— Тогда поторопись, — проворчал он.

Ник выглядел так великолепно и так естественно, что та часть ее, которая не очень-то страстно хотела его, испугалась.

Один лишь его вид мог снова вызвать ту боль, и Абигейл оцепенела. Вчера вечером именно этот мужчина доставил ей самое настоящее наслаждение, а затем проявил редкостные самоконтроль и понимание, позволив ей заснуть.

Наутро же тем не менее у нее не было никаких оправданий…

Он наклонился и запечатлел у нее на плече поцелуй.

— Абби, — проворчал он, не убирая губ с ее обнаженной кожи, — может, ты прекратишь колебаться и правда пойдешь? Потому что я хочу поцеловать тебя, а стоит мне начать тебя целовать — и я не захочу останавливаться еще очень долго…

Она, как ошпаренная кошка, соскочила с кровати и поспешила в ванную, где провела сто лет, так тщательно чистя зубы, что должна была бы стереть с них половину эмали, а потом расчесывая волосы щеткой до тех пор, пока они не заблестели.

К счастью, ее темно-синее шелковое кимоно висело за дверью, и она поспешно надела его. Что Ник об этом подумает, не столь важно. Потому что невозможно было войти в спальню нагишом.

Когда она действительно уже не могла дольше тянуть и вернулась, то увидела, что Ник лежит на подушках с закинутыми за голову руками. На его лице появилось настороженное выражение, когда бестрепетные зеленые глаза узрели туго затянутое кимоно.

— Поди сюда, — мягко позвал он.

Абигейл разрывалась между двумя желаниями: броситься к нему в объятия и броситься наутек из спальни. Она медленно подошла к нему, затем неловко села и встретила его оценивающий пристальный взгляд.

Ник не прикасался к ней. Может, он почувствовал ее ужас и замешательство? И тут он произнес слова, которых она совсем не ждала от него:

— Я хочу жениться на тебе, Абби.

Она застыла, в ужасе уставясь на него; кровь отлила от ее лица.

Он нахмурился.

— Не совсем та реакция, на которую я надеялся, сухо сказал он.

Страх заставил ее атаковать его, подобно пойманному животному, набросившемуся на своего спасителя.

— А на какую реакцию ты надеялся, Ник? Я должна упасть на колени от благодарности?

Его глаза сузились.

— Благодарности? Это подразумевало бы, что я сделал тебе одолжение, сказал он, и холодные нотки прокрались в его голос.

— Тогда как в действительности это я делаю одолжение тебе! — парировала она.

— И что же это, по-твоему, означает? — задал он вопрос опасно тихим голосом.

— Это означает, что у тебя чудовищный самоконтроль! — выкрикнула она.

— Что?..

— Да! Именно так! Я все это вычислила!

— Вычислила? — осторожно произнес он. — Возможно, ты будешь так добра и поделишься своими соображениями со мной?

— Ладно! — Она глубоко вздохнула. — Тебе тридцать, и ты достиг того жизненного этапа, когда решил, что действительно должен жениться и остепениться.

Любопытство в его глазах сменилось едва заметным раздражением.

— Продолжай, — протянул он. — Это становится интересным, — Женщины тебя любят, потому что ты богатый, преуспевающий и великолепный, но этого недостаточно, да, Ник? Где-то в глубине души ты всегда задаешься вопросом, любили бы они тебя без этих внешних атрибутов. — Она перевела дыхание. — А мне ты доверяешь, потому что я знакома с тобой длительное время и потому что между нами всегда было некоторое сексуальное напряжение. Я права?

— Продолжай, — повторил он.

— Так что, возможно, я представляю подходящий материал для будущей жены — за исключением, конечно, тех причиняющих беспокойство особенностей моего характера, которые Богатый-и-Могущественный Ник Харрингтон не одобряет. Ты считал меня богатой и испорченной, не так ли, Ник?

— А ты была не такой? — холодно вопросил, он.

Это решило дело! Его спокойный вопрос убедил ее в том, что у нее были все основания для подобных обвинений.

— Возможно, и была! — Ее глаза полыхнули в его сторону полуночным огнем. — Так что ты приступил к усовершенствованию меня, да? Как будто я была одной из тех проклятых машин, которые ты должен был привести в порядок, чтобы продать! Абби не умеет зарабатывать на жизнь? Ну ладно, так мы ее научим! Абби жить не может без огромного счета? Так заставим ее! Абби никогда не испытывала оргазм…

— Хватит! — зарычал Ник.

— Ты думаешь, что можешь играть в проклятого Пигмалиона? — Она всхлипнула. — Ну, так ты не можешь! Если я снова выйду замуж, то на этот раз по… по любви…

— Абби…

— Нет! — прорыдала она. — Не говори мне, что ты меня любишь, Ник, только не теперь — так ты не сможешь получить то, что хочешь! Если я сейчас выйду за тебя замуж, то разве не стану снова только хорошеньким аксессуаром — тем, чем я была при Орландо? Разве я не останусь с тобой лишь ради уверенности в завтрашнем дне, а не ради чего-то еще? Как ты сможешь любить кого-то, кто никогда не стоял на своих собственных ногах? Как я хоть когда-нибудь смогу научиться уважать себя, если я всегда зависела от кого-то еще, кто меня поддерживал? — судорожно закончила она.

Без единого слова Ник встал с кровати, и Абигейл отвела глаза от великолепия его обнаженного тела — но не прежде, чем заметила, что он возбужден. Очень возбужден. Повернувшись к ней спиной, он, казалось, потратил чертовски много времени, застегивая свои джинсы, но, когда снова повернулся, лицо его было совершенно спокойно.

— Ты, конечно, абсолютно права.

У нее сжалось сердце. Неужели она втайне надеялась, что он снова начнет властную игру? Схватит ее в объятия и поцелуями изгонит ее последние сомнения?

— Вопрос в том, что мы теперь будем делать, — размышлял он, как ей показалось, довольно потерянно. Он стоял у окна и изучал сложные узоры переплетавшихся ветвей Деревьев. Через пару минут Ник кивнул и повернулся лицом к ней. — Тебе лучше остаться здесь, в этом доме, — сказал он все еще этим странным, невыразительным голосом. — Пока не приведешь себя в порядок…

— А как же ты?

Он выдавил улыбку.

— А что я, Абби?

— Г-где же ты остановишься? — Или это был глупый вопрос? Возможно, легионы женщин вставали в очередь, чтобы предложить ему свою постель.

— Есть такие места, как гостиницы, знаешь ли…

Она смотрела на него, полностью убитая его решением.

— Но я имела в виду…

— Ну да, ты имела, — подхватил он мрачно. — Ты имела в виду каждое слово, так что нечего теперь отрекаться. Я предлагаю, чтобы ты связалась с агентством биржи труда, которым управляет моя приятельница Санди, я оставлю тебе на бюро ее визитную карточку. Пока ты не зарабатываешь, можешь пользоваться одним из моих счетов… — Он увидел выражение ее лица, и его рот скривился. — О, не волнуйся, Абби, ты можешь вернуть мне все до последнего пенни!