Тьекрдо успел к этому времени договорить и теперь с интересом прислушивался к речи лингуана.

– Он сказал «несколько нубийцев», но «ре» не использовал, – прошептала Иолетрии я, отчего-то включившись в эту лингвистическую игру. Будто решала математическую задачку, уравнение с неясным пока количеством неизвестных.

– Для разных слов используют разные классификаторы, – так же шёпотом ответила дуэллийка, которой, похоже, был приятен мой интерес. – Для людей «ре», для нубийцев «эн», а, например, для неодушевлённых предметов вроде камней, – она сверилась с электроблокнотом, – «ке». Я пока ещё не до конца с этим разобралась. Похоже, что «ре» употребляют, когда считают не только людей, но и животных. Возможно, это означает что-то вроде «живое существо, но не нубиец».

Меж тем Тьекрдо с капитаном начали потихоньку двигаться по тропе, и мы с лингвистом, как и остальные члены экипажа, последовали за ними. Я отметила, что пара военных на всякий случай держали бластеры наготове, но действовали достаточно осторожно, чтобы абориген, незнакомый с таким видом оружия, не почувствовал потенциальной угрозы.

– Это тоже люди? – спросил, не замедляя шага, нубиец, указав на Иолетрию и шагавшего по правую руку от неё Аркадайоса.

Я одобрительно хмыкнула. Молодец, сумел определить разницу между двумя видами, невзирая на то, что сам принадлежит к третьему.

– Нет, – ответила Иолетрия. – Мы – дуэллийцы и родились на другой планете.

Она говорила по-новоземски, предоставив лингуану заниматься переводом.

– Значит, на ваших птицах – люди и два дуэллийца? – сделал вывод Тьекрдо.

Я с гордостью отметила, что поняла почти половину его высказывания в оригинале: «челодевек ардо ре дуэлдела». Видимо, «ардо» означает «и», а Дуэлла – упрощённый вариант названия обитателей этой планеты…

– Он снова сказал «ре»! – тихо, скорее для себя самой, отметила я, и обратила внимание, как Иолетрия делает очередную запись в блокноте.

– Похоже, они действительно используют «ре» для всех не-нубийцев, – удовлетворённо заключила она.

– Хорошо, что вы прилетели сегодня. – Тьекрдо уже переключился на другую тему. – Вечером у нас праздник, Илткмрнаддо. Сейчас вы сможете отдохнуть с дороги, а потом принять участие в гуляниях.

Непроизносимое название праздника лингуан не перевёл, а просто повторил вслед за нашим проводником. Видимо, если у этого слова и имелось какое-то значение, Союзу Гуманоидов оно пока было неизвестно. Впрочем, после сегодняшнего визита нубийский словарь, вне всяких сомнений, существенно пополнится. Вон с каким азартом Иолетрия заглядывает в свои заметки.

До поселения добирались не больше получаса. В целом, размять ноги, дыша свежим воздухом и бродя по настоящей траве, было приятно, но к концу пути я всё же начала с непривычки уставать.

В итоге мы вышли на поляну, которая в моём представлении ассоциировалась скорее с палаточным городком, нежели с настоящим поселением. Но мягкий, тёплый климат этой планеты, похоже, позволял жить в таких условиях. Здесь было много своеобразных шалашей, довольно высоких, зелёного цвета, с небольшими окошками. Как выяснилось впоследствии, изнутри стены состояли из переплетённых веток прочного, но гибкого местного дерева, а снаружи были покрыты чем-то, весьма напоминавшим мох. Ткань это была или всё же растительность, я так и не поняла. Из очень похожего материала состояла и одежда нубийцев, каковых здесь оказалось очень много. Они сновали туда-сюда, задерживались, чтобы поглазеть на нас с нескрываемым любопытством, и снова направлялись по своим делам. Одеты и мужчины, и женщины были одинаково – в своеобразные то ли платья, то ли туники, отчего-то несимметричные: с левой стороны они были ощутимо длиннее, чем с правой.

В какой-то момент я даже рискнула, получив предварительное разрешение капитана, спросить об этом у Тьекрдо (нубиец продолжил опекать нас и после того, как функция проводника была благополучно выполнена). Последовавший ответ мало что для меня прояснил.

– Когда Контрдт восходит с одной стороны небосклона, впереди долгий день. Когда он заходит с другой стороны, оставшийся день короток.

Единственным, что я поняла из этих слов, было то, что Контрдт – это звезда системы Апомакрос на местном наречии. В остальном логику нубийцев я не уловила. По-видимому, специфическая мода была как-то связана с особенностями здешней культуры, или религии, или чего-то ещё. Своеобразная метафора, или как это правильно называется? В гуманитарных науках я всегда была несильна, даже странно, что так заинтересовалась счётным словом «ре», которым кстати как раз занималась Иолетрия. Лингвист отрывалась от блокнота лишь изредка, когда это было по-настоящему необходимо.

Военная группа, снаряженная на поиски пропавшего корабля, приступила к заданию почти сразу после нашего прибытия в поселение. Действительно нашлись два нубийца, сумевшие подробно объяснить, как добраться до железной птицы. К сожалению, разобраться в местных единицах измерения времени и расстояния мы пока не успели, поэтому понять, далеко ли предстоит идти ВБС-никам, не удалось. Но направление было задано, а это уже что-то.

– Запомните: геройство мне не нужно, – напутствовал отряд Макнэлл, раздав военным заключительные указания. Голос стал жёстким, выражение лица – суровым. – Мы не знаем, с чем вам предстоит столкнуться. Я не хочу получить сведения о погибших или технику с корабля ценой ваших жизней. Мы – не флотилия, а всего лишь патрульный корабль. В наши задачи не входит устранение опасных форм жизни на этой планете. Никакого лишнего риска. Если уровень угрозы окажется выше жёлтого, моментально разворачиваетесь и возвращаетесь сюда, попутно отправив уведомление по рации. Это понятно?

После того, как подчинённые подтвердили, что да, всё понятно, капитан дал им добро отправляться в путь. Мы остались в поселении вшестером.

Если Иолетрия интересовалась языком, то я с не меньшим энтузиазмом разглядывала местных животных. В первую очередь – длинношерстных зверьков величиной с кошку, которые передвигались по земле и по близлежащим деревьям, используя не только четыре лапы, но и подвижный хвост, наподобие того, как это делают мартышки. Эти существа, название которых оказалось столь же непроизносимо, сколь и большая часть нубийских слов (я лишь уловила знакомое «ре», когда Тьекрдо говорил об их количестве), были явно ручными и с удовольствием принимали ласки жителей поселения, выгибая спину, когда их гладили.

Нас усадили, напоили и накормили, продемонстрировав тем самым, что законы гостеприимства похожи на всех планетах. Чего, впрочем, не скажешь о еде. Первым делом перед нами поставили глубокую миску, наполненную копошащимися белыми червячками. Я с трудом удержалась от порыва неблагодарно скривиться, лицо Саманты приняло страдальческое выражение, а капитан застыл наподобие каменной статуи, наверняка напряжённо ища способ отмазать нас всех от щедро предложенного кушанья и заодно не обидеть хозяев. Положение, как ни странно, спас Тьекрдо.

– О, кажется, я вспомнил: людям обычно не нравится это блюдо, – сориентировался он. – Наверное, вы из тех, кто ест только растения?