Взгляд мимолётно цеплялся то за один, то за другой предмет обстановки. Это помещение, в отличие от предыдущего, было жилым. Непривычные предметы мебели. Табуретки, не имеющие ножек, скорее напоминающие рукотворные пенёчки. Очень низкие кровати. А на них – постельные принадлежности, вполне узнаваемые как подушки. Ещё одно доказательство биологического сходства между нубийцами и людьми. Дальше – посуда, сплетённая из гибких растений, наподобие стен шалаша. Подумалось, что жидкость в неё наливать нельзя: обязательно просочится через неизбежные при таком способе изготовления дырочки. И белых червячков сюда тоже не положишь…

– Чисто, – сообщил вернувшийся из кратковременной вылазки Картер. – Местные недалеко, их голоса отчётливо слышно, но с юга.

Он махнул рукой в направлении нашей «бани». Я даже не подозревала, что та сторона – южная. Любопытно, как он это определил. Вряд ли по мху; не факт, что тот растёт на Нубе по привычным нам правилам, если здесь вообще существует настоящий мох. По звёздам? Но неужели он настолько хорошо представляет себе карту местного звёздного неба, сильно отличающегося от того, которое мы видим в системе Рейзы? Так или иначе, прояснять эти вопросы было сейчас неактуально.

– Похоже, там они устраивают празднования, и большинство уже на месте. Но возможны сюрпризы, – дополнил Картер свой краткий отчёт.

– Хорошо, – решился Макнэлл. – Выходим прямо сейчас. Передвигаемся короткими перебежками, от шалаша к шалашу. Я иду первым, за мной Аркадайос, дальше женщины. Картер, ты замыкаешь.

Мне показалось, что Сэм собирается что-то сказать, может быть, выразить желание держаться ближе к мужу. Но, видимо, она передумала, потому что молча последовала распоряжению последнего. Таким образом один опытный боец шагал сейчас впереди, а второй замыкал шествие. Аркадайос умел обращаться с оружием, но всё же был пилотом, к тому же не военным, а контрактником. Поэтому Макнэлл предпочёл держать его у себя за спиной.

Перебегали от одной зелёной стены к другой, прятались, выжидали немного, и снова двигались вперёд, опять не более, чем на десяток метров. Нубийская речь по-прежнему достигала наших ушей, но слышалась приглушённо, а мы всё удалялись от места проведения празднества, целенаправленно выбрав противоположное направление. Поселение, поначалу казавшееся совсем небольшим, всё никак не заканчивалось. Вроде бы уже всё, впереди – древние, мощные деревья, однако исполинские стволы раздвигались, и мы снова упирались в очередной шалаш.

Долгое время нам сопутствовала удача, и мы по меньшей мере не встречали на пути никого из местных жителей. Но всё хорошее, как известно, рано или поздно заканчивается. Завернув за очередной шалаш, мы нос к носу столкнулись с местной девушкой. Было бы даже точнее сказать – она сама вышла нам навстречу. На вид – такая же нубийка, как и все, рыжие волосы до плеч (здесь вообще был весьма распространён этот цвет волос; видать, отвечающий за него ген является доминантным), асимметричное внизу платье. Вот только оно отчего-то было красным, а не зелёным, как у большинства.

Прежде, чем мы успели что-либо предпринять, незнакомка зажала рот рукой, одновременно издав звук, сильно напоминающий шипение. Потребовалось некоторое время, чтобы сообразить: этот жест означает то же самое, что у нас – прикладывание к губам указательного пальца. Призыв к молчанию.

Затем она начала что-то быстро говорить на местном наречии. Я, разумеется, не поняла ни слова. Лингуан поднял голову и, направив взгляд на Иолетрию, поинтересовался:

– Переводить, или вы её сразу кирпичом по голове?

Невзирая на то сложное положение, в котором мы оказались, я не сумела сдержать смешок. Неужели эта штука, в придачу ко всем своим талантам, обладает ещё и чувством юмора? А ещё почему-то подумалось, что, если бы Хоббит умел говорить, с него бы тоже сталось выдать что-нибудь подобное. Впрочем, кто знает, может быть, он и умеет полноценно говорить, только по-своему? Кстати, если это так, не сможет ли лингуан освоить и перевести его речь?

Но эту мысль пришлось отложить до лучших времён, пока же Иолетрия ответила:

– Переводи. Громкость – двадцать.

И металлический зверёк заговорил, достаточно тихо, и всё же так, чтобы мы могли вполне отчётливо его слышать:

– Не бойтесь. Моё имя – Ррдиэлло. Я помогу вам. Я не хочу, чтобы вас съели.

Сама девушка теперь молчала, недоумённо наблюдая сперва за нашим обменом репликами, а затем за говорящим созданием, размером серьёзно уступающим любимым здесь обезьянкам.

– Почему?

Голос капитана звучал сурово, хотя и не агрессивно. Я бы сказала, как раз на грани. Доверять свою жизнь и жизни опекаемых им людей представительнице враждебной, как оказалось, нации, он был не готов. Во всяком случае, до тех пор, пока не получит приемлемое объяснение подозрительному стремлению нубийки пойти против собственных соотечественников.

– Вы же видите цвет моей одежды!

Похоже, она искренне удивилась вопросу Макнэлла. Равно, как и мы – этому её замечанию.

– Видим, – немного повременив, согласился капитан.

– Вы не понимаете, что это значит? – начала догадываться инопланетянка.

– Что она работает в борделе? – предположил Картер.

– Линги, этого не переводи, – едва шевеля губами, предупредил Макнэлл, сохраняя невозмутимое выражение лица. И уже громче признал: – Не понимаем. Мы не знаем, что значит этот цвет на вашей планете.

Лингуан озвучил перевод, предположительно только последнего предложения.

Девушка огляделась, стремясь убедиться, что за нами никто не наблюдает. Она заметно нервничала и явно хотела побыстрее покинуть это место.

– Мы – красные, – принялась объяснять она. – Мы считаем, что нельзя убивать живое, особенно ради того, чтобы потом съесть. Жизнь дана не для того, чтобы мы её забирали. Забирая чужую жизнь, забираешь свою. Я сказала понятно? – с сомнением уточнила она после того, как лингуан завершил перевод.

– Дожили, – негромко пробормотал Картер. – Нас спасают местные гринписовцы.

– Радуйся, что кто-то спасает, – отрезал Макнэлл. – Какой у вас план? – спросил он у нубийки.

– Для начала уйти из города, – незамедлительно ответила она. – Подальше от тех, кто празднует. Потом можно по-разному. Я объясню.

Кажется, окончательное решение далось капитану нелегко: ведь гарантировать, что девушка со сложным именем не приведёт нас в ловушку, не мог никто.

– Хорошо, – сказал он, предварительно набрав побольше воздуха в грудь. – Мы пойдём с вами. Картер, Иолетрия, Аркадайос! Не расслабляйтесь, всё время держите оружие наготове.

Дополнительных комментариев, адресованных лингуану, не потребовалось: зверёк и сам отлично понимал, какие реплики следует переводить, а какие – нет.

В целом наши дальнейшие действия напоминали предшествовавшие, с той только разницей, что теперь компания стала на одного человека (точнее, нубийца) больше. Мы по-прежнему перебегали от домика к домику, но в некоторых случаях маршрут выбирался несколько иной, чем предпочли бы мы сами. Потихоньку передвигались в сторону. Если верить утверждению Картера о том, где находится юг, то теперь мы забирали на северо-восток. Эта тактика себя оправдала: мы не только не столкнулись ни с одним аборигеном, но и в скором времени покинули территорию шалашей. Пока никаких ловушек не наблюдалось. Наступало время определиться со следующим планом.