Сергей Попов:

«Хорошо помню этот прекрасный концерт. Виктор уже был в этом ДК, но один. С Каспаряном было еще лучше, он отличный гитарист – умный, изобретательный, тонкий».[98]

Сергей Муравьев:

«Вот на акустике мы как-то не особо рубились, насколько я помню. Но я тогда „Кино“ услышал раз в третий всего. И трезвый был. Сухой закон, все по талонам…»[99]

Юрий Каспарян:

«У меня замечательно отпечатался в памяти концерт в городе Челябинск. У нас был концерт в городе Миасс, и потом нас отвезли в соседний город – Челябинск. А там решили прикрутить краник и устроили заседание партбюро или заседание обкома. И часа два или три они решали, что делать, жестко тормозили концерт. От этого возникли какие-то трения с народными массами. Произошел разгром зала. В результате они согласились, нам как всегда было все равно… Хотя, во всяком случае для меня, это было свежо. Как Виктор отнесся к этому? Ну как к этому можно отнестись? Ну траблы какие-то. В тот моментик он что-то высказывал такое, конечно. Такие моменты происходили потому, что не было организации гастрольной деятельности совершенно, практики не было…»[101]

Георгий Гурьянов:

«Ну в Челябинске, я помню, там сломали двери и стулья. Такое было дело… Обычное. Ко мне, бандерлоги… Зал разгромили совсем. Вынесли двери вместе с коробкой. Это было в университете, по-моему, в актовом зале, огромные такие дубовые двери…»[102]

Игорь Тихомиров:

«Были выломаны двери. Руководство этого университета было в шоке. Студенты разрушили просто актовый зал».[103]

Ирина Легкодух, актриса, писательница, киносценаристка:

«Это было, по-моему, в тот год, когда „Асса“ снималась. Витя жил в Ялте, в гостинице „Украина“, пошел снег, съемки остановили. И он сидит в гостишке без денег. Совершенно. И чахнет. Мы ему в Симферополе устроили творческую встречу. Чтоб деньги собрать. В музучилище (сейчас консерватория). Там сцена очень высокая и большая, для симфонических оркестров. Поэтому сделали так: для удобства и чтобы время сократить, я сидела в зале с микрофоном и читала записки, которые мне по рядам передавали, а Витя одиноко сидел на сцене, пел песни под гитару и отвечал на вопросы, которые я зачитывала. Называлось это „встреча со зрителями“, так как Цой за неделю просто никак не успевал подготовить полноценную программу и группы с ним не было. Меня поразило, что зал был битком набит, мы ведь даже толком рекламу не успели сделать, а на одного-единственного Цоя собрался огромный зал украинского театра. Виктор пел, отвечал на вопросы, я сидела в центре зала и фильтровала записки. Самый роскошный вопрос был такой: „Скажите, пожалуйста, что означает „у-у-у, транквилизатор“?“ Виктор, даже не задумываясь, ответил: „У-у-у – это бессмысленный набор звуков, а транквилизатор – это лекарство“.

Потом мы поехали к нам, и есть фотка – как раз, мне кажется, у меня дома, после этого концерта, потому что Витя в концертной рубашке и я с прической такой идиотской. Воспоминания от этого дня, конечно, светлые: мы же собрали за этот концерт почти 600 рублей, которые потом честно поделили. Я была тогда прямо очень популярная в Симферополе актриса, чем немилосердно и пользовалась, то есть какой угодно и где угодно могла концерт устроить, а Витя – восходящая рок-звезда из Питера. Мало того, на деньги эти мы устроили праздник жизни, а потом еще поехали в Ялту, где убедили все-таки Соловьева продолжать съемки „Ассы“, несмотря на снегопад. И правильно убедили – эта заснеженная Ялта создает всю странность и выразительность его фильма.