оттуда сворачиваем на север. Доходим до Трудармейской, она узловая, как и Новокузнецк. С неё опять уходим на лево по ветке и идём полным ходом на Барнаул. К сожалению, Барнаул обойти не удастся. Придётся его проходить. А это крупный железнодорожный узел.

— Думаешь, там что-то может быть?

— Дело не в этом. А если там все пути забиты? Но это полбеды. А если при этом там будут те, кто очень не захочет нас пропускать?.. Вот то-то, Стас. Поэтому я и не люблю узловые станции, со множеством путей и веток. Гораздо лучше идти по двухколейному пути и желательно по чистому полю, где всё видно на много километров вокруг.

— Ишь ты, чего захотел⁈ — Засмеялся Стас. — Извини, но такая прогулка нам явно не светит.

Когда зашли на Томусинскую, около здания вокзала увидели мужчину. Он спокойно стоял и спокойно смотрел на проходящий мимо эшелон. Мы шли медленно. В общем-то ничего такого здесь не ожидали. На путях стоял только один состав, с углём и всё. Я сказал Георгичу тормознуть. Эшелон, лязгнув сцепками вагонов, остановился. Посмотрел на Люсю. Она вела себя спокойно. С любопытством, как мне показалось, смотрела в окно на мужчину. Он был в кирзовых сапогах., камуфляжных штанах, штормовке и на голове кепка. За спиной виднелся приклад, скорее всего СКС. Не разобрать было.

— Поговорить хочешь? — Спросил меня Артём.

— Хочу. Пойду один.

— Почему один?

— Он один и я один.

— Он может быть и не один. А если это ловушка, засада?

— И где засада спряталась? Вот в этом маленьком здании вокзала? Нет. Пойду один. Вы наблюдаете.

Я открыл дверь броневагона, так как все находились при прохождении таких станций, укрывались за бронёй. Люся хотела выскочить со мной.

— Люся. Пожалуйста, оставайся здесь. Я только поговорю, и мы поедем дальше. — Она смотрела мне в глаза. И конечно ничего не сказала. Я вышел. Люся осталась в броневагоне. Умница какая. Соображает. Мужчина спокойно смотрел на меня. Я прошёл к нему, прямо по путям. Остановился метрах в двух. У него был СКС, это я понял, подойдя ближе.

— День добрый, уважаемый.

— И тебе добрый день, мил человек. — Он внимательно смотрел на меня. Увидел, как его губы дернулись в улыбке.

— Вы знаете, первый раз вижу, чтобы кто-то вот так стоял и смотрел на наш эшелон. То есть, стоял открыто.

— Вы такие агрессивные?

— Мы нет. Мы вообще предпочитаем ни с кем не сорится. Просто агрессивных много развелось, хотя людей осталось очень мало. — Он кивнул мне. Но промолчал. Продолжал смотреть на меня. — И всё же. Как Вас зовут?

— Пётр. Петр Фадеевич. — Ему было 55–60 лет. Где-то так.

— А меня Марк.

— Из далека идёте?

— Из далека. — Сказал откуда. Он покачал головой.

— Да, далековато забрались. Лет 10 назад, бывал у вас там. А куда идёте, если не секрет?

— На юг. К морю. Туда, где нет зимы и где проще выжить.

— Тоже верно.

— Почему Вы всё-таки вот так стоите?

Он улыбнулся.

— Давно здесь поезда не ходили. Месяц назад проходил один состав. Небольшой. Тепловоз, несколько вагонов и платформа. На платформе зенитка стояла, спаренная. Из крупнокалиберных пулемётов. ЗПУ-2. Я когда срочную служил, у нас такие были.

— Пётр Фадеевич, извини за вопрос, а ты один здесь живёшь?

— Нет. Полина со мной живёт. Она схоронила своих то, как и я. Вот мы и сошлись. Ещё с нами дед Михаил живёт. Совсем старый, 90 лет. Все умерли, а он живёт, вот такие дела.

— Если вас трое, так может с нами пойдёте?

— Нет, Марк. Мы здесь останемся. Всю жизнь здесь прожили. Здесь и умрём. От вируса не умерли, от старости умрём.

— Может вам помочь чем? Продукты какие? Или лекарства?

— Нет. Спасибо, Марк. Еда у нас есть. Огород большой с Полиной посадили по весне. Урожай хороший собрали. Две коровы есть, бычок. Две свинки и хряк. Вот в ноябре колоть будем свинку одну. Пасека есть, а значит мёд. Даже мерин есть. Я на нём землю весной пахал в огороде. И сено косил для коров то. Благо конную косилку нашёл, сломанную правда, но починил.

— Может лекарства какие нужны?

— Тоже нет. Какие лекарства, Марк? От простуды медом лечимся, да чаем с малиной.

— А чай то есть у вас? — Я улыбнулся.

— А как же. Летом то его много растёт. Иван-чай. На Руси то его пили, пока англичане индийский не навязали. Так что лекарств не надо. От старости лекарств ещё не придумали. А с остальным справимся. А не справимся, так значит срок пришёл.

— А из оружия у вас что есть? Может подкинуть?

— Из оружия, карабин у меня есть. Ещё охотничье, горизонталка тульская, 60-х годов ещё выпуска. Хорошая. Полина у меня может и из карабина стрелять и из туляка. Деду оружие уже не нужно. Он всё равно плохо видит. Нам хватает оружия. Зачем нам ещё?

— Логично. Тогда может патронов подкинуть?

— Почему ты мне предлагаешь это, Марк?

— Не знаю. Странно как-то это всё. Вас увидел, вот так стоящего и дежавю появилось, словно не было ни какого кошмара и мегапандемии.

— Патронов то? К тульской не надо. У меня гильзы есть, капсюлей хватает, пыжи и пороха достаточно. Так что к гладкостволу не надо. Сам снаряжу. А вот к карабину если есть, можно было бы. Сотню?

— Хорошо. Я Вам цинк дам к карабину.

— Цинк? А не жаль?

— Мы от него не обеднеем. А Вы, я вижу человек хороший. Почему не помочь?

— Добро. Я тогда вам мёда принесу.

— А вот за мёд спасибо.

— Тогда жди здесь. Я скоро.

— Пешком что ли?

— Почему пешком? Там за вокзалом, УАЗ стоит. На нём приехал.

— Ладно, ждём.

Я вернулся назад. На меня смотрели вопросительно.

— Местный житель. Живёт с женой и старым дедом, которому 90 лет. Больше никого. Я ему предложил патронов к СКС. А он мне в ответ мёда сказал принесёт. Вась, пусть твой человек дрон запустит. На всякий пожарный.

Дрон только поднялся в воздух, как сразу засёк движущуюся в наше направление машину, УАЗ «Буханка». Как у меня, только без наворотов. Я успел принести из арсенала один цинк с патрона к СКС.

— Марк, из машины вышли двое, мужчина и женщина. У него карабин и у неё двустволка. Тащат ящик. По моему с банками. — Сказал мне оператор дрона.

— Нормально. Стас, Оля пошлите со мной.

Из-за угла вокзала вышли двое. И правда тащили деревянный ящик. Мужчиной был Пётр Фадеевич и не знакомая женщина, лет 50. Судя по всему, это Полина, о которой говорил Пётр. Я поздоровался с женщиной. Она представилась Полиной. Я представил свою жену и Станислава. В ящике, который они притащили стояли трёх — и двухлитровые банки с мёдом. Кроме этого, были ещё банки с вареньем. И оказывается они ещё два таких же ящика привезли.

— Пётр Фадеевич, Полина Кузьминична, зачем так много? А вам самим.

Полина махнула рукой.

— Что ты, Марк. Петя то мёд накачал достаточно. Нам куда его столько? И варенье. В этом году и садовая ягода уродилась и лесная. Я уж по привычке то наделала, а нам куда столько? Не съедим. А у вас людей много и детки есть, наверное?

— Есть, Полина Кузьминична.

— Ну вот видите. Так что, берите.

— Спасибо, Полина Кузьминична, Пётр Фадеевич.

Ящики с банками забрали. Петру я отдал цинк с патронами.

— Полина Кузьминична, я вот спрашивал у Петра, может вам лекарств каких? Вы скажите, если у нас есть дадим вам немного?

— Не надо. Бинты у нас есть. Зелёнка есть, йод есть. Если только парацетамол если есть, дайте, а больше нам ничего не надо.

Парацетамол дали. Ольга сама сходила в медвагон и принесла. К нам прибежала Люся. Хоть с виду она всё ещё была в одной майке, до колен, но под майкой у неё были шорты. А на ногах лёгкие кеды на резинке. Она посмотрела на мужчину и женщину, посмотрела на банки. Потрогала стекло тары и посмотрела на меня вопросительно.

— Это очень вкусно, Люся. Я уверен, тебе понравится. — Усмехнулся ей. Она опять потрогала их и побежала к вокзалу. — Люся! — Крикнул ей вслед. — Мы скоро уходим, не убегай далеко. — Но девчонка уже исчезла из поля зрения.

И Пётр, и Полина с интересом смотрели вслед Люсе.

— Интересная девочка. — Сказала Полина.

— Да, Полина Кузьминична, очень интересная. Она не совсем такая, как мы. Мутация, которую вызвал вирус. Может двигаться очень быстро, даже стремительно. Убивает мгновенно. И не смотрите, что она невысокого