Из беседы с генералом Котенковым:

– В течение следующего дня мы анализировали обстановку, думали, как же все-таки поступить, чтобы, во-первых, исключить огласку, а во-вторых, и это самое главное, обеспечить безопасность. Разрабатывались разные варианты. Было решено выехать из Москвы на машинах и доехать до любого аэропорта, откуда можно выехать за границу без проверки документов российскими пограничниками, подчиняющимися Министерству безопасности. Возникали версии вылета из Белоруссии, Украины, но для этого нужно было иметь с ними тесные контакты, которые могли обеспечить там гарантию безопасности. Просчитав все варианты, мы пришли к выводу, что наиболее приемлемый – Ереван. Впрочем, если бы виновник всей этой истории принимал участие в разработке операции, то, думаю, было бы принято более простое решение. Однако в отличие от предыдущей ночи в разработке этой операции принимали участие только пять человек. В силу ряда обстоятельств, которые я не могу назвать, было решено добираться машинами через Сочи до Еревана, а оттуда лететь в Европу. Причем ехать решили не на служебных машинах, а с использованием двух мощных «БМВ» одной из частных фирм. И здесь надо отдать должное отличию частной фирмы от государственной машины. Все срывы, которые нас сопровождали на протяжении предыдущих дней, – это результат работы государственных организаций, они нам измотали все нервы. А когда мы связались с частной фирмой, то поговорили с ее руководителем ровно пятнадцать минут, и он из нашего кабинета по радиотелефону вызвал машины, указал точку, где им надо было находиться, где заправиться, и не было задано ни одного вопроса, а через полчаса он уже доложил, что все готово к выезду.

Из бесед с Д. Якубовским:

– В результате в пятницу мы оказались на даче Сталина. А поскольку назавтра, в субботу, на сессии Верховного Совета Хасбулатов собирался кричать, что Баранников честнейший человек, который ни копейки не слямзил, то в пятницу уже в телепрограмме «Время» министр юстиции Калмыков показал документы по этому Баранникову. То есть это был сигнал Хасбулатову, чтобы он видел, что у нас действительно есть материал: всякие счета о поездках жены Виктора Павловича за рубеж и так далее. Причем ведущий как бы под Ваню работает, мол, вот, граждане телезрители, Ваня Иванов из села Васюки нас спрашивает, что случилось с нашим министром безопасности? А тут как раз мимо нашей студии проходит министр юстиции, сейчас мы у него спросим. У него, кстати, все нужные бумаги при себе, и он их вам сейчас покажет. И Калмыков показывает документы и говорит, что если кто сомневается в их подлинности, то можно созвать пресс-конференцию, сделать графологическую экспертизу и прочее. И для Хасбулатова это сработало как стоп-сигнал, он вопрос о Баранникове снял на сессии Верховного Совета…

– А вы в это время отсиживались на даче Сталина?

– Да, это территория бывшего Девятого управления КГБ, там есть детская больница и вообще там теперь до фига всяких сооружений. Мы затаились там на целый день, а они в Кремле готовили новый проект побега. Я им говорю: ребята, мы сядем в машины и спокойно уедем через Прибалтику. Но они меня отпускать не хотят – вдруг попадусь, скандал! Они договорились с начальником охраны армянского президента, а тот нашел какой-то самолет без опознавательных знаков, «Як-40», и поставил этот самолет на взлетном поле Сочи. А у нас простенькая задачка – в это Сочи прорваться. Короче, они весь день мудрили с этим Сочи, нашли частные «БМВ», но никакого сигнала к отъезду нет. Я им звоню, говорю: ребята, если вы сейчас за мной не приедете, я просто ухожу…

Из беседы с Андреем Карауловым:

– Итак, мы сидим на даче Сталина, вдруг открываются ворота, въезжает машина, и людям, обслуживающему персоналу, дается команда меня разбудить и от вашего героя убрать…

– А где вы там жили-спали?

– Там рядом с дачей Сталина – гостиница. Сама дача на горке, рядом пруд и гостиница. В этой гостинице нормальные номера, Брежнев ее построил для КГБ и своих гостей. И он же эту дачу использовал для написания речей и докладов. Там обычно сидели бригады журналистов и писали ему речи, «Малую Землю» и прочее. И нас разместили в этой гостинице, я с героем вашего романа был в одной комнате. Утром вдруг приходит какая-то баба и говорит: вас просят подняться, с вами будет разговор. Только, говорит, побрейтесь, потому что завтрак уже на столе. Я отвечаю, что, мол, какой там завтрак, я спать хочу, для меня встать утром рано решительно невозможно. Тут звонят из Кремля и говорят, что, мол, давай быстрей, езжай домой за вещами, поскольку дорога-то дальняя предстоит, до Сочи. Езжай домой и жди там звонка. И друг моей юности тоже устроил мне скандал: вставай, и все! Короче, отправили меня, слава богу, домой к жене…

От авторов:

Тут мы вынуждены прервать наше документальное повествование и впервые вступить в полосу догадок и предположений. Почему Караулова убрали с «объекта Волынское»? Почему «суперсвидетель», который только под честное слово Андрея Караулова поверил заверениям Макарова и Ильюшенко в полную безопасность своего визита в Россию, так легко и беззаботно согласился на отъезд Караулова с дачи Сталина и даже «устроил скандал», чтобы тот быстрее сматывался к жене? Почему Якубовский, подробно рассказав нам о всей своей жизни, включая многие ее совсем уж личные эпизоды, категорически отказался пояснить, что же произошло на «объекте Волынское» после отъезда Караулова?

Позволим себе догадку, документального подтверждения которой пока добыть не удалось. Тем не менее, мы уверены, что стоим на верном пути и разгадка проста: в этот день на бывшей даче Сталина «суперсвидетеля» посетил Президент. Раньше, когда полковник обретался в безопасности великокняжеских покоев Кремля, Президент не рискнул с ним встретиться, опасаясь утечки информации. Но тут, когда жизнь нашего героя в буквальном смысле повисла на волоске, Президент не мог не приехать к нему, это было бы бесчеловечно, да и политически недальновидно: «суперсвидетель» должен был сохранить уважение к Президенту и веру в него!

К тому же это противоречило бы всем законам драматургии. В либретто оперы «Жизнь за царя» царь не мог прийти к Ивану Сусанину – слишком далеко было идти. Но в нашем случае Президент должен был приехать к «суперсвидетелю» и объяснить ему, почему спасением двадцатидевятилетнего полковника занимается не дивизия Дзержинского и даже не силы госбезопасности, а лишь горстка самых надежных, самых преданных Президенту членов правительства, – лично они! Объяснить, обнадежить…

Впрочем, не будем строить догадок насчет того, о чем говорил Президент с «суперсвидетелем» на даче Сталина, если он приезжал туда утром 30 июля 1993 года.

Из разговора Э. Тополя с Вячеславом Костиковым, пресс-секретарем Президента. Москва, Кремль, кабинет Костикова, 19:00, среда, 22 сентября 1993 года:

Э. Тополь: Ровно четыре года назад, в августе 1989 года, Президент – в ту пору он еще был только сопредседателем межрегиональной группы депутатов – не смог мне ответить на вопрос о его позиции по поводу Курильских островов, но дал свой телефон и сказал, что подготовится, обязательно ответит и вообще даст интервью. Я потом неделю каждый день звонил по этому телефону, но там никто не отвечал. Я, однако, продолжаю рассчитывать на интервью и в связи с этим хочу вот передать Президенту свою книгу «Завтра в России»…