– Она что? – Расхохоталась я.

– Ну да. – Смутился Сапожников. – Подходила голая и спрашивала: «Я еще ничего?»

– С ума сойти!

– А твоя мать так не делала?

– Никогда!

Мы рассмеялись до слез. И все же, нам обоим было как-то грустно.

Мужчины на танцполе терлись друг о друга и сексуально извивались, а в воздухе стоял аромат приторно-сладких и пряных духов. Атмосфера призывала к раскрепощению и случайной близости.

– Подойди к нему. – Предложила я.

– К кому? – Нахмурился Илья.

– К тому блондинчику. – Указала на противоположный конец стойки.

– Мы в гей-клубе, Катя, а если меня кто-нибудь узнает?

– Держи. – Достала из сумки солнцезащитные очки и надела ему на нос. – Так тебя никто не узнает. Здесь темно.

– Думаешь, стоит? – Задумался он.

Я провела пальцами по его руке и сжала бицепс.

– Ты обязан это сделать. Развлекайся, Сапожников.

– А ты?

Я огляделась по сторонам. Одинокая девушка в гей-клубе – странное зрелище.

– Поеду домой. На такси.

– Я не могу отпустить тебя одну. – Твердо заявил он.

– Я уже большая девочка. – Сказала я, поцеловав его в щеку. – Иди. Он уже прожег дыру в твоей спине. Ах, да…

– Что?

– Не забывай предохраняться.

– Я уже большой мальчик. – Подмигнул Илья.

– Вот и славно. – Улыбнулась ему.

– Люблю тебя. – Бросил он на прощанье.

– И я тебя. – Честно ответила я.

7.30

Я не создана для пробежек. Или они для меня.

При одной мысли о том, что нужно оторвать тело от кровати и куда-то двигаться, да еще и в активном темпе, мой организм давал сбой – сразу болели руки, ноги, кружилась голова, щемило под лопаткой.

Но я это сделала: соскребла себя с постели и потащила в парк.

Погода по утрам в середине осени – не предел мечтаний. Задницу пощипывает от мороза, а при попытке вдохнуть ртом, в горло будто врезается нож. И как бы банально это ни звучало, чтобы не околеть, нужно двигаться. Даже если слабость. Даже если ноги – те самые два столба с дороги, которые, даже приложив нечеловеческие усилия, с трудом удается сдвигать с места.

Такой вот ад.

Не рекомендую. Ноль звезд из десяти.

Завтра точно не побегу. Даже не пойду.

И пусть депрессивные настроения улетучиваются уже спустя пятнадцать минут бега, но только чашка горячего кофе после него способна привести такого горе-бегуна, как я, в чувство.

– Мне еще оплатить вчерашнюю. – Помахивая картой, смущенно пропела я.

– Не нужно. За счет заведения. – Очаровательно улыбнулся бариста, на бейджике которого было написано «Максим».

Оплатила фундучино(такое слово вообще есть? Давно следовало бы ввести). Подарила ему ответную улыбку.

Рядом со стойкой никого не было, поэтому я задержалась на мгновение, чтобы размешать сахар в стакане (ну, или на пару мгновений). Этого времени бариста должно было бы хватить на то, чтобы узнать мое имя и номер телефона, но он только продолжал приветливо улыбаться и вытирать стойку.

– Вы можете скачать наше приложение. – Вдруг сказал он, когда я приладила к стакану крышку. – Набираете шесть стаканов, седьмой – в подарок от кофейни.

– Надеюсь, нужно брать не сразу все шесть? – Попыталась я флиртовать, откидывая назад влажные от пробежки волосы, придавленные сверху шапкой.

– Ха-ха. Нет. – Зарумянились его щеки.

Птенец. Совсем еще ребенок. Наверное, ему лет восемнадцать. Буду ли я чувствовать себя старой, если замучу с ним?

Все эти мысли пронеслись в голове за долю секунды.

– Можно трубочку? – Спросила я и прикусила нижнюю губу.

Он сглотнул.

– Конечно. Пожалуйста.

Вставив трубочку в разъем на крышке, я улыбнулась.

– Благодарю.

– Приходите к нам еще.

– Обязательно.

Развернулась и походкой от бедра направилась к двери. Все пять секунд до выхода я представляла, как он провожает меня взглядом, и переживала, в порядке ли моя задница. Спортивные леггинсы должны были сделать свое дело и преподнести ее в выгодном свете, так что я почти уверилась в том, что произвела впечатление на юнца.

И я действительно его произвела: когда со всей дури впечаталась в стеклянную дверь и рухнула на пол.

Кофе упал и разлился, облив меня всю. Перед глазами взорвались фейерверки. В ушах оглушительно зазвенело.

– Женщина, с вами все в порядке? – Бросился ко мне бариста.

Женщина…

«Все. Больше никаких юнцов», – подумала я.

10.15

– Что это? Синяк? – Пристала Люба.

– И ты туда же. – Отвернулась я.

Офисный кофе был гадким. Горьковато-кислым. Возможно, из-за несвежего молока. Но приходилось давиться за неимением лучшего.

Работы навалилось столько, что я настраивалась на быстрый перекус вместо полноценного обеда в кафе, а также на внеурочку из-за грядущих дедлайнов и защиты плана.

– Ты же собиралась вчера отужинать с Сапожниковым и его родителями? Он что, тебя ударил?

– Кто? – Не выдержала я.

– Он. Сапожников. – Втянула голову в плечи Люба.

За десять минут до этого я нагавкала на Диану. А получасом ранее наворчала на Алиску. Утренняя пробежка (или, если быть честнее, столкновение с дверью) не пошла мне на пользу: настроение у меня было «не трогай, убью».

– Нет. Это не он, это дверь меня ударила.

– За что? В смысле как?

Мне захотелось закидать подругу ворчанием так, чтобы ее скрыло по шею. Все-таки, по характеру я – Сквидвард. Чем старше становлюсь, тем больше осознаю это.

– Я замечталась и врезалась в стеклянную дверь. Этот ответ тебя устраивает?

Главное, не рассказывать о минутах позора в деталях.

– Хочешь, помогу замазать? – Предложила она.

А еще говорят, женской дружбы не бывает.

– Давай. – Сказала я, бросая взгляд на часы. – Пожалуй, я все-таки уже заработала пару минут перекура.

10.48

Мы слегка заболтались. Пару минут в курилке, затем еще парочку в женской уборной – ну, кто такое считает?

Не зря Люба притащила из департамента красоты и здоровья демонстрационные образцы косметики и укладочных средств: быстренько привела меня в порядок, тоном перекрыла расплывающийся на лбу синяк и мастерски уложила волосы – так, что получилось занавесить ими половину лица.