Эмили наградила меня взглядом, в котором сквозило снисходительное сожаление. Так взрослый человек мог бы смотреть на умственно отсталого ребенка, который задает глупые вопросы. Я нисколько не удивилась, когда, не удостоив меня ответом, Эмили двинулась к следующей экспозиции. Молодчина, Бет, подумала я, чувствуя себя круглой идиоткой. Гениально! Интересно, какого ответа ты ожидала? Что медведица положила бы в корзинку тюленьи кишки?

Н-да-а…

В один миг вся радость и уверенность в себе, которые я почувствовала, когда Оливия взяла меня за руку, испарились. Мне пришлось сделать над собой форменное усилие, чтобы вслед за Эмили перейти к следующей экспозиции. Запомни, Бет, мысленно твердила я себе, мы здесь ради девочек, а не ради тебя. У тебя еще будет возможность наладить отношения с Эмили. Надо только сперва дождаться, чтобы она перестала считать тебя полной кретинкой, которая с серьезным видом пытается рассуждать о возможном содержимом несуществующей корзинки.

Должно быть, мои старания мыслить позитивно все-таки окупились, поскольку Эмили внезапно сказала:

– Рыбный пирог.

Признаться, я была так счастлива, что она все-таки со мной заговорила, что не сразу сообразила, что девочка имеет в виду.

– Я думаю, белая медведица могла бы нести в корзинке рыбный пирог для своих деток.

Я широко улыбнулась. У меня было такое чувство, будто я выиграла миллион в лотерею.

– Отличное предположение!

Как и следовало ожидать, в парке было полно детей. Некоторые были старше Оливии и Эмили, некоторые – младше, но все глазели на гномов и снеговиков с одинаковым восхищением и восторгом. Даже малыши – в колясках или на руках родителей – таращили блестящие глазенки на удивительных механических животных, вытягивали крошечные пальчики и кричали: «Мама, мама! Смотли, медведь!»

В общем, Терсфорд был не самым подходящим местом для человека, чьи биологические часы мчались с удвоенной скоростью.

Быть приемной матерью дело, безусловно, непростое, но это вовсе не означает, что я не сумею стать хорошей матерью. Если бы у меня был ребенок, мы бы вместе учились строить наши отношения и мне не пришлось бы лезть из кожи вон, стараясь занять чье-то место. И никакой призрак Гарриет мне бы не мешал. Увы, взять и завести ребенка я в одиночку не могла. Джейми обещал, что мы вернемся к разговору о детях через полгода, но тогда мне будет уже тридцать шесть. А мне казалось, что это слишком много, чтобы думать о ребенке. Хотя бы потому, что через полгода мои шансы на зачатие станут еще более призрачными, чем сейчас.

Как раз в этот момент мой голодный взгляд упал на совершенно потрясающую девочку лет двух с половиной с копной светло-рыжих кудряшек, которая доверчиво смотрела на меня поверх отцовского плеча. Когда я помахала ей рукой, девочка загугукала от восторга и стукнула отца по голове игрушкой, которую держала в руке. Тот начал озираться, пытаясь понять, что же привлекло внимание дочери, и я поскорее отвернулась и отошла. Я хорошо помнила, как на свадьбе Марка Рози упрекнула меня в том, что я слишком заглядываюсь на чужих детей, и мне не хотелось, чтобы в том же самом обвинил меня посторонний человек.

И вот мы дошли до конца главной аллеи. Пора было готовиться к встрече с Сантой. Подросток, одетый эльфом, провел нас через калитку, и мы его увидели: сказочный Дед сидел в своем сверкающем ледяном гроте точь-в-точь такой, как на картинках, – с длинной белой бородой, в красном кафтане и с огромным мешком подарков.

Я не могла не признать – команда костюмеров и гримеров постаралась на славу. Борода выглядела как настоящая, нисколько не напоминая неопрятный клок ваты на резинке, какие иногда продаются в супермаркетах. Кафтан из алого шелка переливался как живой огонь и был украшен крошечными снежинками, но сам Санта мне все равно не нравился. Нет, ничего личного, естественно… Просто я разочаровалась в нем, еще когда мне было четыре года, и виноват в этом был Марк.

Нам с Рози было по четыре, а Марку – семь. Стоял солнечный октябрьский день, и мы все отправились гулять в парк «Лондонские поля». Не помню, во что играли мы с Рози – возможно, это была одна из наших бесчисленных игр типа «Давай, как будто…». Наши матери сидели на лужайке на расстеленном одеяле, мы бегали рядом – не слишком далеко, чтобы за нами можно было присматривать, и только Марк умчался на велосипеде на соседнюю аллею, чтобы встретиться с приятелями.

Внезапно мы увидели, что он мчится обратно, изо всех сил налегая на педали, а лицо у него потное и красное. Когда Марк подъехал ближе, я поняла, что он очень старается не заплакать.

– Санта-Клаус не настоящий! – крикнул он еще издали. – Это все враки! Мне только что сказал Стив Томас. Он сказал – на самом деле это просто наши отцы. В прошлом году он своими глазами видел, как его папа клал под елку подарки!

Прокричав все это, Марк круто развернулся и унесся прочь, а мы с Рози поглядели друг на друга с изумлением и ужасом. Санта-Клаус не настоящий? Неужели это правда? Нет, невероятно!

По обоюдному молчаливому согласию мы не стали обсуждать ужасную новость – слишком несчастными мы себя чувствовали. Унылые и подавленные, мы вернулись туда, где сидели наши матери, и даже когда Сильвия, увидев наши бледные лица, спросила, что случилось, мы ничего ей не ответили. Когда чуть позже вернулся Марк, он выглядел нисколько не лучше нас, и наши матери, не сговариваясь, повели нас домой, бормоча что-то о детских капризах и переменчивом настроении.

Больше мы об этом не говорили, но потом, за несколько дней до Рождества, когда я гостила у Рози, Марк представил нам доказательства того, что после случая в парке я и так подсознательно считала истиной.

– Идемте, покажу, что я нашел, – сказал он нам шепотом, чтобы Сильвия, которая как раз что-то готовила в кухне, не услышала.

На цыпочках мы поднялись за ним в спальню Ричарда и Сильвии, где стоял высокий, массивный гардероб темного дерева. Его дверцы были приоткрыты. Марк отворил одну створку пошире и, до половины засунувшись внутрь, приподнял какое-то старое одеяло.

– Смотри! – сказал он, обернувшись к сестре. – Помнишь, ты просила Санту подарить тебе на Рождество Маленького Пони? Вот он!

Рози взяла в руки пеструю коробку, всмотрелась сквозь пластиковое окошко в яркую игрушку и улыбнулась. Она была очень рада получить в подарок игрушку, о которой давно мечтала.

– Если мама и