– Все нормально? – осведомился откуда-то из-за спины азиат.

– Пока да, – уверил его я, осторожно, словно по минному полю, шагая к обитателю подземелья. Активной магии он пока не применял, да и вообще, похоже, не шевелился. Может, сдастся по хорошему? – Так-с-с-сс!

Ширма была отдернута в сторону навершием посоха, явив мне зрелище, от которого пальцы стиснулись на древке оружия сами собой до протестующего скрипа железных перчаток, а изо рта вылетела смесь изумленного свиста с шипением испуганной змеи. В воздухе, в столбе синего света, исходящего из намалеванной на полу звезды, лучами которой служили какие-то странные кристаллы, висела обнаженная девушка. С рваной дырой в левой части груди и оскаленными в гримасе злобы клыками, намного превышающими человеческие. Широко распахнутые глаза особы, застывшие в пугающей неподвижности, были кроваво-красного цвета и не имели зрачка.

– Да, мессир, – голос находящегося за спиной азиата заставил вздрогнуть, и тряпичная загородка, соскользнувшая с гладкого навершия оружия, вернулась обратно. – Ваши предположения подтвердились. Филарим завел себе такое убежище, куда никогда не проникает дневной свет, именно потому, что имеет какие-то дела, связанные с вампирами.

Увижу Мальграма – убью на фиг лживого ублюдка!

«Как же жесток этот мир», – подумал я, с тоской взирая на плоды своих трудов. Вернее, плоды чужих трудов, нагло экспроприированные мной с кухни, куда я даже не заходил, чтобы не потревожить наложенные на помещение защитные заклинания. Просто щупальцем дотянулся, пропустив его между отчетливо заметными в магическом зрении нитями сигнального заклятия. И обнаружил, что стоящий на огне котел, в котором варится ужин, полон весьма посредственного качества овсяной каши! В пансионе для благородных девиц, этих самых девиц только одна штука. Тринадцатилетняя соплячка, опекаемая хозяйкой данного заведения, как родная внучка, которой, собственно, и являлась, будучи младшей сестрой идиота, испортившего мои доспехи и едва не испортившего меня. Остальные его обитательницы – слабенькие ведьмы зрелого, пожилого, предпенсионного и постпенсионного возраста. Причем половина дам, и так-то, судя по всему, не отличающихся хорошим характером, имеют травмы разной степени тяжести, полученные в ходе борьбы с окружающими город монстрами, а потому еще более злы и стервозны, чем обычно. Но это-то ладно, в конце концов статус придворного мага и наработанная благодаря живому артефакту репутация дают изрядную защиту от любых злоязыких сплетниц, осознающих возможность одним прекрасным утром проснуться мертвыми, но, черт побери, почему здесь готовят хуже, чем в дворцовой казарме?! Да даже хуже, чем в паршивом кабаке самого низшего пошиба! Там повара хотя бы не настолько наглые, чтобы экономить в кашах сразу на мясе, соли и специях!

Гнев на качество кулинарного антишедевра не помешал мне в несколько секунд опустошить тарелку, вернуть ее на место и двинуться дальше, в свои покои. От щедрот своих хозяйка пансионата выделила гостям едва ли не половину здания. Практически нежилую. Впрочем, дыр в крыше не было и пыли особой тоже – уж порядок в собственном жилище ведьмы чарами наводить умели. Еще бы готовить научились…

– Мэтр, не уделите мне немного времени? – Илирий, вывернувший навстречу из бокового ответвления коридора, едва не получил пучок плотоядных щупалец в лицо. К счастью, на открывание изнутри бойницы доспеха им потребовалось достаточно времени, чтобы я успел разобраться в ситуации и взять магического паразита-симбионта под контроль. Азиат выглядел… взволнованным.

– Разумеется, – со вздохом согласился с ним я. Этот день, со всеми его драками, находками и беседами с очень важными персонами местного значения, длился, судя по объективным ощущениям, целую вечность. И приятным в нем оказался только визит в небольшой ресторанчик, состоявшийся сразу после обнаружения логова темного колдуна, причем за съеденные блюда расплатиться гостя из самой столицы не попросили, что было хорошо вдвойне. Хорошо, что уже наступил вечер и можно лечь спать. А утром стоит найти убедительную причину покинуть сначала город, а потом и вообще провинцию Принмут. От греха, монстров, разбойников и чернокнижников подальше.

– Мм, не хотелось бы, чтобы нас подслушали. – Доверенное лицо графа по щекотливым делам замялось, а потом огляделось по сторонам с каким-то виноватым видом. – Дело касается Филарима… Вы не могли бы сделать так, чтобы нас нельзя было подслушать? На амулеты тут надежды мало, так как делала их мэтресса Вилия, а она в некотором роде лицо заинтересованное.

– Упс… – Кажется, отдых отменяется. И надо срочно что-то придумать, чтобы не пришлось светить собственным неумением толково колдовать. – А давайте-ка мы с вами прогуляемся. В какой-нибудь маленький, практически никому не известный ресторанчик, где клиентов мало, а сейчас и вообще может не быть.

– Он вас тоже известил, да? – Руки немного побледневшего азиата нырнули под куртку и что-то там сжали. – Но как? Ведь в пансионат не может проскользнуть мальчишка с запиской так, чтобы ее содержимое не стало известно его хозяйке! Или все-таки защиту от чтения мыслей, наложенную покойным Директором, вопреки его уверениям, возможно взломать?

– Поверьте, ответ на этот вопрос слишком сложен, – вздохнул я, радуясь, что пока еще не успел снять латы. А то пришлось бы надевать их снова. Идти на встречу с колдуном, изучающим вампиров, без них – увольте! Лучше бы, конечно, вообще не ходить, но, похоже, не получится. Если откажусь от встречи, чернокнижник может занервничать и ударить первым, чтобы устранить опасного, как он думает, противника. А так, может, еще и отбрехаться получится. Главное, в ловушку не попасть, оттуда точно не выберусь. А мог он вообще заранее начинить предложенное для беседы место разными неприятными сюрпризами? Этот же вопрос был переадресован представителю местечковых спецслужб.

– Трактир «На башне» никогда не пользовался особой популярностью, да и открыт был в нарушение всяческих правил несения караульной службы, – начал пояснять Илирий, провожая меня к выходу из пансионата и, судя по всему, намереваясь показывать дорогу до самого пункта назначения. А вероятнее всего, еще и присутствовать на переговорах, затесавшись в сопровождение великого, как он думает, колдуна явочным порядком. Мешать ему, разумеется, не буду, вряд ли граф держит среди подручных человека, не умеющего в случае необходимости защитить свою жизнь или оборвать чужую. В общем, послужит он мне если и не лишним козырем, так отвлекающим фактором или живым щитом. – Но десятилетия, а для нашей провинции даже века мира, когда самым страшным противником являлись обычные уличные разбойники и их лесные собратья, сильно подкосили желание следовать бессмысленным на первый взгляд правилам, даже у самых преданных делу солдат. И один полусотник стражи, решивший таким образом подзаработать, договорившись с магистратом, выкупил право пользоваться частью оборонительных сооружений по своему усмотрению. Вот только люди не захотели карабкаться на такую высоту ради возможности поглазеть на окрестности с наблюдательной площадки, пусть даже под пиво. Да и у стен, как правило, селится лишь беднота, с которой и взять-то нечего. Когда только началось все это, тех немногих завсегдатаев, что все-таки там появлялись, разогнали и караул снова стали нести как должно. Но разрушать, понятное дело, ничего не стали. Зачем? Ведь пара столиков и кухня в башне парой пролетов ниже, если из них вынести алкогольные напитки, ничуть не мешают стоять дозором.