Саша махнула рукой и села на диван.

— В такие минуты, олухи, — сказала она слугам света и тьмы, — мне страшно не хватает одной вещи. Вру, двух: камеры и ютуба. А нету. Придется обойтись веником и совком.

***

Получив третий щелчок подряд, ворон если не стал паинькой, то, по крайней мере, понял, что он в гостях. Или Саша надеялась, что ворон понял. Он не пытался отнять у сыча мышь, когда в два куска съел собственную. Поиграл в игрушки, оставленные доктором — целых пятнадцать минут тишины и покоя для совы и человека.

Спустя эти пятнадцать минут Саша хлопнула себя по лбу и воскликнула: "Вот дура!".

— Дура! — радостно согласился Мунин.

Она забыла о поручении коллег-Огоньковцев. Забыла по уважительной причине, вот только рассказать друзьям правду было нельзя. К счастью, господин мэр, сам того не желая, предоставил ей шанс выкрутиться: свалить все на визит мастера. Саша торопливо написала на листке из блокнота: "Буду через пять минут!".

— Пять минут, понял? — она зачем-то показала листок ворону. — Фу! Нельзя, это не твое! Это для телефонной компании. Сиди тут. Степа — со мной.

В вытаращенных глазах сыча читалось: "Оставить — его?! Да он же все разнесет, а остальное продаст!"

На первом этаже некстати сработала сигнализация Варвары Ильиничны.

— Куда бежим? — небрежно поинтересовалась та.

— До телефонной будки и обратно! Извините, я тороп…

— Так звони от меня, что ж мы — не люди? — старуха приглашающе распахнула дверь.

"Будет расспрашивать, — поняла Саша. — Но, если откажусь, станет подозревать еще сильнее."

Пока она набирала номер Юрия и Ульяны, соседка не сказала ни слова. Увы, либо никого из команды не было дома, либо они репетировали слишком громко. Саша в очередной раз прокляла мир без смартфонов и поплелась к двери.

— Знаешь, почему я всегда интересуюсь, кто пришел? — спросила ее старуха.

— Потому что вам скучно и одиноко, — не удержалась расстроенная Саша. — Ох. Простите.

— Вот почему.

Саше протягивали фото — старое, черно-белое, с подклеенным уголком. Было заметно, что его берегут, но, в то же время — достают очень часто. Фотография запечатлела бригаду волхвов — не узнать белую форму и каски было невозможно. Ноготь с неуместно-молодежным сиреневым лаком постучал по одному из лиц. Кудрявая блондинка с ушастой совой показалась Саше абсолютно счастливой и смутно знакомой. Еще несколько секунд разглядывания, и правда уложилась у Саши в голове.

— Вы работали на "Зарю"?!

Саше стало неловко: она-то думала, ее скандальная соседка — бывшая продавщица, в лучшем случае — лаборантка.

— Вот это, — соседка указала на улыбчивого молодого человека в очках, — мой жених. Его сожгли по доносу. Одним из пунктов обвинения была недопустимая лояльность к мрети типа твоего… попугая. К несчастью, нашлись подтверждения. После казни я подала в отставку, и мне этого не простили. Волшебство для меня под запретом. Почему, ты думаешь, я живу в квартале изгоев?

Саша в полной растерянности опустилась на стул, но тут же вскочила с него: хлипкая мебель в квартире Варвары Ильиничны подала в отставку гораздо раньше хозяйки.

— Почему изгоев? — сказала она просто чтобы заполнить неловкую паузу. — Мэр тоже когда-то здесь жил.

— Ну да. А еще нашего мэра в детстве звали ведьмовским отродьем. Теперь-то об этом никто заикнуться не посмеет. Насчет меня не переживай, — продолжила соседка, провожая Сашу к двери, — я не донесу. Ни на тебя, ни на доктора. А вот люди из дома напротив — могут, так что будь осторожнее.

***

Саша бежала по улице, и ей было очень стыдно. Вместо того, чтобы выразить соседке глубочайшие соболезнования и оставить в покое, она воспользовалась ее добротой и уговорила подождать телефонного мастера. Подождать в кухне, разумеется, — в комнате пресловутый "попугай" после сорока минут скандала и уговоров дал пристегнуть себя к батарее на должик.

И теперь она, прыгая через лужи, вызывая недовольные взгляды чужих сов, торопилась в магазин скобяных изделий. За чем ей нужно было именно в этот магазин, Саша не пыталась понять: подобными вещами в команде заправлял Юра, и он же нашел лавочку на окраине, где все оказалось "чуть-чуть дешевле", чем обрадовал казначея команды — Милу.

— Совет да любовь в семье — это, конечно, здорово, — сердито бормотала Саша на бегу, — но почему именно я оказалась крайняя?

На этом ее ворчание закончилось — она очутилась у нужного магазина. Прочитала вывеску. Поморгала. Прочитала еще раз. Вывеска осталась прежней:

"Спенсер и сыновья. Лучшие гвозди в городе!"

— Вот так зайдешь за ерундой, а там — цепи, крюки… И кремировать потом будет нечего. А ты, Степаныч, что думаешь?

Сыч ничего не думал — он юркнул внутрь, едва Саша начала открывать дверь.

За прилавком молодой человек чуть старше Саши уныло складывал из болтов и гаек какое-то слово. Была ли это "Вечность", или что-то другое, Саша не разглядела: продавец вздрогнул и поспешно смахнул все в ящик.

— Чего желаете? — спросил парень, изобразив дежурную улыбку с легким оттенком зубной боли.

— Желаю вот этот заказ… — Саша протянула ему список, — а еще желаю знать: вы — Спенсер?

— Эфраим Спенсер — мой прадед, — улыбка молодого человека стала более естественной и гораздо более наглой: он истолковал интерес Саши по-своему. — Лично я, и только для девушек… эй, куда?!

— Какое экзотическое имя, — фыркнула Саша, запихивая сверток с заказом в пакет. — Сколько с меня?

— Я серьезно! Отзовите своего сыча! Предки закопают меня, если Фурнитура решит гнездиться!

— Что?.. Кто?!

Саша уставилась на продавца в полной растерянности. Молодой человек указал на стеллаж с инструментами. На верхней полке Степлер прямо-таки отплясывал вокруг сычихи с розовыми опутенками, и та, похоже, была не против ухаживаний.

— Как мило, — воскликнула Саша совершенно искренне. — Смотрите, они причесывают друг другу перья. Я думала, Степочка только кусаться умеет, а он может быть нежным.

— А, к черту, — махнул рукой продавец. — В конце концов, это вы останетесь без Защитника, и скажите спасибо, что Фурнитура высиживает и кормит в одиночку. Давайте телефон: позвоню, когда ваш сыч освободится. Кстати, — парень повеселел, на его лице снова появилась нагловатая улыбка, — я готов позаботиться о беззащитной девушке.

Саша окинула взглядом костлявую фигуру, оценила прыщ на лбу и грязные ногти, тяжело вздохнула:

— Даже не знаю. Вы сможете заменить Защитника ученицы волхва, которая путает волшебные слова почем зря?

— С вас — четырнадцать-пятьдесят, — продавец оказался на редкость понятлив. Саша молча написала номер телефона соседки, и, только выйдя под дождь, осознала: она осталась одна. Вывеска магазина не зря показалась ей зловещей: предатель-сыч покинул Сашу. Пусть ненадолго, но кто теперь прикроет ей спину, если опять нападет тьма?