные.