Нескошенная трава обвивалась вокруг ног лошадей, ещё мягкая и гибкая трава начала лета. Королева опустила глаза, разглядывая, как медленные зелёные волны колышутся на земле. Ей надо было срочно взять себя в руки.

Выезжая на встречу с Гордоном, она твёрдо решила не соглашаться на ненавистное замужество. В конце концов, всему есть предел! И жертвенности ради страны, и благодарности – тоже. Она и так сделала невозможное: подняла страну против Гордона Лекса, почти победила его. Хотя и была только женщиной. Простой женщиной. Сколько сил, мужества, отречения от самой себя потребовала эта борьба, борьба за справедливость, за власть. Но результатом сражений ей хотелось видеть своё счастье, личное, тёплое, домашнее счастье. Раньше она боялась, не смела думать о будущем, которого могло и не быть. Она не смела надеяться на счастье. Но встретила Поющего рыцаря. И душа девушки возжелала любви. Как голодный жаждет хлеба, как слепой мечтает прозреть, как старику грезится молодость. Ей была необходима любовь Тёмного Ангела!

И разве он не подтвердил своих чувств к ней? Вся страна, каждый воин её армии, каждая крестьянка, – все знают о его любви к королеве. И поют о ней!

Королева подняла глаза, испытующе вглядываясь в Керока. Он тревожно нахмурился и внезапно, будто что-то поняв, ободряюще улыбнулся ей и кивнул. Тем знакомо-медленным поклоном, которым приветствовал её на озере…

Королеве захотелось смеяться, петь, беситься, танцевать, как простой голоногой девчонке на майском празднике среди ночных костров: она решилась.

Придворный лекарь и ближайший советник королевы Лебис тревожно поглядывал на неё, неспешно ведя беседу с королём и послом. Королева прервала их, громко потребовав внимания к себе:

– Барон Гордон! Я ценю, очень ценю Ваше предложение о браке. Я тоже думаю, что нашим семьям надо породниться, чтобы уладить все споры и разногласия. Стране необходим мир, государству – законные, признанные король и королева. Сильные, уважаемые, любимые народом. Я согласна с Вашим предложением о свадьбе, – она ненадолго замолчала, наслаждаясь блеском в глазах Гордона. – Моей свадьбе с Вашим сыном Кероком. Это лучший выход из положения. Прошу Вашего благословения на брак. Я полностью согласна с предложенным Вами решением.

Онемевшая свита обеих претендентов на престол застыла. Люди вглядывались в решительное лицо королевы. Она изо всех сил старалась удержать высокомерное выражение и боялась повернуться к Кероку. В который раз менялась её судьба! Но сейчас властные нити будущего тянулись из её собственных рук.

Граф Солос и советник Лебис с писцами и небольшой свитой остались на месте исторических событий, чтобы в подробностях продумать брачный договор. Предполагалось, что появится и договор о мире.

Гордон Лекс внешне невозмутимо попрощался с королевой, медленно направился к своим войскам. Он не достал из рукава алый платок, поэтому лучники стали незаметно отползать от места встречи. Кероку хватило выдержки только вежливо кивнуть королеве, даже не пытаясь приблизиться к ней. В его голове звенела странная пустота. «Осторожнее! Осторожнее!» – твердил себе Керок, сдерживая танцующего коня. Ощущение огромной удачи распирало его. Сердце гулко, сбиваясь и проваливаясь куда-то, стучало в рёбра. Барон боялся выдать свой восторг королю. Необъяснимое на первый взгляд чудо смущало его. Кривая ухмылка застыла, как чужая, на лице Керока.

– Сын! – позвал Гордон, едва повернув к нему голову. – Я доволен. Доволен… Чем ты её приворожил? Впрочем, чему тут удивляться? Не думал, что ты станешь моим соперником. Шучу. Кстати, брачная ночь – моя. Мой верный вассал и сын знает свой долг?

– Да, отец, – спокойным тоном ответил Керок и прикусил язык, едва не добавив вслух: «Не велика потеря! Зато потом…»

Власть. Полновесная власть золотым долгожданным лебедем плыла к нему в руки!

Королева боялась. Очень боялась. Себе-то можно в этом признаться: она не железная, не такая уж и решительная, да и вообще… Формальное согласие на брак она дала, но… Что-то ещё хотелось ей увидеть в будущем муже кроме гордости, силы и красоты. Но что?! И кого напомнил ей Керок? Смутное, сладкое воспоминание ранней юности, свежей весны надежд и лихой отчаянности беспокоило девушку, заставляло почему-то завидовать себе той, из того времени.

Она почти не замечала, что вокруг шёл возбуждённый разговор, все обсуждали её внезапное согласие, женская часть свиты уже перешла на выяснение самых важных вопросов: кто и как оденется на свадьбу.

Две подруги королевы Рона и Лиандра приблизились к ней. Рона протянула руку, коснувшись её колена:

– Ты волнуешься, Милена?

– Не знаю. Что-то мне не по себе… Боюсь, что ли?

Гибкая Лиандра наклонилась в сторону королевы, лукаво улыбаясь, заметила:

– А помнишь, совсем недавно ты хвалилась, что ни один мужчина не способен напугать тебя? И вдруг такое смущение!..

– Ах, Лиандра, королева заявила тогда же, на спор: если бы нашёлся такой мужчина, который напугал бы её, как нас этот несносный Фрам в прошлый раз – до визга, она пошла бы за того замуж. И чем же её напугал красавец-барон? Уж не мужскими ли достоинствами? – Рона округлила глаза.

– Перестаньте, болтушки! – королева улыбнулась.

Она вспомнила недавний вечер, когда любящий подшутить Фрам подложил в корзину для рукоделия с десяток полевых мышек, случайно пойманных в копне прошлогоднего сена. Фрейлины и подруги королевы собрались в её шатре поболтать и сшить королеве новое платье. Лиандра, не оглядываясь, запустила руку в корзину, вытащила серый клубочек. Стала искать конец нити, а он запищал и зацарапал лапками. Из-под крышки полезли остальные мышата, поблескивая испуганными глазками. Лиандра обмякла в кресле, блуждая глазами. Полненькая Рона и Азалинда, вереща со всей мочи, запрыгнули на столик, ножки у него подломились и дамы растянулись на мягкой кровати королевы, где по одеялу деловито бегали мыши, отыскивая спасительные норки. Или заросли. Вроде пышной причёски Роны.

Азалинду от кровожадных тварей мужественно спасал верный Фрам, слишком старательно перебирая её юбки. Чтобы выручить Рону, телохранителям пришлось немного побегать за ней. Королева с мечом в руках неудержимо хохотала над подругами. А когда они пришли в себя, не удержалась и сболтнула лишнее. Хоть и шутя, но не надо было так распускать язык.

Королева опять задумалась. Странная тревога смущала её. Фрейлины переглянулись и отстали, тихо обсуждая грядущие перемены.

Заросший бродяга в пыльных, ни на что не похожих лохмотьях и с повязкой, придерживающей руку, прохромал от приозёрной тропинки в сторону кустарника. Хотя для сбора ягод время ещё не приспело, в кустах кто-то возился, раздавалось чмоканье и хруст веток. Мужчина хмыкнул и трижды хрюкнул молодым кабанчиком. Из кустарника выполз рыжий верзила, подвязывая по пути холщовые штаны:

– Как дела?

– Бывает лучше, но не у нас. Велено возвращаться домой. Похищение отменяется, – бродяга почёсывал колтуны на голове.