– Номер снимал Шон Грелл, -хмуро ответил сержант, грызя кончик ручки.

– Шон Грелл личный щофср и телохранитель Кейлеба. Вам мало?

– Без прокуратуры нам не обойтись. -Харпер злился псе больше.

– Вы что-нибудь узнали о Хэйзл Кейлеб? Удалось обнаружить ее следы?

– Последний раз ее видели на вокзале. Одну.

– Когда?

– Утром того дня, когда нашли труп Кейлеба. Там следы теряются. Сейчас проверяем корешки проданные билетов. Утром ушло четыре поезда. Мы уже связались с полицией Невады и Лос-Анджелеса.

– Что известно о Шоне Грелле?

– Ничего. Вчера утром ушел и больше не возвращался. Горничная утверждает, что номер был открыт, когда она обнаружила этого лохмача.

– В отеле есть черные ходы. Грелл мог вернуться и заманить этого парня сюда.

– Не умничай, -прошипел Харпер, -уже проверяем.

– Мысли вслух, лейтенант. Никто у тебя хлеб не отбивает.

– Тебе надо связаться с Дойлом.

– Я зайду к нему завтра. Если увидите его сегодня, передайте, что необходимо выяснить, какое судно загружает кофе для концерна Кейлеба в порту Картахены, Колумбия.

– Ты мертвой хваткой вцепился в Кейлеба, – Харпер продолжал яриться.

– Кейлеб мертв, а дело его живет. Об этом думать надо.

– Пусть Дойл голову ломает.

– При вашей солидарности только песни петь.

Я не стал дальше выслушивать Харпера, а, хлопнув дверью, ушел. Харпер бесил меня, хотя по-человечески я мог понять усталого копа, который то и дело получаст подзатыльники от руководства.

Минут десять я просидел в машине, пытаясь увязать концы с концами, но ничего у меня не получалось. Время шло, рабочий день у Глэдис подходил к концу. Мысль о Глэдис согрела мне душу. В записке, которую я нашел утром, она просила позвонить. Оставались еще кое-какие мелкие дела, но я решил заехать за Глэдис в концерн и отвезти ее домой. Должен же быть у меня сегодня хоть проблеск света. После этого займусь делами, и если все пройдет как надо, то завтра предстоит трудный денек.

У меня не нашлось монеты, чтобы позвонить, и я решил подняться в офис и отметиться. До окончания рабочего дня оставалось сорок минут, возможно, Глэдис сможет уйти пораньше.

В приемной никого не оказалось. Кабинет Хардинга был приоткрыт. Удобный случай узнать о судьбе моей визитки. Хардинг получил ее первым. Я постучал и вошел. Генеральный директор, заваленный бумагами, занимался чистописанием.

– Понимаю, что помешал вам, но таковы обстоятельства.

– Вы все еще ищете Айлин Сэтчер? – спросил он, не отрываясь от работы.

– Уже нашел. Теперь ищу Хэйзл Кейлеб. Хардинг чуть дернулся, будто случайно поставил кляксу. Секунду помедлив, он положил ручку и поднял на меня глаза. В них читалась еле уловимая тревога. Именно тревога, а не опасливость.

– А вы ее не искали, мистер Хардинг?

– С какой стати?

– С той, что ваш роман с ее исчезновением неожиданно прервался, или я ошибаюсь?

– Я не понимаю, о чем вы говорите. У меня складывается впечатление, что вы ходите по концерну и собираете грязные сплетни. Я вынужден предупредить охрану, чтобы вас не пропускали.

– Вместо меня придет прокурор, когда я ему подкину пару поленьев в топку, и задаст те же вопросы. Я, конечно, не рассчитываю на вашу откровенность, но должен предупредить, что дело зашло слишком далеко. Вы но первый день живете на этом свете и вам должны быть понятны примитивные вещи. Исчез президент концерна, возможно, умер, погиб, покончил счеты с жизнью, не суть важно. Следствие разберется. Его жена находится в близких отношениях с партнером, а точнее, с конкурентом, ибо вы уже давно перестали нуждаться друг в друге. Смерть Кейлеба обоим вам на руку. Концерн полностью перейдет в ваши руки, а Хэйзл получит страховку в три миллиона. Покой и блаженство.

Лицо Хардинга не менялось. Словно гипсовый бюст, он сидел неподвижно и пусто смотрел мне в глаза.

– И вы думаете, прокурор будет задавать мне подобные вопросы? В отличие от вас, он знает законы и без доказательств не переступит порог этого кабинета. Все, что вы сказали, всего лишь плод вашего больного воображения с примесью фрейдистской теории о взаимоотношении полов. Вы действуете методом «а вдруг попаду» в расчете на удачу. Нет, любезный детектив, ничего у пас не выйдет.

– Согласен с вами, что я еще не созрел для серьезной беседы. Я свои карты не прячу, и пара убойных тузов у меня еще имеется. Считайте мой краткий визит предупреждением. Честно говоря, я пришел сюда по другому поводу, а к вам заглянул по ходу, но не безрезультатно. Мисс Фоули обещала оказать мне услугу по поводу Айлин Сэтчер, к сожалению, я ее не застал.

– Мисс Фоули час назад уехала с какими-то странными джентльменами, Я видел ее у входа.

– Странными?

– Мягко сказано. Она села в машину к людям, которых в наш концерн и на порог не пустят.

– Вы раньше видели этих людей?

– Никогда. Они похожи на гангстеров выделки Голливуда.

– И вы ничего не предприняли?

– Я не лезу в личную жизнь сотрудников.

– Она добровольно садилась в машину?

– Не знаю. Когда я подъехал, они открыли ей заднюю дверцу и стояли так, что от них не отойдешь.

– Какая машина?

– Черный шестиместный «кадиллак».

– Сколько их было?

– Трое.

– Спасибо за информацию.

– Ну вы же мастак на поиски. Глядишь, и секретаря концерна вернете на место.

Взявшись за ручку двери, я вдруг вспомнил, зачем зашел к Хардингу. Обернувшись, я спросил:

– Моя визитная карточка у вас сохранилась? Он неподдельно удивился такому вопросу, но, пожав плечами, пошарил в бумагах и, к моему удивлению, нашел ее.

– Она вам нужна?

– Нет. Но мне кажется, что вам она вскоре пригодится.

Значит, Хардинг не подбрасывал визитку в каморку диспетчера. Оставался Конн… Соображать целенаправленно я не мог. Мысли метались, как крысы в клетке. Значит, Мейкоп сдержал свою угрозу. Нет сомнений в том, что Глэдис попала в его лапы.

Через минуту я уже несся по городу в южном направлении, не снимая ноги с педали акселератора. Двадцатая миля по 424 магистрали, ферма возле Сан-Марето.

Всю дорогу я пытался составить план действий, но ничего у меня из этого не получалось. Вообще-то мне нередко приходилось действовать по обстановке, но я не могу похвастаться, что всегда выходил победителем из схватки с обстоятельствами.

На двадцатой миле стоял столб с указателем: «Ферма Тибс и сыновья, 4 мили». Боковой отросток проселочной дороги, куда указывала стрелка, был слишком узким. Разъехаться со встречным транспортом на такой аллее, где по обеим сторонам стеной стоит лес, невозможно. Но на поиски, другой дороги у меня не осталось времени.