– А я? – усмехнулся он.

Они выпили еще по рюмке, и он поставил на радиоле запись «на костях» – то есть на рентгеновской пленке. Какой-то рок.

– Я соскучился по сыну, – снова начал Владик.

– Так почему не приезжаешь с ним повидаться? – усмехнулась она.

– Ну, там все чужое. И генерал твой. Я не хочу так любить Юрочку – дистанционно. Лучше вы с ним давайте приезжайте насовсем сюда.

– Хочешь, я верну тебе его – одного? Без себя?

– Что ты имеешь в виду?

И тут она пересказала свои новости: отряд космонавтов, она идет служить в советскую армию.

Владик схватился за голову и весь скривился: «Боже мой! Что ты творишь!» Галя постаралась быть легкой:

– Зато исполнится твоя мечта. Ты сможешь жить со своим сыном.

– Как ты себе это представляешь? Я ведь работаю!

– Есть детский садик. Я думаю, генерал сделает так, чтобы Юрочку приняли без очереди.

– А забирать его? Отводить туда? У меня ненормированный рабочий день, ты понимаешь?!

– Генерал обещал оплачивать ему няньку.

Иноземцев взорвался:

– Да что ты все: генерал, генерал!

Она того и ждала:

– Ну, тогда решай эти вопросы сам.

– А ты – устраняешься? – зло глянул он на нее. – В космос собралась?

Галя дернула плечом:

– Хочу использовать жизненную возможность, раз уж она представилась. А не погрязать навек в бюро научно-технической информации.

– Гадина ты, – вдруг с тоскливой безнадежностью проговорил Владислав. – Просто гадина. Шлюха натуральная! – припечатал он.

– Да? – она сузила глаза. – Ты так считаешь? Только имей в виду: от хороших мужиков бабы не гуляют.

А он в ответ вдруг ударил ее по щеке. Это было так неожиданно – никогда муж не бил ее – и так больно, что Галя заплакала. А Иноземцев, вместо того чтоб утешить, вдруг схватил ее за плечи и стал трясти с криком:

– Я из тебя эту дурь-то выбью! Ишь, космонавткой решила заделаться! Да ты очнись, посмотри на себя! – И она заплакала еще горше. А он злобно толкнул ее на диван – да, тут, в гостиной, еще и диван имелся, огромный, массивный. Она упала навзничь, а он повалился на нее, впился в губы поцелуем и стал срывать с нее одежду.

…Когда все было кончено – по правде сказать, разочаровывающе быстро, – он отвалился и пробормотал: «Прости. У меня больше года не было женщины».

– Да? – сказала она. – Ну, раз так, у тебя должно остаться сил на вторую попытку.

Владик захохотал и сжал ее в объятиях.

Наши дни.

Галина

Какие хорошие, какие классные все они были! Она с тех пор не видала ребят (и мужчин) лучше. Пусть все, как на подбор, маленькие и худенькие. Точнее, именно на подбор – каждый грамм веса, доставляемый на орбиту, на счету. Но какие же они были все умные, остроумные, веселые, галантные! А Юра Самый Первый и Гера Второй – так и вовсе звезды! С кем бы их сравнить по популярности? Ни с кем не сравнишь. Куда там нынешнему Ди Каприо или Джорджу Клуни! Их знали – все. И в лицо, и по фамилиям. На всех континентах, во всех странах. А тут они – вот, рядом. Можно посмотреть в глаза или даже потрогать за руку.

Не случайно, когда их, девчат, впервые привезли в будущий Звездный городок (а тогда безымянную воинскую часть на станции Чкаловская) и привели в столовую, и туда пришел первый отряд космонавтов, а среди них Юрка и Герка, Валя Маленькая, помнится, уронила вилку. Она потом рассказывала, что это оттого, что она увидела помидор. Для советского человека это тоже было чудом: в начале апреля – настоящий, не консервированный, помидор. Но большим чудом был все-таки Юра Первый, который совсем рядом – и нисколько не чинится, не дерет нос.

А остальные парни – к тому времени их, не летавших, оставалось в отряде человек пятнадцать, тоже изо всех сил тянулись, чтобы не ударить в грязь лицом и выделиться на фоне звездных коллег. Гришка Нелюбин и Алеша Блондин вовсю хохмили. Паша Хохол пел, Гриша на гитаре играл. Алеша Блондин и рисовал вдобавок. Потом они все – точнее, почти все – ухватят свой кусочек великой славы. Но никто не будет известен так, как Юрка Самый Первый. Да и если отвлечься от всемирной, испепеляющей известности, он, согласимся, самым лучшим среди них был. Не случайно его первым и выбрали. Всегда и во всем умевший найти что-то положительное и веселое. Позитивное, как сказали бы сейчас. Милый и обходительный со всеми. Гомерически остроумный.

Ах, Юрка-Юрка, как же ты рано и нелепо ушел!

Да и девчата были, признаемся, хороши. Валя Большая или Валя Первая, как символически и пророчески ее называли, Валя Маленькая, Ира, Жанна, Таня. Вместе с ними Галя чувствовала тогда, что попала в свою среду. Живет своей жизнью. Проживать в квартире с паровым отоплением, накапливать гардеробы и даже воспитывать сына – было тогда немодно, неинтересно. Не в тренде, как бы сейчас сказали. А в тренде было – ютиться в палатке, на переднем крае, как в фильме «Девчата», вместе с подругами. Делать для Родины что-то важное и полезное – а разве может быть что-то полезней и важнее, чем освоение космоса? Любая девчонка в Стране Советов позавидовала бы ей тогда и мечтала бы оказаться на ее месте. А им, шестерым, – повезло. Ох, как же им повезло! Потому что парашютистки. Потому что все в порядке оказалось со здоровьем.

Правда, ей лично протекцию составил генерал, и эта заноза тогда свербела, колола – однако она думала и надеялась, что никто больше в жизни не узнает, что у нее с Провотворовым что-то есть. Ах, Иван Петрович, Иван Петрович, какое же у тебя непомерное самолюбие оказалось, какая странная идея тебя посетила: сделать свою любовницу женщиной-космонавткой! Зачем тебе это нужно было? Чего ты хотел? Чтобы все поклонялись мне, а ты в уголку стоял и наполнялся гордостью: ведь я, мол, все это устроил? И неужели ты не понимал, что с тех пор, как я окажусь в компании молодых, прекрасных, умных людей, мне к тебе уже не будет возврата?

Генерал Провотворов

Перед прибытием женского контингента он лично собрал весь отряд космонавтов. Настроил на нужный лад. Провел с ними беседу. Сказал: «Если я узнаю, что кто-то из вас с девушками заводит шашни, – пеняйте на себя. Вылетите из отряда со свистом. На Дальний Восток служить поедете! Это я вам обещаю. Вы у меня, практически все, товарищи женатые. Они, практически все, девчата незамужние. Вот и сами себе сошьете, если что случится, дело по служебной и партийной линии. За аморальное поведение. Партбилеты, у кого есть, на стол положите. А тем, кто не летал, гарантирую: никакого космоса не увидите как своих ушей. Так что смотрите: держитесь от девчат подальше. Ни шуточек, ни разговорчиков вольных! Ни тем более чего похуже. Лично следить буду и ни малейших нарушений не потерплю. Ясно вам?» Заставил три раза по уставу ответить, поправлял: «Так точно, товарищ генерал-майор!» Ну, пусть теперь только попробуют. Я предупреждал.