— Мне нужен Геллет, — заявил отец.

Удивительная у него способность озадачивать, просто нельзя ею не восхищаться. Я стоял перед ним как обвинитель, меня тяготило прошлое, а он даже не подумал объясниться, устремив свой взгляд в будущее.

— Геллет не взять, не захватив Красный Замок, — ответил я.

Похоже, один испытывал другого. Это напоминало игру в покер, где что ни реплика — ставка или повышение, блеф или объявление.

— Ловкие приемы у барьера — замечательно. Убил тевтона. Я не думал, что ты справишься. Шокировал мой двор, с ними все понятно, но мы-то знаем, кто есть кто и чего стоит. Но вот справишься ли ты с тем, что действительно представляет ценность? Сможешь ли добыть для меня Геллет?

Мы встретились взглядами. Не унаследовал я его голубые глаза, тут пошел в мать. В этих глазах, всегда холодных, ничего не высмотришь. Даже во взгляде Сэйджеса, когда он был спокоен, я мог копнуть глубже и понять тайный смысл, но в глазах отца не замечал ничего, кроме холодного расчета. Думаю, именно это и вселяло страх — его равнодушие. Я видел злобу и ненависть во всех ее проявлениях. Замечал блеск в глазах палачей, пусть болезненный, но даже в нем проглядывало любопытство, легкий намек на принадлежность к человеческой породе. Такой мог изувечить раскаленным железом, но, по крайней мере, его это захватывало.

— Я добуду тебе Геллет, — ответил я.

Смогу ли? Кто его знает. Из всех соседей Анкратов Геллет был самым неприступным. Вероятнее всего, у лорда Геллетара было намного больше прав на Имперский трон, чем у отца. Из великой Сотни равных Мерлу Геллетару почти не имелось.

Я заметил, что сжимаю кинжал. Просто сгорал от желания обнажить закаленную сталь, вогнать в шею отца, заорать, лишь бы хоть как-то оживить его холодные глаза. «Ты продал смерть матери, ублюдок! Кровь собственного сына. Милый Уильям не успел остыть, а ты уже продал их! Заключил мир в обмен на право вести речную торговлю!»

— Мне потребуется армия, — сказал я, поразмыслив. — Красный Замок просто так не сдастся.

— С тобой пойдет Лесной Дозор. — Отец положил руки на подлокотники трона и откинулся назад, наблюдая.

— Двести человек? — Я крепче сжал эфес ножа. Двести человек против защитников Красного Замка. Да тут и десяти тысяч может не хватить. — Тогда я возьму с собой братьев. — Я следил за его глазами. Они так и остались холодными, бесчувственными, несмотря на слово «братья». Это слабость — желание напомнить ему об Уилле. — Будет тебе Геллет. Добуду Красный Замок. Преподнесу голову лорда Геллетара. За это отдашь мне язычника.

«И назовешь меня сыном».

Мы с Макином сидели за столом в таверне «Падший ангел», между нами — кувшин с элем, охрипший бард не прекращал попыток переорать нестихающий гомон посетителей. Вокруг расположились братья вперемежку с простолюдинами из Нижнего Города, любителями азартных игр и распутниками, набивающими здесь животы. Справа восседал Райк, зарывшись мордой в жареную курицу. Похоже, он решил сожрать ее целиком.

— Ты когда-нибудь видел Красный Замок, Йорг? — спросил Макин.

— Нет.

Он рассматривал свой эль. Еще не прикасался к кружке. Было слышно, как Райк зубами дробит куриные кости.

— А ты? — поинтересовался я.

Он задумчиво кивнул, откинулся на спинку стула, перевел взгляд на фонарики у входной двери.

— Когда я служил оруженосцем у сэра Рейлли, то отвозил лорду Геллетару послание. Неделю мы протолкались в гостиных залах Красного Замка, пока Мерл Геллетар не соблаговолил нас принять. Его Тронный Зал заставил бы твоего отца устыдиться.

Толстяк Барлоу, пошатываясь, проковылял мимо, пузо перевалило через крепкий ремень, кусок мяса зажат в одной руке и две кружки эля в другой, по пальцам стекает пена.

— А как насчет самого замка? — Меньше всего меня интересовало дурацкое убранство Тронного Зала.

Макин покрутил кружку, но пить все равно не стал.

— Это самоубийство, Йорг.

— Насколько все плохо?

— Хуже не бывает, — ответил он.

Размалеванная шлюха с выкрашенными хной волосами и кроваво-красными губами взгромоздилась Макину на колени.

— Куда запропастилась твоя улыбка, симпатяшка? — У нее были аппетитные титьки, полные и высокие, стиснутые в лакомый сэндвич кружевным корсажем из китового уса. — Сейчас мы ее отыщем. — Она запустила руки в пышные юбки и подобрала их до талии Макина. — Салли сделает все в лучшем виде. Моему бравому рыцарю не понадобятся мальчишки для разогрева.

Макин сбросил ее на пол.

— Он — сама гора. Только стены выступают наружу, высоченные, смотришь вверх на укрепления — шею ломит. — Макин потянулся за кружкой с элем и обхватил ее руками.

— Эй! — Шлюха поднялась с мокрого пола, вытерев руки о платье. — Со мной так не поступают!

Макин даже не глянул на нее. Черные глаза были обращены ко мне.

— Двери выкованы из железа, толщиной с меч. То, что на виду, составляет меньше десятой части всего замка. Провизии там припасено на долгие годы, подвалы больно глубоки.

Салли оказалась истинной профессионалкой, она переключилась на меня так ловко, как будто именно я был предметом ее страсти.

— Кто же ты? — Она приблизилась, запустив пальцы в мои волосы. — Слишком большая роскошь для того грубияна-наемника, — заявила она. — Уже достаточно большой, пора узнать, что нужно делать с девочками, Салли покажет.

Ее рот оказался рядом с моим ухом, и она стала легкими прикосновениями щекотать шею. Обдало ароматом дешевых духов из лимонного дерева вперемешку с терпким запахом эля и дурманящим сон-травы.

— Какими силами можно его захватить? Сколько человек потребуется, чтобы сровнять с землей, а заодно избавиться от лорда Геллетара?

Макин снова перевел взгляд на фонарики, сжал кружку сильнее — костяшки пальцев побелели. Взревел Райк, глазом не успели моргнуть, как с грохотом на стол свалилось чье-то тело.

— Будь у тебя тысяч десять, — громко продолжил Макин, стараясь перекрыть нарастающий шум. — Десять тысяч, осадные машины и еще куча тому подобного, тогда, может, и захватил бы, потратив год. И то при условии, что тебе удастся сдержать его союзников. С тремя тысячами, если очень повезет, можно взять измором.

Когда Салли, скользнув по моему животу, добралась до пряжки ремня, я схватил ее за руку. Несильно заломив запястье, потянул, чтобы она встала передо мной. Она дышала учащенно и шумно. Глаза зеленые, как у Катрин, но не такие большие и ясные. Наштукатуренная физиономия принадлежала девице ненамного старше меня, лет двадцати, но точно не больше, хотя прежде показалось иначе.

— А если я найду способ попасть внутрь? Что тогда, брат Макин? Сколько человек потребуется для захвата Красного Замка, когда двери будут открыты? — Салли стояла всего в паре дюймов, выходит, я говорил прямо ей в лицо.