В боковое зеркало мне была видна нахмуренная мордашка Оливии. Казалось, она решает, стоят ли танцующие пингвины того, чтобы тащиться ради них невесть куда.

– И далеко этот Трас… Терсфорд? – подозрительно осведомилась она.

– Совсем недалеко, в Норфолке. Мы будем там меньше чем через час.

Я к этому времени уже знала, что обе девочки терпеть не могут куда-либо ездить. Когда на каникулах мы летали в Грецию, они стонали и жаловались всю дорогу до аэропорта Стэнстед, ехать до которого было на двадцать минут меньше, чем до Терсфорда.

Я, конечно, понимала, почему на этот раз Джейми решил отвезти дочерей именно в Терсфорд. Ему хотелось переплюнуть Гарриет. И наша сегодняшняя поездка вполне могла затмить все визиты девочек к кембриджскому Санта-Клаусу, которые они совершали с матерью. Чтобы, в свою очередь, обойти Джейми, Гарриет на будущий год оставалось только повезти Оливию и Эмили в Лапландию. И я была почти убеждена, что, если она этого почему-то не сделает, Джейми сделает это сам, когда снова придет его черед встречать Рождество с дочерьми. Правда, Эмили к этому времени уже исполнится десять, а в таком возрасте она наверняка будет воспринимать легенду о Санте с изрядной долей скепсиса.

Если не уже.

Когда мы доехали до Терсфорда, я ощутила себя пришельцем с другой планеты. Пришельцем, которого затянуло внутрь гигантского «снежного шара», который только что встряхнули. Мне не приходилось бывать в подобных местах, наверное, с тех пор как я была в возрасте Оливии. Нет, никаких «наверное»… Я никогда не бывала в подобных местах, потому что во времена моего детства ничего подобного не существовало.

А если бы существовало, я, вне всякого сомнения, была бы поражена не меньше, чем Оливия, которая застыла на месте с открытым ртом и, стиснув маленькие кулачки в варежках, во все глаза таращилась на огромный парк, полный удивительных светящихся деревьев, цветов и фигур, изображавших самых разных животных. Насколько мне было известно, эта часть терсфордского парка называлась «Тропа зачарованного света», и она вполне соответствовала своему названию.

Да, я никогда прежде не бывала в подобных местах. И да, у меня не было почти никакого опыта общения с детьми. Но ведь я тоже когда-то была ребенком и точно так же ощущала волнение и трепет, когда ждала наступления Рождества. Чего-чего, а волнения и трепета в Терсфорде хватало с избытком, и от меня требовалось только одно – окунуться в них с головой.

– Смотри, Оливия! Жираф! – воскликнула я, показывая девочке на светящееся длинношее существо. – Пойдем посмотрим на него поближе!

Оливия сорвалась с места, и я, рассмеявшись, бросилась за ней вдогонку, но, прежде чем я добежала до жирафа, Оливия уже свернула и помчалась к огромному светящемуся льву.

– Подожди меня! – позвала я.

– Не убегай далеко, Оливия! – крикнул Джейми. – Держись ближе к нам.

Когда я добралась до льва, Оливия все еще была там.

– Смотри, Бет! – воскликнула она. – Лев! А вон там мама-лев со львенком.

Я опустилась рядом с ней на корточки.

– Да, ты права. Какие милые! Как ты думаешь, этот львенок – мальчик или девочка?

– Конечно, девочка. Ее зовут… Лекси.

– Ты так думаешь? Очень красивое имя.

Пока мы обе любовались Лекси, маленькая ручка Оливии как-то сама собой оказалась в моей, и я невольно вздрогнула. За все время это был первый раз, когда девочка взяла меня за руку сама, добровольно, без какого-либо нажима с моей стороны, как бывало, когда мы переходили через дорогу.

Я замерла, не в силах до конца поверить в происходящее. Львенок расплывался у меня перед глазами. Да я и не особенно его разглядывала, все мои силы уходили на то, чтобы продлить удивительные секунды, не нарушить волшебство, запрыгав или заорав от восторга. Да что там, стоило мне чуть сильнее сжать пальчики Оливии или как-то иначе намекнуть, что отныне у меня появляются на нее какие-то особые права, и она бы тотчас вырвалась. Одно то, что Оливия по собственной воле взяла меня за руку, было гигантской, трудно завоеванной победой, и сейчас я хотела только одного – чтобы девочка не отнимала у меня руки как можно дольше.

К сожалению, волшебные мгновения не могли длиться вечно. Оливия выпустила мою руку и помчалась в обратную сторону, как только ее восхищение львенком пошло на убыль. Я, однако, не особенно расстраивалась. Шагая за ней к тому месту, где остались Джейми и Эмили, я думала о том, что Оливия только что взяла меня за руку в первый раз, а значит, будут и другие разы.

Теперь мне оставалось только завоевать сердце ее сестры.

Радость продолжала бурлить в моей груди все время, пока мы шли к пещере Санта-Клауса по главной аллее, с обеих сторон которой высились искусственные сугробы. С сугробов нам кивали и подмигивали механические фигуры оленей и тюленей, снеговиков, белых медведей и эльфов, которые вовсю стучали своими молоточками, изготавливая игрушки для подарков. Потом впереди показались пресловутые танцующие пингвины. Оливия все время забегала вперед, спеша увидеть что-то новое, а Джейми то и дело звал ее назад, показывая на какие-то не замеченные девочкой подробности, и я подумала, что таким способом он хочет продлить удовольствие, сделать его более полным и запоминающимся.

Эмили вела себя более сдержанно. Она не торопилась, внимательно рассматривая каждую экспозицию, и я подумала, что у меня появился шанс наладить отношения и с ней. Выбрав момент, когда Эмили остановилась перед огромной искусственной льдиной с фигурами механических белых медведей, я подошла к ней. Длинные темные волосы девочки шелковистой волной лежали на воротнике красной курточки, темные глаза завороженно поблескивали, вбирая малейшие детали медвежьих фигур, фиксируя каждое движение. Пожалуй, она была самым очаровательным ребенком, каких я когда-либо видела. Точнее, была бы, если бы почаще улыбалась. Мне очень хотелось подобрать к ней ключик, сделать так, чтобы она перестала видеть во мне угрозу, но вот как это сделать? Для начала нужно найти тему для разговора, которая была бы интересна нам обеим, решила я. Но какую? Ответ был у меня перед глазами. Животные! Можно поговорить с девочкой о животных.

– Какие красивые медведи, – сказала я.

Эмили только кивнула, но ничего не ответила.

– Смотри, вон та медведица несет в лапе корзинку, – не сдавалась я. – Как ты думаешь, что там у нее лежит?

– У настоящей медведицы не может быть никакой корзинки, – сказала Эмили.

Резонно.

– Согласна, – проговорила я и добавила, во что бы то ни стало стремясь продолжить нашу беседу: – Ну а если бы у настоящей белой