На этом обсуждение было закрыто. Веспасиан и Сабин радовались, что отец принял их сторону – они оказались бы в неразрешимой ситуации, заставь глава семьи выложить их все начистоту о сделке. Веспасия попыталась вытянуть сведения из брата, но не преуспела. Гай дни напролет проводил в сенате. Исполняя поручение Азиния, он без умолку распространялся на тысячу разных тем, к которым накануне не выказывал ни малейшего интереса, а затем уступал право слова коллегам, в которых тоже проснулось вдруг безудержное рвение. По вечерам Гай устраивал обеды, приглашение на которые получали действующие преторы, эдилы и квесторы, а также представители знатных сословий нобилей и всадников, знакомство с которыми дядя считал полезным для карьеры племянников. Либо опасным, ибо в таком случае ему казалось более правильным обхаживать этих людей, а не избегать их.

Пару дней спустя после январских ид, едва успел закончиться один такой обед и разойтись гости, раздался стук в ворота. Гай, решив, что кто-то из посетителей вернулся за забытой вещью, открыл дверь сам. И обнаружил за ней Палла.

– Добрый вечер, господин, – заявил грек на безупречной латыни. – Извини, что беспокою тебя в столь поздний час.

– И тебе вечер добрый, друг мой. Входи. Как понимаю, ты здесь по поручению хозяйки?

– Да, господин. – Палл бросил взгляд по сторонам и юркнул в атрий. – Я очень остерегался, чтобы за мной не следили. Дело чрезвычайно срочное и крайне секретное.

– В таком случае нам лучше побеседовать в моем кабинете. Идем.

Он провел управляющего в кабинет, расположенный в дальнем левом углу атрия. Проходя мимо открытой двери в триклиний, Палл склонил голову, приветствуя Сабина и Веспасиана, которые еще возлежали за столом вместе с родителями, после чего скрылся в личных апартаментах хозяина Гая.

– Кто это? – спросила Веспасия у сыновей. – Вы явно знакомы с этим человеком.

Отрицать факт было бессмысленно.

– Это управляющий госпожи Антонии, – ответил Сабин. – Но что ему тут понадобилось, я не знаю, – добавил он, предвосхищая следующий вопрос.

Веспасия поглядела на мужа.

– Всегда знала, что из того тайного собрания ничего хорошего не выйдет, – мрачно заявила она. – Думаю, этот визит имеет отношение к тому, что обсуждалось тогда за обедом.

Словно в подтверждение ее догадок, в дверях триклиния появился Гай.

– Дорогая моя Веспасия и Тит, могу я попросить ваших сыновей зайти ко мне на минуту? Мне требуется кое-что с ними обсудить.

– Я ведь говорила! – воскликнула матрона.

– Разумеется, Гай, с удовольствием. Ступайте, мальчики, – любезно ответил Тит.

– Воистину с удовольствием! – уловил Веспасиан ироничный возглас матери, покидая комнату.

Кабинет сенатора оказался на удивление просторным. Дальняя стена была от пола до потолка составлена из полок. Между их вертикальными перегородками аккуратными рядами лежали сотни кожаных туб, в которых хранились книги Гая. В середине комнаты стоял массивный деревянный стол, за которым располагался сам хозяин. В тусклом свете пары масляных ламп и жаровни Веспасиан видел статуэтки и росписи, содержанию которых, слишком хорошо зная предпочтения дяди, вовсе не удивился.

– Вам следует немедленно отправиться вместе с Паллом в дом Антонии, – сказал Гай, даже не предложив племянникам сесть. – Исполняйте все, что она вам скажет, и поверьте мне на слово, это дело крайней важности.

– Что стряслось, дядя? – спросил Сабин.

– Пусть лучше Антония сама вам все объяснит. Я пошлю с вами Магна и его коллег – слишком опасно путешествовать без охраны в такое время суток. Не представляю, как тебе удалось добраться сюда целым и невредимым, Палл?

– Но я ведь всего лишь раб, господин. Что с меня возьмешь?

– Это верно! – Сенатор усмехнулся и посмотрел на племянников. – Наденьте плащи и по дороге не снимайте капюшонов.

Магн прибыл в мгновение ока, словно ожидал вызова от патрона.

– Я захватил шестерых своих парней, господин, – сообщил он Гаю, переступая через порог. – Просто подумал, что если ты отправляешься ночью по какому-то срочному делу, то явно не на праздничные увеселения, не так ли?

– Да, очень разумно. Но надеюсь, до этого не дойдет.

– До чего не дойдет, Гай? – Веспасия крутилась у дверей, сгорая от желания узнать подробности. – И что тут снова делает этот человек?

– Добрый вечер, госпожа, – произнес Магн, склоняя голову.

– Веспасия, все в порядке. Он просто проводит Палла, Сабина и Веспасиана до дома Антонии, – заявил сенатор, стараясь избежать повторения прошлой стычки.

– В такой час?

– Вот именно поэтому он и здесь. Потому что уже так поздно.

– Но что это за важное дело, которое не может подождать до утра и заставляет отправляться через весь город в компании подозрительного вида бродяг?

Лицо Магна оставалось непроницаемым – кулачный боец уже привык к оскорблениям со стороны особы, которую про себя называл «этой бабой».

– Веспасия, перестань, – приказным тоном сказал Тит. – Чего бы ни хотела Антония от наших сыновей, это ее дело. Мы должны гордиться, что можем быть полезны такой высокопоставленной госпоже.

Веспасиан и Сабин снова вошли в атрий. На них были толстые шерстяные плащи, из-за пояса у каждого торчал длинный кинжал.

– Зачем вам оружие? – подозрительно вскинулась Веспасия.

– Лучше проявить излишнюю предосторожность, чем потом жалеть, мама, – усмехнулся Сабин. – Привет, Магн. Можем трогаться?

– Вечер добрый, молодые господа. Если вы готовы, то можем идти. Куда направляемся?

– В дом госпожи Антонии на Палатине.

– Вот как? – Голос Магна выдавал неуверенность. – Ну что ж, если надо…

– Да, надо.

– Будьте осторожны, дорогие мальчики. У меня такое чувство, что вас ждет долгая ночь. Да пребудут с вами боги. – Гай положил каждому из братьев руку на плечо и с чувством пожал.

– Не знаю, о чем вас попросят, но полагаю, что слова «будьте осторожны» являются весьма дельным советом, – добавил Тит, обнимая жену.

– Будем, отец, – отозвался Веспасиан. – Не волнуйся, мама, с Сабином ничего не случится. Я пригляжу за ним.

Сабин бросил на младшего брата сердитый взгляд.

– Очень смешно, маленький кусок дерьма!

– Сабин!

– Извини, мама. Увидимся утром, пока.

Двое братьев вышли из дома в сопровождении Палла и Магна и под звуки голоса Веспасии, в очередной раз отчитывающей Гая за то, что ее сыновья оказались втянуты в историю, которой никто, а точнее она, не понимает и не одобряет.

Снаружи ждали парни Магна с парой горящих факелов. Когда процессия стала спускаться с холма, закапал небольшой дождь. Шаги гулко раздавались по опустевшим улицами, а пламя факелов отражалось оранжевыми сполохами от мокрых камней мостовой.