– Ты должна мне услугу, Афия Ара-Нур, – сказал он. – Я пришел за ней.

Мальчик – Джибран – неуверенно посмотрел на Афию.

– Пусть Джибран побудет снаружи. – Афия говорила рассудительно, даже нежно, но лежавшие на столе руки сжались в кулаки. – Он тут ни при чем.

– Нам нужен кто-нибудь из твоего племени, чтобы ты вернула мне одолжение при свидетеле, – возразил Элиас. – Джибран прекрасно для этого подходит.

Изумившись, Афия открыла рот, но ничего не сказала, и Элиас продолжил:

– Ты связана долгом чести, Афия Ара-Нур, и должна выслушать мою просьбу и исполнить ее.

– Будь проклята эта честь…

– Очаровательно, – усмехнулся Элиас. – Что бы об этом подумал совет старейшин? Ты – единственный жрец в землях кочевников, причем самый молодой из всех, кого когда-либо выбирали жрецами, кто отбрасывает свою честь, словно негодное зерно. За полчаса в таверне этим утром я узнал все, что нужно, о племени Нур, Афия. Твое положение довольно шатко.

Афия сжала губы в тонкую линию. Элиас ударил по больному.

– Старейшины поняли бы, что это для блага племени.

– Нет, – возразил Элиас. – Они сказали бы, что ты не подходишь на роль вождя, раз совершаешь ошибки, которые угрожают племени. Например, даешь монету одолжения меченосцу.

– Это одолжение было для будущего Императора! – Афия от злости вскочила на ноги. Элиас сильнее надавил клинком на ее шею, но кочевница, похоже, и не заметила. – А не для предателя и беглеца, который, видимо, стал работорговцем.

– Они не рабы.

Я достала ключ и открыла замок у себя на кандалах, затем у Иззи и у Кинана, чтобы подтвердить слова Элиаса.

– Они мои спутники, – сказал он. – И одолжение их тоже касается.

– Она не согласится, – еле слышно прошептал мне Кинан. – Она сдаст нас проклятым меченосцам.

Я никогда не чувствовала себя такой уязвимой. Афии достаточно было выкрикнуть одно слово, и через несколько минут за нами явились бы солдаты. Иззи, стоявшая рядом со мной, напряглась. Я сжала ее руку.

– Мы должны доверять Элиасу, – прошептала я, пытаясь и себя в этом убедить. – Он знает, что делает. – Однако я все же нащупала кинжал, спрятанный под плащом. Если Афия предаст нас, без борьбы я не сдамся.

– Афия, – нервно сглотнул Джибран, глядя на лезвие у своего горла. – Может, нам лучше выслушать его?

– Может, – процедила Афия сквозь зубы, – тебе лучше держать свой рот на замке там, где ты ничего не смыслишь, и заняться соблазнением дочерей жреца? – Она повернулась к Элиасу: – Брось свои мечи и скажи мне, что ты хочешь и почему. Нет объяснений от тебя – нет услуги от меня. И мне плевать на твои угрозы.

Элиас пропустил первое указание мимо ушей.

– Я хочу, чтобы ты лично сопроводила меня и моих товарищей из Нура в Кауф до того, как выпадет снег, а там помогла нам вызволить из тюрьмы брата Лайи Дарина.

Что это, ради всего святого? Всего несколько дней назад он заявил Кинану, что нам никто не нужен. А сейчас он пытался вовлечь Афию? Даже если мы доберемся до Кауфа в целости и сохранности, она сдаст нас, как только окажемся на месте. И мы попросту сгинем в Кауфе навсегда.

– Да здесь все три сотни услуг, ты, ублюдок.

– Монета одолжения – это всё, что ты успеешь попросить за один выдох.

– Я знаю, что значит чертова монета одолжения. – Афия побарабанила пальцами по столешнице и повернулась ко мне, как будто только сейчас заметила. – Маленькая подружка Спиро Телумана, – сказала она. – Я знаю, кто твой брат, девочка. Спиро рассказывал мне… да и другим тоже, вот так и пошли слухи. Теперь все шепчутся о книжнике, который знает секрет серранской стали.

– Это Спиро пустил слухи?

Афия вздохнула и заговорила медленно, как будто втолковывала маленькому, надоедливому ребенку:

– Спиро хотел, чтобы Империя поверила, что твой брат передал свои знания другим книжникам. Пока меченосцы не получат от Дарина имена, они его не убьют. Кроме того, Спиро всегда любил глупые разговоры о героизме. Он, видать, надеется, что это всколыхнет книжников – даст им поддержку.

– Даже твой союзник помогает нам, – заметил Элиас. – Тем больше у тебя причин сделать то же самое.

– Мой союзник исчез, – сказала Афия. – Никто не видел его уже несколько недель. Уверена, меченосцы схватили его, и у меня нет желания разделить его участь. – Она вздернула подбородок, глядя на Элиаса. – Что, если я откажу?

– Ты бы не стала вождем, если б нарушала свои обещания, – Элиас опустил мечи. – Окажи мне услугу, Афия. Весь этот спор – напрасная трата времени.

– Я не могу принять такое решение в одиночку, – ответила Афия. – Мне надо переговорить с некоторыми соплеменниками. Нам потребуются, по крайней мере, еще люди, для соблюдения обычая.

– В таком случае, твой брат останется с нами, – сказал Элиас. – Как и монета.

Джибран открыл было рот, чтобы возмутиться, но Афия покачала головой.

– Накорми их, братец, и напои. – Она принюхалась. – И дай им помыться. Не спускай с них глаз.

Пройдя мимо нас, она вышла из палатки и что-то сказала на садэйском стоявшим снаружи охранникам, а мы остались ждать.

Афия вернулась в палатку спустя несколько часов, незадолго до полуночи. Джибран сидел, закинув ноги на стол сестры, и бесстыдно заигрывал сразу с обеими – с Лайей и Иззи. Когда Афия вошла, он тотчас подскочил, точно солдат, опасавшийся получить выволочку от вышестоящего офицера.

Афия осмотрела Лайю и Иззи, которые успели помыться и переодеться в традиционные платья из зеленой струящейся ткани. Они сидели рядышком в углу и перешептывались. Иззи положила светловолосую голову на плечо Лайи. Она уже сняла повязку с глаза, все еще красного после песчаной бури, и моргала с большой осторожностью. Мы с Кинаном надели темные штаны и жилеты с капюшонами, какие носят кочевники. Афия одобрительно кивнула.

– По крайней мере, вы больше не выглядите… и не пахнете, как варвары. Вас накормили? Напоили?

– Нам дали всё, что нужно. Спасибо, – ответил я. За исключением, конечно, того, что нам нужно больше всего – а именно, заверений, что она не сдаст нас меченосцам. Ты ее гость, Элиас. Не раздражай ее. – Ну, – поправился я. – Почти всё.

Лицо Афии озарила улыбка, ослепительная, словно солнце, сверкнувшее на дешевой позолоте повозки кочевников.

– Я окажу тебе услугу, Элиас Витуриус, – провозгласила она. – Я лично сопровожу тебя и твоих товарищей из Нура в Кауф до того, как выпадет снег, а там помогу вам вызволить из тюрьмы брата Лайи Дарина так, как ты потребуешь.

Я смотрел на нее настороженно.

– Но…

– Но… – Афия сурово поджала губы, – я не возложу это бремя на одних лишь моих людей. Входи, – позвала она на садэйском. Полог откинулся, и в палатку вошла смуглая, полная женщина с круглым лицом, черными глазами и длинными ресницами.