"Вот она — расплата", — успел подумать я, перед тем, как голова моя и плечи погрузились в неаппетитную жижу.

— Это тебе за твой слишком длинный язык! — мстительно крикнула напоследок сестра. — Сейчас я ей покажу!..

И тут я проснулся.

Я лежал на матрасе в своей комнате. За окном было ещё достаточно светло. Сидящая рядом с моей подушкой Мульча лизала мой вспотевший лоб шершавым языком. Внизу во весь голос ругалась СунОк:

— Потому что она не понимает, когда можно открывать рот, а когда лучше промолчать! Вот проснётся, я ей покажу!..

Ф-фух! Я выпутался из одеяла, отпихнул Мульчу и сел, мотая тяжёлой головой. Вот это сон мне приснился. И ведь такой реальный. Настоящий сон ужасов. Правда, ужасы, похоже, ещё не кончились. Разъярённая СунОк похлеще Фредди Крюгера будет. Что-то она никак не уймётся. Может, и в самом деле поддала с подружками, и ей соджу в голову ударило…

— Мама, — говорила сеструха убеждённо, — поверь, трёпка пойдёт этой дурёхе только на пользу. Потому что сколько уже можно из-за неё страдать? Представляешь, мой оппа сказал, что больше не будет со мной встречаться. Его отец возглавляет фирму, которая закупает капусту в Китае, так вот сегодня ночью у них на доме написали: "Вы убиваете людей". ЮнМи должна была найти мне мужа, а вместо этого она распугивает от меня парней! И я не намерена больше с подобной глупостью мириться! Ну-ка, где тут у нас самая большая скалка?

Через минуту под её грузными шагами заскрипела лестница. Мульча прижала уши и ушмыгнула за шкаф.

— Юркин, сволочь, просыпайся! — кричала СунОк, шагая сразу через две ступеньки. — Пришло время отвечать за свои слова! Сейчас я тебя научу уму-разуму…

"Что за бред?" — подумал Серёга и проснулся во второй раз — уже по-настоящему, в такой тихой, в такой безопасной и почти родной тюрьме. И тут же почти сразу раздался сигнал подъема.

* * *

Исправительное учреждение "Анян". Утро

Во время завтрака, размазывая по тарелке слипшиеся комочки риса, Юркин лениво рассуждал, вспоминая все перепетии последнего сна.

"Это точно всё из-за вчерашней вонючей кимчхи. Бесследно такие отравления не проходят. Странно, что меня вообще, простите, не пронесло. Видимо, мой желудок оказался крепче. Но зачётную всё же речугу параллельная ЮнМи толкнула. И, главное, так всё логично, уверенно, словно специально готовилась. Мне кажется, у меня бы так не получилось, тем более со статистикой по заболеваниям я вообще не знаком. Что интересно, шоу, на котором Дахён давилась непонятной хренью, показывали и здесь, я его помню, причём, чего греха таить, тоже хихикал над её очумелой мордахой. А вот на кимчхи мой иномирный двойник (двойница?), конечно, набросилась зря. Ругать любимый всей нацией продукт, который, между прочим, внесён в списки нематериального культурного наследия ЮНЕСКО — весьма неблагодарное дело. (Кстати, почему "нематериального"? На мой взгляд капуста эта — вполне себе материальна. У меня от её чрезмерной материальности вчера реальный заворот кишок едва не случился).

Надо взять себе на заметку, что не стоит на ночь есть такую тяжелую пищу. Весьма чревато. Хотя… Кто знает, какие кошмары могут мне присниться на голодный желудок."

(열번째꿈) Сон десятый. Похищение

Исправительное учреждение "Анян". Полдень

Скандал случился, как показалось ЮнМи, на пустом месте. Сначала в дальнем конце пошивочного цеха просто громко разоваривали, что-то выясняя. Вроде бы одна из девиц спорила с надзирательницей. Градус противостояния быстро повышался, и вот уже в ход пошли крики и оскорбления. А когда на шум прибежали две охранницы, от истеричных воплей задрожали даже стёкла в зарешечённых окнах.

Некоторые зэчки с любопытством таращились в ту сторону, но большинство, давно привыкшее к подобным инцидентам, тупо строчило на своих машинках, не обращая внимания на происходящее.

Охранницы скрутили скандалистку и, держа её за руки и за ноги, потащили к выходу. Девица ругалась, брыкалась и безуспешно пыталась вырваться.

— Не пойду! Не буду! Не хочу! Сволочи! Данщини-щироё! (Ненавижу вас!) А-а-а-а! — визжала она, однако охранницы зарплату свою получали не зря, и вскоре вопли затерялись где-то за поворотами тюремных коридоров.

— Что это она? — спросила ЮнМи. — Так орала, словно её на расстрел поволокли.

— Да эта ШиЧон совсем припадочная, — отмахнулась БонСу. — Когда два месяца назад нам прививки ставили от туберкулёза, она так же истерила. Якобы она крови боится. Может, и в самом деле боится. У меня сеструха младшая даже от чуть заметной царапины в обморок падала. Бывают такие люди.

— А сейчас-то она почему вопила?

— Да на анализы её направили. Как раз кровь сдавать. Из пальца, прикинь. Вот она и… того-этого.

— Ну надо же! — подивилась ЮнМи. — Её тут лечат почти бесплатно, а она ещё и возмущается.

— Дура потому что безголовая. Думает, что здоровье ей на всю жизнь выдано, и что лечиться не надо. Просто ещё серьёзно ничем не болела, вот и чудит.

Перед сном ЮнМи почему-то вспомнила эту ШиЧон.

"Вроде уже вполне взрослая, а каких-то пустячных уколов боится. Меня вон в больнице всю искололи — и ничего, выжила."

Она закрыла глаза и моментально провалилась в очередной красочный сон.

* * *

Сон Серёги Юркина

В кабинете у президента СанХёна уже несколько минут царит напряжённая тишина. Молчит КиХо, молчит, опустив глаза, ЁнЭ, молчит и сам господин СанХён. Даже висящие на стене часы — подарок от коллег на пятидесятилетие — и те стараются тикать как можно беззвучнее.

— Ну что ж, — произносит наконец президент. — Такие вот дела, — и вновь замолкает.

— Да уж, — говорит КиХо. — Дела-а!

ЁнЭ в очередной раз печально вздыхает. Потом, подумав, вздыхает ещё раз — чуть-чуть