– Держись меня, Элиас, – прошептала я ему в ухо. – Ловец Душ пытается призвать тебя к себе. Не позволяй ей.

Элиас стиснул зубы, и судороги стихли. Я увидела, как на лице Иззи отразилось замешательство. Кинан, поглядывая с подозрением, подошел ближе:

– Лайя, что…

– Мы продолжаем путь. – Я повысила голос, чтобы и он, и Иззи меня услышали. – Задержавшись сейчас, мы можем потом потерять несколько недель, если снег выпадет раньше обычного и перекроет северные проходы.

– Вот. – Элиас достал из сумки стопку платков и отдал их мне. Я разделила их между всеми. Затем он нарезал веревку на куски длиной футов по десять. Плечи Элиаса прошил еще один приступ судорог, и он, стиснув зубы, поборол его. «Не сдавайся, – попросила я отчаянным взглядом. Иззи придвинулась ко мне поближе. – Сейчас не время». Он привязал Иззи к себе, а меня собрался привязать к Иззи, но она покачала головой.

– Привяжи Лайю к себе с другой стороны. – Она бросила на Кинана взгляд так быстро, что я даже усомнилась, не показалось ли мне. Мелькнула мысль: может, она слышала, как Кинан упрашивал меня уйти с ним прошлой ночью.

Все тело трясло от неимоверного усилия устоять на месте. Ветер выл и стенал вокруг нас, точно хор плакальщиц. Эти звуки напомнили мне о призраках в пустыне Серры. Хотелось бы мне знать, не та ли нечисть охотится на нас и теперь.

– Держите веревку в натянутом состоянии, – руки Элиаса коснулись моих, и я заметила, как сильно горит его кожа, – чтобы я знал, если мы вдруг разделимся. – Страх сковал меня, но Элиас наклонился ближе: – Не бойся, я вырос в этой пустыне. Я приведу нас в Нур.

Мы двинулись на восток, низко опустив головы под натиском бури. Пыль полностью застилала звездное небо, и песок так быстро уползал из-под наших ног, что каждый шаг давался с огромным трудом. Песок скрипел на зубах, царапал глаза, забивался в нос так, что я не могла дышать.

Веревка между мной и Элиасом натянулась, когда он потащил меня вперед. С другой стороны от него Иззи как тростинка изогнулась на ветру, прижимая к лицу шарф. Мне послышался крик, и я вздрогнула – Иззи? Нет, просто ветер.

Я думала, что Кинан шел позади меня, но он дернул веревку слева. Меня с силой потянуло вниз, и я погрузилась в глубокий мягкий песок. Изо всех сил я старалась подняться на ноги, но ветер прижимал меня точно огромный кулак.

Я резко дернула веревку, которая связывала нас с Элиасом. Он должен понять, что я упала. Я ждала, что вот-вот почувствую его руки, которые притянут меня к себе, поднимут на ноги. Я выкрикивала его имя, но голос тонул в этой яростной стихии. Веревка между нами дернулась один раз, а затем, к моему ужасу, провисла.

Я потянула ее и обнаружила оборванный конец.

Только что я, призвав все силы, шагал против ветра, вытягивая Лайю и Иззи за собой, и вот уже веревка между мной и Лайей ослабла. Я потянул ее и в ошеломлении увидел, что через три фута она закончилась. Лайи не было.

Я бросился назад, надеясь найти ее. Ничего. Тысяча чертей! Я завязал узлы слишком быстро, один из них, должно быть, развязался. «Сейчас это неважно, – стучало у меня в голове. – Найди ее!»

Вой ветра напомнил мне о песчаных ифритах, с которыми я сражался во время Испытаний. И тут же передо мной возникла фигура человека из песка, в глазах этого существа горела безудержная злоба. Я отшатнулся в изумлении – откуда, черт возьми, оно взялось? Затем вспомнился старый напев: «Ифрит, ифрит песка, с песней жизнь твоя коротка». Я пропел его. Подействуй, подействуй, пожалуйста, подействуй! Существо прищурилось, и на миг я подумал, что все бесполезно, но затем глаза погасли.

Однако Лайя и Кинан все еще там, беспомощные. Черт возьми, нам следовало переждать бурю. Проклятый повстанец был прав. Если Лайя окажется погребенной под песками, если она погибнет из-за того, что мне понадобился проклятый теллис…

Она упала прямо перед тем, как мы разделились. Я опустился на колени и стал шарить руками. Наконец поймал лоскут одежды, затем ощутил теплую кожу. Меня охватило облегчение. Я потянул Лайю на себя, по весу и очертаниям безошибочно определив, что это она. Прижал ее к себе, мельком увидев под шарфом ее лицо, перекошенное от ужаса. Лайя обвила меня руками.

– Я нашел тебя, – произнес я, хоть и не думал, что она меня слышит.

Я чувствовал, как с одной стороны меня толкала Иззи, затем вспыхнули красным огненно-рыжие волосы – Кинан. Привязанный к Лайе, он согнулся пополам, выкашливая песок из легких.

Дрожащими руками я заново закрепил веревку. Я подумал о том, как Иззи просила, чтобы я привязал Лайю к себе. Узлы были тугие. Крепкая веревка не могла развязаться.

Забудь об этом сейчас. Надо идти вперед.

Вскоре земля под ногами начала твердеть, и предательские пески сменились брусчаткой. Я задел плечом дерево. Сквозь песок тускло мелькнул свет. Рядом со мной обессиленно рухнула Иззи, прижимая руку к единственному глазу. Я поднял ее на руки и двинулся вперед. Ее тело сотрясал безудержный кашель.

Совсем скоро вместо одного огонька стало два, а затем и целая дюжина – мы оказались на городской улице. Руки тряслись, я едва не выронил Иззи. Не сейчас!

Из мглы возникла огромная тень округлой повозки кочевников, и я что было мочи устремился к ней, уповая на то, что она окажется пустой. Сейчас у меня бы попросту не хватило сил с кем-то бороться.

Я распахнул дверь, развязал веревку между мной и Иззи и втолкнул ее внутрь. Кинан запрыгнул следом, а я втянул за собой Лайю. Затем быстро распутал узел веревки, что нас связывала, и заметил, что концы не были потерты.

Место разрыва выглядело ровным, как будто его разрезали.

Иззи? Нет, она шла рядом со мной. Лайя тем более не стала бы этого делать. Кинан? Неужто он настолько отчаялся и готов пойти на что угодно, лишь бы оторвать Лайю от меня? Внезапно в глазах у меня потемнело, и я мотнул головой, а когда вновь посмотрел на веревку, она оказалась изношенной, словно трос старого траулера.

Галлюцинации. Иди в аптеку, Элиас. Сейчас же.

– Позаботься об Иззи, – крикнул я Лайе. – Промой ей глаз, у нее песчаная слепота. А я принесу что-нибудь из аптеки.

Я захлопнул дверь повозки и снова попал в бурю. Меня охватила дрожь. Я почти слышал голос Ловца Душ: «Вернись, Элиас».

Толстостенные здания Нура худо-бедно сдерживали порывы песчаного ветра, так что я мог видеть улицу. Я продвигался осторожно, проверяя, нет ли солдат. Кочевники, конечно, не безумцы, чтобы в такую бурю выходить на улицу, но меченосцы будут патрулировать город, невзирая на погоду.

Завернув за угол, я заметил на одной из стен плакат. Подошел поближе и выругался.

ПО ПРИКАЗУ ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА

ИМПЕРАТОРА МАРКУСА ФАРРАРА:

РАЗЫСКИВАЕТСЯ ЖИВЫМ