Элспет Джонс молча слушала его, пока он не поставил последнюю точку.

— Много людей погибло? — спросила она.

— Раненых было достаточно, — ответил Джонс.

— Невозможно даже предположить, что кто-то замыслил напасть на лондонскую полицию, тем более, воплотить замысел в жизнь, — сказала она. — И это сразу после невероятных событий в Хайгейте. — Она повернулась и посмотрела на меня пристально своими яркими глазами. — Простите меня, мистер Чейз, но получается, что за вами из Америки сюда прибыли какие-то силы зла.

— Кое с чем я не могу согласиться, миссис Джонс. Это я прибыл вслед за ними.

— Но события стали разворачиваться после вашего приезда.

— Мистер Чейз тут ни при чём, — пробормотал Джонс с лёгкой укоризной.

— Знаю, Этелни. И если в моих словах прозвучал намёк на вину мистера Чейза, я прошу прощения. Но возникает вопрос: а должна ли этим делом заниматься полиция? Может быть, следует привлечь власти более высокого уровня?

— Вполне возможно, их уже привлекли.

— «Вполне возможно» — в данном случае не ответ. Погибли сотрудники полиции! — Она остановилась. — Бомба была близко от твоего кабинета?

Джонс помешкал.

— На нашем этаже.

— Предполагаемой мишенью был ты?

Он тщательно обдумал ответ.

— Сейчас рано делать выводы. Рядом с местом, куда подложили бомбу, находятся кабинеты нескольких инспекторов. Теракт мог быть нацелен на любого из нас. Умоляю тебя, дорогая, давай оставим эту тему. — К счастью, в эту минуту появилась служанка с кофе. — Перейдём в другую комнату?

Мы поднялись из-за стола и вернулись в ту часть гостиной, где в камине подрагивал огонь. Когда мы уселись, служанка принесла хозяйке какой-то свёрток в обёрточной бумаге, и миссис Джонс передала его мужу.

— Не хочу беспокоить тебя, Этелни, но, может быть, прогуляешься до миссис Миллс?

— Сейчас?

— Тут её постиранное бельё и книги для чтения. — Она повернулась ко мне и тут же продолжила: — Миссис Миллс из нашего прихода, она недавно овдовела. В придачу к этому несчастью ей нездоровится, и мы делаем для неё, по-соседски, что можем.

— А не поздно? — спросил Джонс, держа свёрток в руках.

— Нет. Спит она мало, и я сказала ей, что ты заглянешь. Она была очень рада. Сам знаешь, как она тебя любит. Прогулка перед сном тебе в любом случае не повредит.

— Хорошо. Может быть, Чейз сходит со мной?

— Мистер Чейз ещё не допил кофе. Пока тебя не будет, он составит мне компанию.

Её замысел был очевиден. Она хотела поговорить со мной наедине и всё для этого устроила. Весь вечер я с любопытством наблюдал за тем, как ведёт и как чувствует себя мой друг Этелни Джонс в домашней обстановке. Решительный и полагающийся на себя во время расследования, в обществе супруги он был намного тише и неприметнее. Их близость была неоспоримой. Они понимали, о чём молчат, читали наперёд желания друг друга. В то же время в их дуэте она явно была сильнее. Рядом с ней Джонс терял немалую часть своего авторитета, и я подумал, что даже Шерлок Холмс не был бы такой звездой сыска, надумай он жениться.

Джонс поднялся. Взял свёрток, нежно поцеловал жену в лоб и вышел из комнаты. Она подождала, пока за ним захлопнется входная дверь. Потом взглянула на меня совершенно по-иному, отнюдь не взглядом гостеприимной хозяйки, и я понял: она оценивает меня, решает, заслуживаю ли я её доверия.

— Муж рассказал мне, что вы давно работаете в агентстве Пинкертона, — начала она.

— Так давно, что и не упомнишь, миссис Джонс, — ответил я. — Но, строго говоря, я не детектив, а следователь. Это не совсем одно и то же.

— В чём разница?

— Мы действуем более прямолинейно. Совершено преступление. Мы его расследуем. Но в большинстве случаев это вопрос чисто процедурный, то есть, в отличие от англичан, мы меньше занимаемся какими-то обобщениями и измышлениями.

— Вам нравится ваша работа?

Я ненадолго задумался.

— Нравится. В мире есть плохие люди, которые несут большое зло, другие люди от них только страдают, и злодеев надо остановить — мне кажется, что это правильно.

— Вы не женаты?

— Не женат.

— Соблазн никогда не возникал?

— Вижу, вы человек прямой.

— Надеюсь, я вас не обидела. Просто хочу узнать вас получше. Это для меня важно.

— Я вам отвечу. Конечно, соблазн возникал. Но я с детства привык к одиночеству, и в последние годы позволил работе поглотить меня целиком и полностью. Сама идея брачного союза мне близка, но я не уверен, что это состояние идеально мне подходит. — Мне не очень нравился оборот, который принимала наша беседа, и я попробовал поменять тему. — У вас прекрасный дом, миссис Джонс, и чудесная семья.

— Мой муж очень к вам расположен, мистер Чейз.

— Я ему за это благодарен.

— А что, хотелось бы знать, вы думаете о нём?

Я поставил чашку с кофе на стол.

— Не вполне понимаю, что вы имеете в виду.

— Он вам симпатичен?

— Вы действительно хотите, чтобы я ответил на этот вопрос?

— Иначе бы не спрашивала.

— Он мне очень симпатичен. Я чужестранец, а он встретил меня по-настоящему тепло и был исключительно добр ко мне, хотя не сомневаюсь, что другие на его месте чинили бы мне препятствия. Могу также сказать, что он наделён блестящими способностями. Скажу честно, детектива такого калибра я в своей жизни пока не встречал. Его методы сыска совершенно уникальны.

— Он вам кого-нибудь напоминает?

Я помолчал.

— Он напоминает мне Шерлока Холмса.

— Да. — Внезапно в её голосе прозвучал холод. — Шерлока Холмса.

— Миссис Джонс, вы специально сделали так, чтобы муж ушёл, — это совершенно ясно. Я не знаю, зачем вам это понадобилось, и обсуждать его в его отсутствие с моей стороны невежливо. Может быть, вы просто скажете мне, что у вас на уме?

Она ничего не ответила, только внимательно посмотрела на меня… На её лице поигрывали блики каминного огня, и я вдруг увидел, что она удивительно красива. Наконец она заговорила.

— У мужа наверху кабинет, — сказала она. — Он иногда там уединяется, когда ведёт дело. Хотите на него взглянуть?

— Очень.

— Я с удовольствием вам его покажу. Кстати, можете не беспокоиться. Мне разрешено заходить туда, когда пожелаю, и мы пробудем там всего пару минут.

Я вышел за ней из комнаты и проследовал наверх мимо акварелей — в основном с изображением птиц и бабочек, — висевших в простых деревянных рамках на полосатых обоях. Мы поднялись на первую площадку и вошли в маленькую, без ковра, комнату, выходившую в садик позади дома. Я сразу понял — это и есть рабочий кабинет Джонса. И в то же время главным в этой комнате был не он.