– Мама! Ты меня с ума сведешь! Говорю тебе, это все чепуха! Мэри Морган сильна и здорова – как я сам. Если твоя свеча мертвеца говорит правду, это не о ней.Скорее о миссис Морган, которая почти с ума сошла от веры в церковные свечи и подобные штуки. От этот она вполне может спятить, если не умрет. А что касается тебя, дорогая матушка, пусть сон тебя не тревожит. И не чувствуй себя одиноко, потому что я ухожу ненадолго. К десяти точно вернусь.

Говоря это, он лихо надевает на густые кудрявые волосы свою соломенную шляпу, оправляет куртку и с последним подбадривающим взглядом и приветственным словом к матери выходит в ночь.

Оставшись одна, женщина тем не менее чувствует себя одинокой и больше чем обычно испуганной. Вместо того чтобы взяться за иглу или убрать со стола, она подходит к двери и здесь, на крыльце, остается, глядя в темноту – стало уже совершенно темно. И вот она видит, или ей кажется, что по лугу движется огонек. Этот огонек вышел из дома Морганов и направляется к переправе Рага. И у нее на глазах дважды пересекает Уай – следствие извилистого характера реки.

Рука смертного не может нести этот огонек, Конечно, это кэнвилл корф!

Глава восемнадцатая

Кошка в шкафу

Ивен Морган – фермер-арендатор. Ему принадлежит ферма Аберганн. По херефордширскому обычаю у каждой фермы есть свое название. Как и земля, относящаяся к Глингогу, Аберганн расположен на пологом участке у поляны – одной из сотен или тысяч боковых долин, которые с обеих сторон сопровождают Уай. Но в отличие от дома на Поляне Кукушки, дом фермера находится на самом дне долины, вблизи берега реки; она протекает мимо нижнего края сада по каналу, глубоко прорытому в мягком песчанике.

Хотя на ферме имеется обычное впечатляющее количество окружающих стен, сам дом невелик, и пристроек у него немного; потому что земли мало. Окружающие склоны слишком круты для пахоты, и земля здесь бедная. Она даже не используются под пастбище, а заросла лесом; это скорее не источник древесины – в основном кустарник, а убежище для лис. Земля принадлежит лендлорду Ивена Моргана, известному Нимроду[72].

По этой же причине ферма расположена одиноко, вдалеке от других жилищ. Ближайшее – это дом Уингейтов, на расстоянии около полумили, но один дом от другого не виден. И прямой дороги между ними нет, только тропа, которая пересекает ручей в нижнем конце сада, а оттуда по лесистому холму поворачивает к главной дороге. Как уже говорилось, эта дорога, проходя возле самого дома, потом отделяется от реки этим самым холмом; поэтому когда Ивену Моргану нужно выехать за пределы своей территории, это приходится делать по длинной узкой аллее; и если бы кто-то попался в это время навстречу, разминуться было бы невозможно. Однако такой опасности нет: по аллее передвигается только собственный фургон фермера или более легкая павозка, в которой он ездит на рынок и иногда с женой и дочерью на праздничные гулянья.

Когда уезжают все трое, в доме никого не остается. Потому что у фермера только один ребенок – дочь. И она давно бы не жила с ним, если бы осуществились желания полудюжины воздыхателей. По крайней мере столько молодых людей хотели бы получить ее руку и дать ей дом в другом месте. Хотя ферма Аберганн далеко от других и к ней ведет узкая дорога, многие приезжали бы сюда, если бы их приглашали.

И правда, Мэри Морган красивая девушка, рослая, ярковолосая, с цветущими щеками, рядом с которыми лепестки алой розы кажутся блеклыми. Живя в городе, она вызывала бы толки; в деревне она слывет первой красавицей. Далеко разошлась ее слава с уединенной поляны, на которой стоит ферма. Она могла бы свободно выбрать мужа, и среди мужчин, гораздо богаче ее отца.

Но сердце ее уже выбрало одного – и не только бедного, но и ниже ее по социальному рангу – Джека Уингейта. Она любит молодого лодочника и хочет быть его женой; но понимает, что не сможет ею стать без согласия родителей. Они не противятся ей, но только потому, что она их не спрашивала. Держала в тайне от них свое желание. Она не боится отказа со стороны отца. Ивен Морган сам был беден, он начал жизнь в качестве работника на ферме, и, хотя теперь сам стал собственником, гордость его не выросла вместе с процветанием. Напротив, он остался скромным несамонадеянным человеком, какие часто встречаются в нижней части среднего класса Англии. Джеку Уингейту нечего бояться упреков в бедности с его стороны. Он хорошо знает характер молодого лодочника, знает, что он хороший человек, и видит, какие усилия он прилагает, чтобы обеспечить себе лучшие условия жизни; вспоминая свою молодость, он должен восхищаться им. И хотя фермер католик, он не фанатик. Если бы дело было только в нем, его дочь вышла бы замуж за человека, которого полюбила, в любое время – и в любом месте, даже в стенах пресвитерианской церкви! С его стороны Джек Уингейт может не опасаться религиозных предрассудков.

Но жена его совсем другая. Из всех последователей отца Роже, которые приходят в его церковь, никто не склоняется так низко перед Ваалом, как она; и ни на кого отец Роже не имеет такого влияния. Влияние это пагубно: он не только контролирует мать, но через нее губит и счастье дочери.

Если забыть о религиозном фанатизме, миссис Морган совсем не плохая женщина, только слабая. Как и ее муж, она скромного происхождения и начинала снизу; как и у него, процветание не очень отразилось на ее характере. Может, лучше, если бы отразилось. Небольшое тщеславие могло бы послужить преградой на пути опасных притязаний Ричарда Демпси, и даже священник не смог бы поддержать браконьера. Но у нее совсем нет тщеславия, вся ее душа поглощена слепым преклонением перед верой, которая не стесняется никаких способов, если они помогают ее распространению.

Сегодня суббота, первая вслед за праздником урожая, недавно зашло солнце, и священника ожидают в Аберганне. Он здесь бывает часто: миссис Морган всегда встречает