На следующий день, в воскресенье, Саладин атаковал цитадель Тивериады, которая тотчас сдалась. Саладин позволил защитникам уйти со всем их имуществом. На следующей неделе без боя была взята Акра. Султан пробовал уговорить многочисленных итальянских купцов остаться в Акре, обещая им защиту и покровительство. Но они предпочли уйти в соседний Тир.

Армия крестоносцев, в которой было 1200 рыцарей, 4000 всадников в доспехах и 18 000 пехотинцев, направилась к Тивериаде и была встречена Саладином между двух холмов, называемых Рогами Гаттина. По другим данным, в армии Ги де Лузиньяна было всего 12 тыс. человек. Но учитывая то, что, по сравнению с битвой при Рамле, число рыцарей в армии Иерусалимского королевства увеличилось вдвое, можно предположить, что и численность других воинов возросла примерно в такой же пропорции. Учитывая, что при Рамле крестоносцы располагали армией численностью до 8600 человек, десять лет спустя у Ги де Лузиньяна могла быть армия до 20 тыс. человек.

На военном совете, собранном королем Ги, было принято решение немедленно атаковать войска Саладина, и брат Ги де Лузиньяна Амори стал организовывать рыцарей для нападения. Раймонд Триполийский стал со своим отрядом в авангарде. Согласно бывшей в те времена традиции граф Триполийский, как сеньор Тивериадских земель, на которых происходила битва, принял на себя командование войсками первой линии. Балиан д’Ибелин и Жослен Эдесский со своими рыцарями прикрывали тылы, создав арьергард.

Однако, как только армия короля была выведена на позицию и построена в боевом порядке, шесть рыцарей из войска графа Триполийского по имени Балдуин де Фортью, Раймонд Бак и Лаодиций де Тибериас с тремя своими товарищами, «охваченные дьявольским духом, сбежали к Саладину и, внезапно перейдя к сарацинам, донесли им обо всех особенностях текущего положения, намерениях и ресурсах христиан», призывая султана напасть на крестоносцев быстро и неожиданно. Саладин приказал своим войскам выстроиться в боевой порядок и двинуться вперед на рыцарей.

Пехота королевского войска, увидев наступление мусульман, поднялась на вершину горы и отказалась сражаться, несмотря на команду короля, мольбы епископов и требования баронов.

В битве, длившейся семь часов, по некоторым оценкам, со стороны крестоносцев погибло и попало в плен около 17 тыс. человек. Среди пленных оказались король Ги де Лузиньян, его брат Амори (коннетабль королевства), магистр тамплиеров Жерар де Ридфор, Рено де Шатийон, Онфруа Торонский и многие другие. В этой битве также был потерян Святой Животворящий Крест Господень. Спаслись десятка два рыцарей и несколько сот всадников (по другим данным — 2–3 тыс. человек, по большей части ушедших в Тир). Реванш за Рамлу состоялся.

Убив Рено де Шатийона, Саладин по курдскому обычаю смочил кровью врага палец и провел им по лицу в знак того, что месть свершилась. Других пленников отправили в Дамаск, где решалась их судьба. Саладин велел казнить всех тамплиеров и иоаннитов (230 человек), считая их заклятыми врагами ислама. Казнены были и мусульманские союзники крестоносцев, как пособники врага. Остальных рыцарей, включая короля Гвидо, освободили, взяв с них клятву никогда не воевать с султаном. Простых воинов продали в рабство.

Бернард Казначей, служивший при Фридрихе II Гогенштауэне, так описал события, предшествовавшие битве при Хиттине, и саму битву, в которой 50-тысячной армии Саладина противостояла 20-тысячная армия крестоносцев: «Когда король Гвидо Лузиньян узнал о том (то есть о готовности Раймонда примириться с ним), он был весьма обрадован таким известием. Выйдя из Иерусалима, он пошел навстречу графу Триполи (Раймонду). Они встретились у замка Св. Иова; и едва король завидел графа, как сошел с лошади и пошел пешком. Граф, видя, что король сошел, также оставил лошадь и пошел к нему. Приблизившись к королю, граф стал перед ним на колени. Король поднял его, поцеловал, и они вместе возвратились в Неаполь (Наплуза). Там король совещался с графом Триполи и баронами о том, как действовать. Граф советовал ему созвать армию и соединить ее у источника Саффурии (на месте древнего города Диоцезареи, в Галилее; ныне деревня Сафоре), ибо ему было хорошо известно, что Саладин приготовил армию, чтобы вступить в его владения. Он советовал также просить о помощи князя Антиохии. Король последовал совету графа, отправился к Сефорию и созвал свои войска. Князь Антиохии прислал ему туда своего сына с 50 рыцарями. Патриарх (Ираклий) отправил в армию Истинный Крест и извещал короля, что дела не позволяют ему явиться лично. При этом исполнилось предсказание архиепископа Тирского (Вильгельма), когда избирали Ираклия в патриархи: «Ираклий (византийский император VII в.) завоевал Истинный Крест и принес его в Иерусалим; и Ираклий же вынесет его, и крест будет с того времени потерян». Действительно, Ираклий вынес крест из Иерусалима, и с того времени крест не возвращался и был потерян в битве.

Когда Святой Крест был принесен в армию, магистр тамплиеров советовал королю обнародовать повсюду, что кто желает иметь деньги (sous), пусть явится к нему; король даст всякому хорошее жалованье и предоставит сокровища, которые принадлежат королю Англии и хранятся в доме тамплиеров. Но я вам расскажу об этих сокровищах, которые король Генрих II (Плантагенет) имел в Тампле и Госпитале. Когда король Англии предал мученической смерти св. Фому Кентерберийского (кардинала Бекета), он подумал после, что поступил дурно и что ему следует примириться с Господом как за этот поступок, так и за другие; вследствие того после мученической смерти св. Фомы он отправлял ежегодно огромные суммы в Тампль и Госпиталь в Иерусалиме, желая по своем прибытии в Палестину иметь все наготове, чтобы подать помощь этой стране. Эти-то сокровища, которые хранились у магистра Тампля, магистр вручил королю Гвидо (Guion) и выразил ему при этом свое желание, чтобы тот собрал как можно более войска для борьбы с сарацинами и для отмщения им за причиненный ими стыд и убыток. Тогда король взял сокровища Тампля и, раздав их рыцарям и простым воинам (serjans), приказал начальникам их иметь на своих знаменах герб английского короля, ибо они будут содержаться на его счет. Между тем как король оставался пять недель в том месте со своими людьми, Саладин переправился через реку и осадил Тивериаду (Tabarie). Когда Саладин начал осаду, в городе находилась жена графа Триполи; у нее не было в распоряжении ни одного рыцаря; все удалились в армию короля и ее четырех сыновей-рыцарей, которых она имела от владетеля замка Сент-Омера (во Франции). Старший из сыновей назывался Гуго Тивериадский, другой Вильгельм, третий Рауль и четвертый Одо. Когда графиня увидела, что турки осадили ее и что она не может устоять против стольких сарацин, она отправила посольство к королю Гвидо и графу, своему господину, и объявила им, что, если они не подадут ей немедленно помощи, она лишится города, не имея достаточно людей, чтобы сопротивляться огромной армии сарацин. Посол графини явился к королю, и король, выслушав его, пригласил к себе магистра тамплиеров и баронов. Когда они собрались, он возвестил им, что Саладин осадил Тивериаду, что графиня просит скорейшей помощи, или она потеряет город, и что о том нужно подумать. «Государь, — заметил граф Триполи, — я дал бы вам совет, если бы мне поверили, но я знаю, что мне не поверят». — «Во всяком случае, — сказал король, — говорите, что вы желаете сказать». — «Государь, я советую лишиться Тивериады, и скажу вам почему: Тивериада моя, и там моя жена, следовательно, никто столько не потеряет, как я. Но я знаю, что, если сарацины овладеют городом, они не разрушат его, но только займут и не пойдут искать нас; они захватят мою жену и моих людей, поместятся в моем городе, но я все это возвращу, когда мне представится к тому возможность. Притом я предпочитаю, чтобы был взят один мой город, нежели погибла вся страна. Наконец, я вполне уверен, что Тивериада погибнет даже и в том случае, если вы пойдете к ней на помощь; я вам должен сказать, что отсюда до Тивериады нет совсем воды, кроме небольшого источника, а именно: Криссона, его мало для всей армии. Лишь только вы выступите в поход, сарацины станут перед вами и будут беспокоить вас до самой Тивериады, пока не заставят остановиться против воли; сражаться вы будете не в состоянии по причине жары, и людям нечего будет пить; если же вы захотите вступить в битву, сарацины рассеются и убегут в горы, а вам нельзя будет идти вперед без пехоты; наконец, если они вас заставят остановиться, что будут пить ваши люди и ваши лошади? Они умрут от жажды. Затем сарацины возьмут вас всех в плен, ибо у них есть и вода, и съестные припасы, и они не будут утомлены, а мы будем погибать от жажды и жары. Таким образом, нас всех убьют или полонят. На основании всего того я советую вам лучше потерять Тивериаду, нежели погубить всю страну».