Мы здесь все в полном составе, спросил Вайнётер. Более чем, с восторгом откликнулся господин Мулат и от радости хлопнул себя по ляжкам. Мунк: нет! Гайбель отсутствует. Чей-то голос: а он собирался прийти? (Голоса с разных сторон:) а кто такой этот Гайбель? Его сосед. А он что-нибудь получит? Здесь никто ничего не получит! Где ничего нет, там и получать нечего! Как нажито, так и прожито! Из нета ничего не выкроишь! в ответ каждый раз раздавались восторженные аплодисменты. На лицах супружеской четы Мулат отражалось глубокое удовлетворение, они пришли сюда не зря. Они тоже хлопали в ладоши. Прошу вас не отвлекаться, господа, сказал Вайнётер. У меня в руках явочный лист, я зачитаю фамилии. По рядам пронесся недовольный шум. Что еще за лист, послышались голоса. Откуда он взялся? А что, тем, кого не будет в списке, придется уйти? Вайнётер: некоторых лиц я пригласил и хотел бы теперь проверить, кто из них явился. Дамы и господа, прошу на несколько минут тишины. Никто не должен будет покидать помещение, остаться может любой (аплодисменты), я просто хочу выяснить, здесь ли те, кто обязательно должен быть тут. (Голоса:) ну, читайте тогда свой список! Господин Вайнётер принялся читать. Госпожу Жанет Адомайт я вижу среди присутствующих, приветствую вас, очень рад вас видеть, мы еще вчера удостоились этой чести. Госпожа Адомайт слегка склонила голову и любезно посмотрела на нотариуса. Госпожа Мор, племянница завещателя, тоже здесь. Господин Адомайт… Господина Адомайта нет, как я вижу. Но он собирался прийти, я вчера с ним разговаривал. Мунк: он наверняка еще в пути. Рудольф: на 455-й дороге пробка. Ну хорошо, сказал Вайнётер, тогда вам, вероятно, придется подождать, поскольку речь идет о сыне, и он, предположительно, не последняя фигура в этом деле. Мунк: да он все равно ничего не получит. Именно он и не получит! (Шум в столовой.) Вайнётер: прошу воздержаться от подобных замечаний, они неуместны. Рудольф: но, в конце концов, существует обязательная доля наследства. Вайнётер: это и ребенку известно. Но он не понимает, к чему весь этот разговор. Он лучше продолжит дальше по списку. Господин Шустер, доброе утро, господин Шоссау, также здесь. Фрау Штробель… Здесь ли фрау Штробель? (Голоса:) Штробель? А почему именно Штробель? Что ей здесь делать? Тут же все принялись бурно обсуждать, кто-то вскочил с места, начал размахивать руками, доказывая что-то своему противнику и давая разъяснения по поводу фрау Штробель. Только еще этого не хватало, чтобы и ей что-то досталось! Вдруг раздался звонок в дверь, все мгновенно утихли. Экономка открыла, и на пороге показалась группа вновь прибывших. Их было шесть или семь человек, возбужденно споривших друг с другом, среди них стояли Карл Рюль и Вилли Кун, последний с красным лицом, от него сильно разило пивным духом, здесь же находились фрау Рудольф и фрау Рор, жена владельца слесарной мастерской. Пришлось внести еще несколько стульев, священник Беккер, молча сидевший до того рядом с фрау Новак, задумчиво встал и присоединился к стоявшим у стены Шоссау и дочери Моров, с одной стороны, чтобы освободить место для других (его тут же заняла фрау Рор), с другой, очевидно, чтобы дистанцироваться тем самым от всего происходящего. Что, Штробель, тут же крикнула со своего места фрау Рор. Еще чего! Эта дармоедка! Она все делала с расчетом, в дальновидности ей не откажешь, та еще штучка, у таких всегда все с дальним прицелом! Выкрикивая это (впрочем, никто толком не понял, что скрывалось за словами «все делала с расчетом», хотя, по правде, это мало кого волновало), фрау Рор воинственно размахивала в воздухе сумочкой, словно собираясь кого-то убить. Все увиденное и услышанное пробудило в Шоссау ощущение, что собравшиеся с давних пор никак не могли дождаться подобного момента в конторе нотариуса. Вайнётеру пришлось повысить голос. Прошу всех сесть и соблюдать тишину, в противном случае мне придется немедленно прервать процедуру и выставить всех за дверь! Мгновенно воцарилась полная тишина. Я констатирую, сказал господин Вайнётер, фрау Штробель отсутствует. Не знает ли кто, почему? Все молча отрицательно покачали головой и пожали плечами. Священник Беккер, вы здесь, я вас уже видел и очень рад этому, поскольку пытался вчера препроводить вам приглашение, но, к сожалению, вы оказались недосягаемы по телефону. Вы были относительно близки с покойным господином Адомайтом. (По рядам опять пронесся шум.) Итак, с явочным листом покончено, подведем итоги: господин Адомайт-младший и фрау Штробель отсутствуют, сейчас, как вы можете видеть на часах, без малого половина восьмого, я предлагаю, мы ждем еще четверть часа и затем приступаем к делу. С этими словами Вайнётер покинул помещение. Все поднялись со своих мест. Они были не в состоянии понять, зачем это промедление. Кто-то сказал, мы, причем все, пришли вовремя, так почему мы должны кого-то ждать? (Другой голос:) мы ждем Штробель. (Всеобщее возмущение:) Штробель? С какой это стати именно ее? Какое ей дело до всего этого? Некоторые же из присутствующих откровенно развлекались происходящим, их настроение с каждой минутой улучшалось. Им доставляло истинное удовольствие, что все вынуждены были ждать именно эту презираемую собравшимся обществом особу Штробель, что придавало спектаклю особый колорит. Все оживленно дискутировали друг с другом, закуривали кто сигареты, кто сигары. Никто даже не заметил, как в дверь снова позвонили, и на сей раз среди остальных появился собственной персоной бургомистр, тут же присоединившийся к госпоже Адомайт и осведомившийся, в чем причина общего волнения. Госпожа Адомайт: ждут фрау Штробель. Бургомистр: кто такая? Госпожа Адомайт: речь идет о домработнице, Эльзе Штробель, проживающей по Фауэрбахер-штрассе. Фауэрбахер-штрассе, двести двадцать, тут же выдал справку Хальберштадт. Ах, вот как, сказал бургомистр. И почему все ждут эту фрау Штробель? Об этом вам лучше спросить у нотариуса, крикнул полупьяный Вилли Кун. Бургомистр: да… но он, право, не понимает. Кун: ай, да все из-за наследства. Глядишь, ей что-нибудь да достанется, а ее все нету и нету. И может получиться большой курьез. Бургомистр: да, это правда. Что-нибудь уже известно? Завещание вскрыли? Вилли Кун: нет. Оно лежит… он точно знает… В запечатанном почтовом конверте, заклеенном самим Адомайтом, там наверху, заперто в комнате в письменном столе, нотариус еще не брал его в руки и, скорее всего, именно сейчас достает его оттуда. Стандартный почтовый конверт форматом DIN A5. Он все точно про это знает. Даже знает, что лежит внутри. Ах, произнесла госпожа Адомайт с большим удивлением, как это вам удалось все разузнать? И Карл Рюль тоже с не меньшим удивлением поглядел на своего спутника. Как я это узнал, весело спросил Вилли Кун и окинул всех стоявших вокруг глазами, полными азартного блеска. Ха, как мне удалось разузнать, да это проще простого… мне всегда, все удается узнать, потому что… Неожиданно он вперил глаза в пол и задумался. Мне удается все узнать, потому что… потому что я кое-что в этом смыслю. Что именно, спросил Рюль. Соображать надо, думать, а я это могу, а то как же! Вы ведь тоже сюда заявились, потому что соображаете, что к чему! Все, кто слышал эту тираду, тут же отвернулись от пьяного. Вновь раздался звонок. В дверях появился сын покойного. Люди немного расступились, чтобы дать ему войти. Сын пришел, послышались голоса: посадите его на первый ряд! Теперь можно начинать. Но фрау Штробель все еще нет. Ну и что? Мы больше не будем ее ждать, да и четверть часа уже давно прошло. Что тут случилось, спросил сын, которому понадобилось какое-то время, чтобы сориентироваться и оценить настроение собравшихся. Фрау Рор: видите ли, мы должны дожидаться фрау Штробель. Ее пригласили, а она не пришла. Сын: но если уважаемой Штробель все еще нет, ей надо просто позвонить. Все удивленно посмотрели друг на друга. А ведь действительно. Надо позвонить. Где тут телефон? в этот момент открылась дверь, ведущая из конторы, и показался нотариус Вайнётер. Дамы и господа, сказал господин Вайнётер, в этом нет никакой необходимости. Я уже звонил туда десять минут назад, но к телефону никто не подошел. И поскольку путь от Фауэрбахер-штрассе до моего офиса занимает меньше десяти минут, приходится исключить тот вариант, что дама находится в пути, тем более что я высылал ей навстречу, до угла этой улицы, свою экономку. К сожалению, нам придется зафиксировать отсутствие фрау Штробель. (Опять раздались голоса:) ну, наконец-то! (Еще чей-то возглас:) пусть катится куда подальше! (Общий смех.) Чтоб ее удар хватил! (Бурное веселье.)