– Из предосторожности я оставил позади человека, чтобы проверить, не следят ли за нами, – сказал Магн Сабину и Веспасиану. – Приказал ему досчитать до пятисот, потом спуститься вниз по боковой улице и присоединиться к нам на главной дороге.

– Это потребует времени, – покачал головой Веспасиан.

Магн озадаченно поглядел на юношу, потом рассмеялся.

– А, понял! Да, ты прав, это не самый смышленый из «братьев», но полагаю, он управится со счетом в обозримом будущем. Будь на его месте Секст, я поручил бы ему считать только до двухсот. – С этими словами он пихнул упомянутого приятеля в бок и удостоился в ответ взрыва добродушного хохота.

Добравшаяся до главной дороги процессия ждала совсем недолго, прежде чем ее нагнал арьергард – высокий, лысый мужчина с обрубком вместо левой руки.

– За нами никого, Магн, – выдавил он, запыхавшись после долгого забега по обходным улицам.

– Отличная работа, Марий. Как со счетом управился?

– Что? – растерялся Марий. – Лучше некуда.

Остальные «братья» прыснули со смеху. Сообразив, что стал предметом шутки, Марий сконфуженно забормотал: «Угу-угу, очень весело!» – и смешался с группой, взявшей направление на Палатин.

Ко времени, когда показался дом Антонии, дождь усилился. Когда новый привратник открыл дверь, Палл распорядился провести Магна и его товарищей на кухню, перекусить, а сам увлек обоих братьев в личные покои госпожи, где проходил их декабрьский обед.

Антония сидела за столом в полном одиночестве. Все надежды Веспасиана увидеться с Ценис развеялись, как дым.

– Сабин, Веспасиан, спасибо, что пришли в такой поздний час.

– Добрый вечер, домина. Чем можем быть полезны? – поинтересовался Сабин.

– Прошу, садитесь. – Она указала на два кресла прямо перед собой.

Веспасиан ощутил легкий сквозняк. Он посмотрел на окно и заметил, что нижняя левая секция окна разбита и заколочена досками.

– Палл, принеси моим гостям вина, – распорядилась римлянка.

Грек поклонился и вышел. Антония с минуту смотрела на братьев, словно оценивая, подходят они ей или нет. Ответ явно был удовлетворительным.

– Прошлой ночью кто-то вломился сюда через это окно и пытался заглянуть в мой сундук, – сказала она. – По счастью, злодеям помешали, однако они сумели ускользнуть, по пути заколов мечом одного из моих рабов. Дело в том, что расхаживать с мечом по столице имеют право только воины когорты городской стражи да преторианские гвардейцы. Обычные преступники довольствуются кинжалом или дубинкой. Но даже если допустить, что это был хорошо вооруженный воришка, откуда мог он знать, где именно следует искать мой ящик с документами? Не могу удержаться от подозрения, что это был преторианец, действовавший по приказу Сеяна, а тот, в свою очередь, руководствовался указаниями моей дочери Ливиллы. Ей прекрасно известна планировка дома.

Антония замолчала, ожидая, пока вернувшийся Палл разольет гостям вино и займет свое место у двери.

– Если взлом был организован Сеяном, это говорит о его подозрениях, что в моем распоряжении имеются опасные для него документы. И тут он прав. Два свитка, копии которых я передала на хранение вашему дяде, составили бы весьма занимательное, хоть и неприятное чтение для нашего префекта претория. В одном изложены мысли о схеме захвата Сеяном власти и предпринимаемых им для этого шагах. Об этом мы с Азинием поведали вам тем вечером. Второй обобщает имеющиеся у меня на данный момент доказательства причастности Сеяна к смерти моего сына Германика и сына императора Друза.

Веспасиан потягивал вино и размышлял, годится ли он для всего этого.

– Мне любым способом требовалось выяснить, подозревает ли меня Сеян в интригах против него. И это натолкнуло меня на поступок, который по зрелому размышлению кажется теперь очень глупым. Я решила пригласить Ливиллу на обед завтра, под предлогом примириться с ней, но на самом деле, чтобы посмотреть, как поведет она себя, увидев разбитое окно. Это могло бы подтвердить мои догадки. Поэтому сегодня вечером я отправила свою служанку Ценис с запиской к Ливилле. Ни она, ни сопровождавший ее раб до сих пор не вернулись.

Судорожный вздох Веспасиана вызвал у Антонии улыбку.

– Твои опасения справедливы, но у нас есть и более серьезные проблемы, чем безопасность Ценис. Это ее осведомленность.

– Какую полезную информацию может сообщить простая рабыня Ливилле и Сеяну? – покачал головой Сабин.

– Может, она и рабыня, но очень дорога мне. Ее мать была моей невольницей, но умерла, когда Ценис исполнилось три. Я взяла девочку в дом. Она стала мне почти как дочь. Я доверяла ей – Ценис не только моя личная служанка, но и секретарь, и Ливилла это знает. Ценис известно содержание тех двух документов, потому как именно ее рукой сделаны копии.

Когда оба брата осмыслили серьезность ситуации, по лицам их пробежала тень ужаса. Ливилла, способная на удивительную жестокость, с легкостью вырвет у Ценис информацию о свитках, сообщит все Сеяну, и тот предпримет решительные меры, чтобы защитить себя.

– Как видите, господа, времени терять нельзя, – продолжила Антония. – Нам надо спасти Ценис, пока ее не заставили говорить.

– Откуда мы можем знать, что этого уже не произошло, домина? – спросил Веспасиан. Ему стало плохо при одной мысли, что прекрасной девушке предстоит испытать муки, которые претерпели Эвмен или его брат.

– Ливилла сегодня у императора, на его прощальном обеде. А она захочет лично присутствовать при допросе. Тиберий всегда пирует допоздна и отходит ко сну уже поутру, так что у нас есть немного времени.

Римлянка помолчала немного.

– Скорее всего, Ценис держат в подвале позади дома. В него можно попасть не только изнутри, но и снаружи, из сада, через короткий туннель, скорее всего охраняемый преторианцами. Я попросила своего внука Гая проводить вас – он прекрасно знает дом и ненавидит Сеяна, приказавшего убить его отца. А еще Гай – любимчик Тиберия, так что стража не осмелится расправиться с ним и его спутниками, если вас схватят. Но будем надеяться, что до этого не дойдет.

Антония встала и подошла к двери.

– Палл принесет вам все необходимое. Действовать надо быстро, господа. До возвращения Ливиллы остается всего пара часов.

Антония проводила Веспасиана и Сабина обратно в атрий, где их ждал Магн и его товарищи, выглядевшие в этой роскошной комнате очень неуместно. «Братья» шутили и смеялись, жевали хлеб, запивая его вином из передаваемого по кругу меха. Но заметив матрону, сразу встали навытяжку.

– Домина! – промямлил Магн, торопливо дожевывая кусок.

Глаза Антонии округлились.

– Я ведь тебя знаю, не так ли?

– Магн, домина.

– Ну конечно, Магн. Что вы тут делаете? – спросила она, явно не очень обрадовавшись гостям.