тот. Лениво перебирая лапами, он подошёл к юноше и едва заметно завилял хвостом, что вызвало у Лёши глупую улыбку.

Сперва больница, потом студия, хотя то здание ею было назвать тяжело. На этот раз он решил пройтись пешком, жизнь общественного транспорта его не сильно влекла, а на такси тратиться не сильно хотелось.

На посту были опять те молоденькие медсестры, увлечённые своей беседой, они не обратили внимания кто зашёл и куда пошёл, что Лёше сыграло только на руку. Он тихо пробрался в палату к своему товарищу, уже по знакомым коридорам. На этот раз Юра лежал под капельницей, без эмоционально уставившись в одну точку.

— Как ты? — тихо спросил тот, присаживаясь к нему на кровать.

— Не плохо, — слабо дёрнул Юрка уголками губ и попытался подняться.

— Ты лежи, лежи.

— Кстати, для нашего блага, пересядь на табурет, а то санитарки ругаются, что на белом постельном садятся.

— Да-да, хорошо.

Он выглядел потухшим. Видно, что огонёк жизни всё меньше выделял тепла. На вид, тяжело было бы сказать, что он моложе своих соседей по палате. У каждого из них своя история, но собрало их здесь одно.

— Меня уже послезавтра выписывают. Устал сидеть здесь.

— Я тебя понимаю, — сочувствующе сказал Лёша и опустил взгляд.

Минуту они молчали, после чего Демков начал переводить тему.

— Ко мне на днях пёс прибился. Лохматый такой громила. Но добрый безумно. Сегодня соседка моя выкинула номер, будто Чак пытался её укусить, представляешь? Тот лежит, ждёт меня на пороге, а она: «Уберите собаку!» — он попытался передать эмоции и интонацию женщины, и, по-видимому, ему это удалось, так как его слушатель захихикал. — Сегодня иду записывать песню. Пока что одну. Хочу на кассету.

— Демков Алексей будущий новый заслуженный артист Советской эстрады, — Юра говорил это в кулак, представляя будто микрофон с таким серьёзным видом, что легко можно было поверить. Находящиеся в помещении мужчины оглянулись на них, выражая своим взглядом полную заинтересованность.

— Ну для начала нужно записать. Перед тем как меня объявят заслуженный артистом, хотя это маловероятно, придётся хорошенько похлопотать.

— Ну ты и нудный, честное слово. Надеяться всегда нужно на самое хорошее. В какой бы трудной жизненной ситуации ты не оказался бы. — и повернув голову к окну, он замолчал. — Выйду из больницы и тоже исполнением своей мечты займусь.

Это заявил он гордо, точно говорил не находящемуся рядом с ним Лёшей, а незнакомцу, стоящему где-то снаружи.

— И у тебя всё получится. Сколько время? — спохватился Лёшка и тотчас же сорвался с места.

— Чёрт, Юрок, я должен бежать. Увидимся послезавтра! — громко проговорил тот, выходя из палаты. Как только он появился в зоне наблюдения девушек, находящихся на посту, те захихикали, глядя на него.

— Вместо того, чтобы прохожих осматривать, лучше бы вахту несли нормально, — сухо кинул Лёша и двинулся к выходу. Эти двое ему уже прилично успели поднадоесть, хоть и видел он их всего два раза.

Стоило скрипнуть входной двери, как Чак отвлёкся от своего сна. Проводя взглядом проходящую старушку, он подошёл к Демкову.

— Ну что, мой дорогой, идём.

Сказав это, он спустился с невысоких ступенек и гордо зашагал вдоль аллеи, поднимая пыль носками поношенных кроссовок.

6 глава

— Кого, чёрт побери сюда принесло?

Эхом раздался хриплый мужской голос, сопровождающийся кашлем. И меньше чем через минуту показался мужчина. Лёша уже видел его, он выходил вчера и сказал ему прийти сегодня. Странный тип. Худой, заросший щетиной, в растянутой майке-алкоголичке, свисающей с него и заправленной в чёрные широкие джинсы. Он чем-то напоминал разбойников, выбегающих из закоулков и отбирающих у прохожих деньги.

— А, это ты. Проходи. — Узнав Лёшку, он позвал его и пошёл дальше.

Обложка заброшенного здания сразу же растворилась, когда он очутился в другом помещении. Светлые стены, полки с книгами и виниловыми пластинками, проигрыватель, музыкальные инструменты и прочее.

Лёша восхищённо оглядывался, а когда вернулся из мира своих грёз, понял, что смотрят на него как на дурака.

— Здравствуйте, — первое что пришло ему в голову, на что кто-то ответил одобрительным кивком, кто-то кинул короткое «здрасьте».

— Что писать будем? — усаживаясь в кресло, стоящее около шкафа с аппаратурой, спросил тот, который его встречал, пока остальные внимательно наблюдали за ними.

— Песню.

— Песню, значит. Играть на чём-то умеешь?

— Умею. На гитаре.

— Чудно.

— Возьми её, там за вешалкой стоит и покажи свои навыки, интересно послушать.

Паренёк покорно взял инструмент, подпирающий шкаф и провёл рукой по новым сияющим струнам. Приятный звук вышел из них, и он принялся наигрывать мотив какой-то известной песни. Окружающие лишь перекидывались взглядами, а двое, сидящих рядом, перешёптывались.

— Достаточно, — сказал тот и встал. — Значит так. Работу начнём сегодня. Писаться песня будет в зависимости от твоих стараний. Плата будет частичная. Не забывай, что наша работа записать, а что будешь с кассетами делать дальше, не наша забота.

— Понял.

— Это хорошо, что ты понял. Миша, подключай.

Мишей оказался крепкого телосложения мужчина. Высокий, широкоплечий, он навевал чувство страха. Пока громила что-то включал и перетаскивал с места на место, другой дёрнул Лёшу за футболку.

— Покажи, что за песня вообще.

Он выглядел лучше всех среди этого сборища. Короткие чёрные волосы, небольшая борода и грязно белая рубашка.

— Держи. Вполне не плохо, — хлопнув по плечу, так что Лёша схватил его от боли, добавил тот.

— Готово, можем начинать. — басистый голос разлетелся по студии, и Миша ожидающе глянул на юношу.

Схватив гитару, он стал наигрывать написанные не так давно аккорды, которые сливались в одно и между тем мямлил слова песни. Все смотрели на него, а тот просто пытался сыграть идеально. Спустя пару минут крикнул:

— Я готов.

Переглянувшись между собой, подсоединили всё для записи и отдали Лёше микрофон. Руки дрожали, но как только мужичок, который выходил его встречать кивнул головой, всё куда-то улетучилось.

Держа в одной руке кассету, в другой храня листок с текстом, он вышел на улицу, где Чак видел уже десятый сон.

Пёс даже не обратил внимания на скрипнувшую дверь и пока Лёша не тронул его за мордочку, из-за чего тот недовольно зарычал, не просыпался.

— Вставай. Нам идти нужно.

Протяжно зевнув, он поднялся на все свои четыре лапы. В душе грелась тихая радость и восхищение собой. Из бюджета ушло восемнадцать рублей, но это того стоило. Ему просто не терпелось прийти, вставить кассету в магнитофон. На улице он пытался принять серьёзный вид, но сияющий взгляд и вырывающаяся на лицо улыбка, вероятнее всего придавала ему забавный вид.

Молчание. Лишь музыка и внимательные слушатели.