Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это плесень, – ответил он.
Она осмотрела интерьер кабины, увидела коричневые тона потолочного покрытия, хром приборной доски, после чего положила ладонь на ручку управления и слегка подвигала ею.
Плесень, подумала она.
Итак, джунгли проникли к ним внутрь и основали здесь свой плацдарм.
– Скоро начнется сезон дождей, – произнесла она. – Чем это грозит?
– Проблемами. Высокой водой, порогами.
В разговор вмешался проснувшийся Чен-Лу:
– Зачем все видеть в дурном свете?
– Лучше уж так, – усмехнулась Рин.
Неожиданно Жуан ощутил голод. Его руки задрожали, а рот пересох от жажды.
– Дайте воды, – попросил он китайца.
Чен-Лу протянул ему фляжку. Вода булькала в ее глубине. Жуан предложил воды Рин, но та покачала головой, почувствовав странный приступ тошноты.
Яд, который был в воде, заставляет меня отказываться от еды и питья, подумала она. От звука, с каким Жуан поглощал воду, ей едва не стало плохо. Как жадно он это делает, подумала Рин и отвернулась.
Жуан вернул фляжку Чен-Лу. А этот китаец умеет притворяться! Сначала вы слышите его голос, ясный и трезвый. Он наверняка лишь притворялся, будто спит, а сам лежал и подслушивал.
– Я хочу есть, – сказала Рин.
Чен-Лу достал еду, и они принялись молча жевать. Рин захотелось пить, и, не успела она объявить об этом, как Чен-Лу протянул ей фляжку. Он заранее предугадал ее желание! Следил за Рин, анализировал ее эмоции и мысли. Это было не очень приятное открытие. Она отпила из фляжки и молча вернула ее китайцу.
Тот улыбнулся.
– Похоже, наши маленькие друзья нас оставили, – произнес Жуан. – Если, конечно, они не спрятались на крыше или под крыльями.
– Я тоже заметил, – кивнул Чен-Лу.
Жуан принялся изучать берега – насколько позволяла линия обзора. Никакого проявления жизни! Ни звука! Солнце поднялось достаточно высоко, чтобы прогнать с реки остатки тумана.
– Будет чертовски жарко, – предположила Рин.
Жуан кивнул.
Жара буквально падает на вас, подумал он. Только сейчас было прохладно, а в следующий момент зной бьет вас по голове, как горячая сковородка. Жуан расстегнул ремни безопасности, отодвинул кресло вбок и соскользнул в узкий проход между передними креслами, после чего добрался до задней переборки и, взявшись за задрайки, открыл задний люк.
– Вы куда? – спросила Рин и тут же вспыхнула, услышав собственный вопрос.
Чен-Лу ухмыльнулся.
Как ее возмутило бессердечие Чен-Лу – несмотря на то, что он попытался смягчить эффект от ее реакции фразой:
– Нам придется заполнить слепые зоны системы западных условностей, Рин.
Издевка по-прежнему звучала в его словах, и она отвернулась.
Открыв люк, Жуан внимательно исследовал его края: никаких следов насекомых. Осмотрел поплавки, двигатели и поверхность крыльев. Насекомых не было. Жуан закрыл люк снаружи.
Как только они остались одни, Рин повернулась к Чен-Лу.
– Вы невыносимы! – воскликнула она.
– Ну, прошу вас, доктор Келли!
– Не пудрите мне мозги этими разговорами – дескать, мы профессионалы, и это превыше всего! Вы по-прежнему невыносимы!
Китаец понизил голос и произнес:
– Пока его нет, мы должны кое-что обсудить. Оставим в покое личности. Это проблема МЭО.
– Единственная проблема, которая касается МЭО, это как доставить в ее головную контору те сведения, что мы получили.
Китаец уставился на нее. Он предполагал именно такую реакцию, но нужно было найти способ сдвинуть Рин с этой точки зрения. Есть у бразильцев одна пословица, подумал он и произнес вслух:
– Говоришь об обязанностях, говори и об оплате.
– Я по своим счетам уже заплатила, – заявила Рин.
– Я и не предлагал вам платить.
– Значит, вы собираетесь меня купить?
– Другие собираются.
Рин внимательно посмотрела на китайца. Он намерен рассказать Жуану о ее прошлом в отделе расследований МЭО? Ну и пусть! Но она не зря подвизалась на шпионском поприще и кое-чему научилась. Что, интересно, на уме у этого китайца?
– Хотите услышать больше? – спросил Чен-Лу.
Рин молчала.
– Пока вы должны заловить Жуана Мартино в свои сети и сделать рабом любви. Пусть его единственным желанием станет служить вам и только вам. Вам это будет нетрудно.
Я делала это и раньше.
Рин отвернулась. Да, делала. Помнила о своих обязанностях, только и всего.
Сидя за ее спиной, Чен-Лу кивнул. Все в жизни осталось, как прежде, ничто не поменялось. Она выполнит все, как нужно, просто повинуясь отлаженному ритуалу. Люк открылся, и в кабине появился Жуан.
– Никого и ничего, – сообщил он и опустился в кресло. – Люк я захлопнул, но не запер, на тот случай, если кому-нибудь нужно выйти.
– Рин? – спросил Чен-Лу.
– Нет! – дрожащим тоном произнесла она.
– Тогда я сам воспользуюсь счастливой возможностью, – усмехнулся китаец. Он встал, открыл люк и спустился на поплавки.
Даже не оборачиваясь, Рин была уверена, что люк только выглядит закрытым. На самом деле Чен-Лу оставил узкую щель и приник к ней ухом. Она принялась рассматривать напоминавшую ртуть поверхность реки. Аэрокар, казалось, завис в недвижном голубом воздухе, который медленно наполнялся жаром. Как только жар достигнет предельных величин, воздух запылает и взорвется.
Жуан посмотрел на нее:
– С вами все в порядке?
Странный человек, подумала Рин.
– Что-то у нас не так, – заметил Жуан. – Вы с Трэвисом шептались, пока меня не было. Не знаю, о чем вы говорили, но вы были явно не в себе.
Рин попыталась сглотнуть, но горло пересохло. Чен-Лу, естественно, стоит за люком и слушает.
– Да он… просто дразнил меня, – сказала она.
– Дразнил?
– Ну да!
– По поводу чего?
Рин отвернулась и стала изучать возвышавшиеся справа пушистые холмы, за которыми увидела белую вершину с тонзурой вулканического пепла на макушке. Безмятежность горного пейзажа вдруг передалась и ей.
– По поводу вас, – ответила она.
Жуан посмотрел на свои руки, недоумевая, с какой стати ее признание так озадачило его и смутило. Неожиданно Рин принялась напевать какую-то песенку. У нее был красивый голос – глубокий, с интимными обертонами.
Но Жуан узнал песню и удивился сделанному Рин выбору. Даже после того, как она замолчала, мелодия все еще буквально витала вокруг него, как туман. Это была грустная народная песня, обработанная Лоркой для исполнения в сопровождении гитары: