— Заперто, — послышался голос.

— Ну и что? Нам туда и не надо, — возразил другой.

При звуке первого голоса Сережа вздрогнул. Ему почудилось… впрочем, нет, конечно, это ему только почудилось. Известно, что ночная тишина искажает голоса.

— Давай быстрее, — прозвучал опять второй голос. — У нас тут делов-то…

— Куда ее? — спросил первый голос. Сережа вслушивался, пытаясь понять, прав он или нет: ему все же казалось, будто этот голос он уже слышал.

— А хоть сюда!.. — ответил второй голос. — Вешаем — и сматываемся!

Ребята недоуменно переглянулись. Стало ясно, что в директорский кабинет неизвестные наверняка не заглянут, поэтому друзья слезли с верхнего стеллажа и на цыпочках подобрались к двери кабинета. Сгрудившись возле нее, они пытались уловить все звуки, доносившиеся из залов.

Некоторое время ничего слышно не было. Потом захлопнулась и звякнула входная дверь.

— Ушли!.. — выдохнул Миша. — Сделали свое дело и ушли.

Сережа уже возился с замком, торопясь отпереть его и проникнуть в залы, чтобы увидеть, зачем забрались в галерею ночные незваные гости. Скоро замок поддался, и ребята выскочили в коридорчик, а оттуда разбежались по залам. Они услышали, как внизу взревела машина, — Наверное, это уехали те, кто побывал в галерее.

— Это были не грабители!.. — проговорил Саша. — Они сделали что-то совершенно особенное! Что-то подвесили — но что?..

— Вот что! — Миша указал на икону, висевшую во втором зале. — До их визита этой иконы тут не было!

— Одну минуточку… — Сережа снял икону со стены и оглядел ее со всех сторон. — Нет, — вздохнул он. — Если здесь и вмонтировано подслушивающее или даже видеозаписывающее устройство, то так хитро, что я его найти не могу. — Он еще раз осветил икону фонариком. — Ничего не видно…

— Почему ты решил, что эту икону могли повесить для слежки? — спросил Петя.

— Мне показалось… — начал Сережа и осекся. — В общем, я подумал, что раз в галерее ничего не исчезло, а наоборот, прибавилось, то это вполне могли быть следственные органы. Ведь мы знаем, что они интересуются фирмами Адрианыча. И тогда получается, охранник не подкуплен грабителями — он выполнял специальное задание…

— Но разве сотрудники галереи не изумятся, увидев утром икону, которой прежде не было? — спросил Саша.

— Возможно, здесь какая-то хитрая комбинация, — предположил Сережа. — Но я ведь и не утверждаю, что я прав. Я говорю, мне просто подумалось, что такое возможно…

— Как бы то ни было, история тут путаная и темная, — сказал Петя. — Давайте я сфотографирую эту икону — и уходим.

— Уже уходим? — вырвалось у Миши.

От того, что все произошло так быстро и даже буднично, он испытывал некоторое разочарование. Как, впрочем, и остальные. Столько подготовки, столько переживаний — и все ради того, чтобы услышать несколько коротких фраз, произнесенных какими-то людьми, заскочившими в галерею на две минуты… Мальчикам уже хотелось, чтобы грабители пробыли здесь подольше и поработали основательней, перетаскивая в машину все самое ценное, наконец, чтобы обшарили каждый уголок, заметили друзей… Но чтобы притом, конечно, друзьям удалось спастись, чудом улизнув в последний момент. Вот это было бы приключение! А так — ни то ни се, пшик какой-то… Хотя в глубине души ребята понимали: слава Богу, что все сложилось именно так, а не иначе. И чувство радостного облегчения было все же сильнее чувства разочарования, хотя им не хотелось в этом сознаваться даже самим себе.

И потом, они могли утешаться тем, что истинный смысл происходящего им пока не ясен. А смысл этот наверняка очень глубокий и зловещий. Просто так люди не станут договариваться с охранником и не полезут в галерею посреди ночи, отпирая при этом несколько мощных дверей с секретными замками… Нет, все это неспроста, и ребята не зря проникли в галерею: они оказались свидетелями чего-то таинственного!

Мальчики прошли в кабинет директора. Сережа запер дверь, и Петя сказал:

— Уйдем в том же порядке, в котором залезали. Сережа, Саша, вы спускайтесь вниз. И ты, Миш, тоже. Потом я отвяжу веревочную лестницу и швырну тебе. Ты поднимешься на крышу и спустишь лестницу мне. А я тем временем запру окно — и уйду через форточки, закрывая их за собой…

— И все-таки жаль, что так все кончилось — вздохнул Миша.

— Еще ничего не кончилось! — ответил ему Сережа. — Смотри!

В окне подъезда вспыхнул и погас фонарик. Оса звала на помощь! У нее что-то произошло!

Петя сам потом не мог понять, как он решился прыгнуть из окна в кромешную тьму. Уже в воздухе, пытаясь сгруппироваться, он подумал, что сейчас все кости себе переломает — высота была немалая! Но все обошлось. И почти сразу рядом раздался глухой шлепок.

Это приземлился Саша, который прыгнул вслед за Петей. Уже потом, припоминая подробности той ночи, Петя пришел к выводу, что Саша проявил даже больше мужества, чем он сам. Ведь Петя прыгнул почти рефлекторно, без размышлений, а у Саши было время сообразить, чем грозит такой прыжок, и все-таки он решил не оставлять друга.

— Ты в порядке? — спросил Петя у друга.

— В порядке, — ответил Саша, — только вот очки потерял, когда шлепнулся. — Он шарил руками по земле, и Петя услышал, как он коротко хихикнул — смешна была ему собственная неуклюжесть.

Петя поднялся на ноги и во весь дух побежал к двери подъезда, на ходу соображая, чем сможет помочь Осе. Справится ли он, если на нее напал подручный бандитов? Если ее заметили соседи и подняли скандал — ребята ее вызволят: сумеют как-нибудь заговорить им зубы и принести все возможные извинения.

Добежав до дверей, он посветил себе фонариком, увидел код подъезда на стене, набрал его и, оказавшись внутри, помчался вверх через три ступеньки разом.

Оса сидела на корточках в углу лестничной площадки, тяжело дыша. Рядом с ней никого не было.

— Что случилось? — спросил Петя.

— Голяк… — переводя дух, пробормотала Аня. — Не знаю, откуда он взялся…

— Он наверх побежал? — спросил Петя.

— Да… Погоди! — окликнула она мальчика, когда тот рванулся в погоню. — Ты знаешь, он вел себя как-то странно. Я сидела на подоконнике и почувствовала, что у меня за спиной кто-то есть… Оглянулась — и увидела Голяка. Он сказал: «А ну-ка, тихо!» — и сделал шаг ко мне. Тогда я зажгла фонарик. Он, видно, понял, что я подала условленный сигнал, потому что сразу повернулся и побежал прочь. Мне показалось, он чем-то очень напуган…

— Понял! — отозвался Петя и кинулся наверх. Он добежал до последнего этажа, следя краем глаза, не зажжется ли на одном из этажей кнопка лифта, чтобы мигом развернуться и помчаться в обратном направлении. Ведь светящаяся кнопка означала бы, что Голяк удирает вниз на лифте, пока его преследователь бежит по лестнице.