Он шептал самые мерзкие ругательства и самые пылкие молитвы. Но скользкая плоть каната по-прежнему уходила вверх, а ветер еще сильнее отдирал Харта от него, чтобы унести прочь. И в этот момент архангельским благовестием сверху грянул надсадный крик Кроуфорда:

— Давай руку, щенок! Давай руку!

Уильям до крови прикусил губу и рванулся вверх. Мокрая рука Веселого Дика как стальными клещами обхватила его ладонь и рванула в спасительную высоту. Планшир тупо рубанул его в живот. Царапая кожу под разодранной рубахой, Харт перевалился через фальшборт и, обессиленный, рухнул на палубу, по которой хлестал дождь и с которой сквозь отверстия в фальшборте в море извергались ручьи. Грохот здесь стоял такой, будто тысячи плотницких молотков разом колотили по мокрым доскам. На верхней палубе не было ни души: экипаж прятался от дождя на баке, юте или на нижних палубах. Сквозь пелену дождя Уильям с трудом видел Кроуфорда, который уже сматывал с кнехта швартовый, чтобы бросить его Ивлину, если, конечно, тот еще не потонул к чертовой матери со своими молодцами.

Харт поднялся с четверенек и, с трудом удерживая равновесие на ходящей ходуном палубе, подошел к Кроуфорду. Тот, сбрасывая швартовый куда-то за борт и лишь на секунду придержав канат одной рукой, вытащил откуда-то из-за пазухи флягу и сунул ее Харту в руки. Харт запрокинул голову и влил себе в рот обжигающую влагу.

— Я боюсь только одного: вдруг они задраили люки! — крикнул Кроуфорд. — Тогда нам придется здорово попотеть, прежде чем мы попадем в крюйт-камеру! — Закончив, он перегнулся через борт и заорал: — Эй, есть кто живой? — но раньше, чем ему успели ответить, он разглядел внизу какое-то черное пятно.

— Надеюсь, что есть, — ответил сам себе Кроуфорд и утер лицо руками. — Пойдемте, Харт, у нас все равно нет выбора. Вы хоть нож не утопили?

Уильям помотал головой и, едва не падая, медленно двинулся за капитаном к люку на юте.

Ничем не огороженный люк был наспех прикрыт куском просмоленной парусины, в которую с брызгами лупил дождь.

Они откинули парусину, и тут же в лицо им ударила теплая вонь.

Чтобы попасть в крюйт-камеру, где хранился порох, им оставалось спуститься по трапу и пройти несколько футов по тесному коридору.

Но у подножия трапа, на нижней палубе, держась за стойку и покачиваясь, стоял здоровый, как бык, мужичина в рыжих кожаных штанах чуть ниже колен и в короткой куртке без рукавов. Он смотрел на них, и круглые пьяные глаза его выражали неподдельное изумление.

— Глазам не верю! — воскликнул пират и покачнулся, едва не упав. — Веселый Дик собственной персоной! Откуда ты здесь взялся, старый висельник?! Ребята говорили, что ты ушел тогда на «Медузе» с Потрошителем… А теперь ты пришел за остальными?

— Что-то вроде того, Каспер! — небрежно бросил Кроуфорд, медленно спускаясь на следующую ступеньку.

Рука его с зажатым в ней кинжалом легко скользнула за спину. Хотя в полумраке трюма, освещаемого лишь одним фонарем, болтающимся под потолком, Каспер не заметил этого движения, но раскрывать объятия бывшему квартирмейстеру явно не спешил.

— У тебя ничего не выйдет, Веселый Дик! — решительно заявил он, гордо скрещивая руки на груди, отчего ему пришлось немедленно опереться спиной о переборку. — Убирайся, откуда пришел, или ребята выбросят тебя за борт на поживу акулам!

— Сначала ребята пусть глаза продерут! — презрительно фыркнул сэр Фрэнсис, опускаясь еще на одну ступеньку. — Боюсь, правда, у них все равно ничего не выйдет. Кишка тонка.

— Здесь не все настолько пьяны, Веселый Дик! — весело возразил Каспер. — И тебе не стоит так говорить про людей, которые лучше тебя… Убирайся, или я позову боцмана, и он быстренько приищет тебе достойную смерть!

— Долго тебе придется звать своего боцмана, — пробормотал сквозь зубы Кроуфорд и снизу из-за спины метнул в Каспера нож.

Лезвие мелькнуло, сказало «чмок» и вошло прямехонько в горло пирата. Каспер захрипел и лицом вниз упал на нижние ступеньки. Кроуфорд перепрыгнул через него и ринулся в коридор. Уильям услышал звук шагов, чьи-то неразборчивые вопли и бросился следом за Кроуфордом.

Едва он добежал до следующей перегородки, как из полумрака вынырнуло чье-то бородатое лицо. Уильям наугад ткнул кинжалом. Бородач застонал и отлетел к стене.

— Скорее! — крикнул Уильям, наклоняясь и довершая дело ударом кулака.

— Давай сюда! — крикнул Кроуфорд Харту. — Сторожи проход. Только, ради всего святого, не давай ребятам палить в ту сторону, иначе мы все взлетим на воздух! Я быстро!

Он исчез. Двое заколотых пиратов неподвижно лежали в тесном проходе. Их кровь мешалась с льющейся в открытый люк водой и грязными ручейками растекалась под действием качки в разные стороны, медленно приближаясь к босым ногам Уильяма. Испытывая странное чувство отвращения и страха, он переступил ногами, и кровавый ручеек побежал дальше. «Море крови, — подумал он тупо. — Карибское море — это море крови. И одержимые люди мечутся по нему, как падшие души по преисподней, алкая[17] не счастия, не избавления от мук, а золота. Оно-то в конце концов и погубит нас всех. Золото — вот роковой гений этих мест. Призрак, который никому не дается в руки».

Вдруг откуда-то выскочил Кроуфорд, со спутанными волосами, с какой-то дьявольской усмешкой на физиономии, облепленный мокрой одеждой, с коптящим факелом в руках.

Уильям вздрогнул и инстинктивно занес кинжал для удара. Нервы его были напряжены до предела, и ему стоило некоторых усилий удержать свою руку в воздухе. Кроуфорд хохотнул.

— Что, напугал? Но по правде говоря, мне хочется как можно скорое убраться отсюда. Я уже развел огонь в крюйт-камере, а теперь хочу вас попросить разбить бочонок с оружейной смазкой, который находится за моей спиной. Просто грохните его хорошенько об пол!..

Уильям сунул кинжал за пояс и нырнул в темноту. Действительно, за спиной Кроуфорда валялся тяжелый бочонок, бока которого намокли от масла. Уильям поднял его над головой и что есть силы швырнул о палубу. Раздался треск. Остро запахло смазкой. Кроуфорд свободной рукой подтолкнул юношу к трапу.

— Бегом наверх! — скомандовал он. — Я за вами!

Уильям рванул вверх по ступенькам. Краем глаза он увидел, как горящий факел плюхнулся в лужу масла, рыжеватые языки пламени весело заскакали по дощатому настилу, шипя в ручейках, облизнули деревянную переборку, и вдруг за его спиной полыхнуло жаром и сделалось светло, как днем. Уильям выскочил на палубу, и ревущий дождь снова оглушил его. Он растерянно оглянулся, пытаясь сообразить, куда нужно бежать. Но из трюма вылетел Кроуфорд, дернул Уильяма за руку и, едва удерживаясь на ногах, кинулся к фальшборту. Уильям опомнился и побежал за ним, удивительным образом упав всего два раза.

Из люка вырвалось пламя, и вдруг где-то под ногами страшно, по-звериному закричал человек.