– Где же ты был, Робер? – горькая укоризна в таком родном, необходимом ему голосе, заставила насторожиться.

– Что случилось? – Робер испугался, что кто-нибудь мог рассказать, кем он является на самом деле. И, хотя это было очень неприятно, стремился сразу покончить с этим. Пусть всё прояснится сейчас, пока он связан, пока он не может, защищаясь, причинить ей вред. Лучше умереть! Ну почему, почему, едва прикоснувшись к надежде, ему постоянно приходится терять её?!

Судя по топоту ног, к шатру приближались люди. Громоподобно-гулкий голос раскатами втиснулся в малое пространство из ткани.

– Ваше Величество! Тут ещё один человек. Я его привёл, он через посты где-то прорвался, говорит, дело к королеве! – Рем грузно протопал по земле и закончил речь прямо перед связанным Робером.

– Ха! Знакомые, вроде, лица… – добавил немного растерянно, но не менее громко.

– Рем мне вместо отца, ты знаешь…

– Рад, что ты цел, старина, – Робер снизу улыбнулся нависшему над ним бородачу.

– Неужели правду, граф Донован? Вот уж не чаяли увидеть! А мы слышали, всю семью…

Из-за широкой спины старого воина облегчённо донеслось:

– Слава Всевышнему, живой!

– Где это ты таких слов набрался?! – удивлённо-укоризненно воскликнул Робер, заметив поцарапанную физиономию Рыси. Тот засмущался, виновато пожал бугристыми плечами:

– Так… Тут дама… – громила почесал пяткой под коленом и мотнул головой. Равновесие со связанными руками в таком положении мог удержать только трезвый, готовый к работе человек. Робер намёк понял.

– Где Лебис? – осмотрелась вокруг королева.

Тотчас торопливо ответил Фрам:

– Он отправился в замок, посоветоваться.

– Да, конечно… – девушка с любопытством разглядывала Рысь. – Говорят, в твоей ангельской рати, Робер, служат существа от дьявола до святого. Это, как я понимаю, одно из созданий ада?

– Ваше Величество, это всего лишь мой друг – Рысь. Для меня его жизнь и свобода так же ценны, как мои собственные.

– Прости, Робер… Мне хотелось окончательно убедиться, что это ты. Фрам, освободи моих друзей.

– Давно бы так! А то не разберутся, а сразу по шее, по шее, – проворчал в сторону Рема Рысь.

– Не топором же! – возразил, извиняясь, великан, разглядывая свой весомый кулак.

– Велика разница! – Рысь укоризненно растирал затылок, ощупывая шишку, и недовольно морщился.

– Да я, вроде, тихонько. Обычно, как ударю, бык валится.

– Ещё чего! Есть мне тут когда отлёживаться! Люди ждут, – Рысь уставился на Робера, слишком медленно целовавшего руки королеве, причём, каждую – не по одному разу.

Фрам и охранники тоже удивлённо косились на бывшего пленника, преклонившего колени перед их королевой. Рем заметил выражение на лицах воинов и круто развернулся в сторону Милены. Его борода отделилась от усов, открывая глубокое ущелье рта. Только двое ничего не замечали, кроме друг друга.

Рысь уехал, прихватив бутылочку «на лечение» от Рема. У всех вдруг нашлись срочные дела. Только Милена и Робер остались в шатре. Они долго разговаривали, и Робер с трудом уходил от точных ответов на вопросы девушки.

Бессердечное время приближало день к закату, а Робер, понимая, что должен немедленно уйти, не мог собраться с силами, чтобы покинуть свою королеву. Ему было жарко, и страшно, и больно… и не оторваться от её нежных рук. Он всё более ощущал себя мужчиной, а её – женщиной.

Плелась паутина слов, касаний и взглядов, сближая двоих, затягивая в смертельно-желанное соединение… Их губы потянулись навстречу, их руки обнимали тела, их глаза закрылись в предвкушении… И мрак напомнил Роберу о пропасти между ними. Он почти оттолкнул королеву:

– Нет!..

– Ты… Ты!.. – чтобы не заплакать, она закричала. – Да кто ты такой?! Что ты возомнил о себе?! Бабник!

– Прости…

– Если хочешь знать, сегодня я дала слово барону Кероку. Скоро наша свадьба! Он – достойный человек, не то, что какой-то бродяжка! – и королева испуганно замерла, вдруг вспомнив о своей ошибке.

Робер онемел. Королева упала в кресло, закрывая лицо руками, потом порывисто вскочила и выбежала из шатра. Робер растерянно постоял, потом медленно вышел за ней. Королева стояла и смотрела на остывающее солнце, не видя его. Потом повернулась к Роберу:

– Почему?… – как будто был смысл задавать вопросы, которые остаются без ответов.

– Отпусти меня.

Милена отвернулась, кинула за спину:

– Тебя никто не держит.

Роберу казалось, что шатается земля, небо расплывчато сползает вниз, влажно смешиваясь с красками травы и леса. Сердце билось, зажатое в кулак боли. Как ему хотелось выхватить меч и рубить, кромсать, раздирать всё зло, что стало между ними! Робер ухмыльнулся на очередную несправедливость судьбы и, круто развернувшись, широко зашагал к краю леса, где оставил своего коня. Не оглядывался. Старался не думать об оставленной девушке. Посты охраны расступились перед ним не останавливая. И почему-то Роберу стало ещё обиднее от этого.

Он вышел на поляну, отвязал Мрака. Раздражённо вскочил в седло. Удар хлыста удивил и возмутил верного коня. Мрак скосил ошалелым зрачком на хозяина и рванулся в чащу.

Когда под ноги коня метнулась фигура в лохмотьях, Мрак встал на дыбы.

– Хозяин! – испуганно окликнул Робера незнакомый голос.

– Какого чёрта?! – заорал Робер, едва удерживаясь в седле. – Жить наскучило?!

Он развернул коня и напряжённо застыл, так же, как и рыжий Кобрет, выскочивший на крик мнимого нищего. Рука Робера потянулась за мечом.

– Сеть!!! – завопил Кобрет.

Робер послал коня вперёд, но не успел: тяжёлая широкая сеть, явно рассчитанная на нескольких всадников, упала на него, закрыв полностью вместе с конём. Мрак рухнул. Робер чудом вывернулся, успел убрать ногу из-под навалившейся на него громадины, но вскочить уже не смог.

Молча на него навалилась орава оборванных людей с отличным оружием. Робер высвободил меч, пробовал отбиться, уже понимая, что это бесполезно. С трудом поднялся. Кто-то дёрнул снизу за сеть, и юноша снова упал. Свора нападавших, уверенно и жёстко наносивших удары, удвоила усилия, осмелев. Робер свирепо сопротивлялся, выплёскивая накопившуюся ярость, пока не потерял сознание от очередного удара по голове.

Кобрет осторожно приблизился к запутанному в сетях бесчувственному телу, разглядывая его с огромным интересом:

– Давненько не виделись… Надо же, – он засмеялся нежданной удаче, хлопнул по загривку хромого, который теперь хромал на самом деле, раненый Робером в ногу.

– Я готов расцеловать эту палку с рёбрами за то, что она меня задержала. Готовили силки для одной золотой птички, а попалась другая. То-то хозяин обрадуется!