litbaza книги онлайнСовременная прозаАнатомия Меланхолии - Роберт Бёртон

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 29 30 31 32 33 34 35 36 37 ... 412
Перейти на страницу:
промышляет, или чем-нибудь похуже. Как бы там ни было, берясь за такое дело, я, надеюсь, не совершаю никакого особого проступка или чего-нибудь неподобающего и, если рассуждать об этом здраво, могу привести в свою защиту в качестве примера двух ученых церковнослужителей — Джорджа Брауна и Иеронима Хеннингса, которые (если позаимствовать несколько строк, принадлежащих моему старшему брату[192]), «движимые природной склонностью: один — к картинам и картам, перспективам и топографическим усладам — написал подробное «Изображение городов», а второй, будучи увлечен изучением генеалогий, составил «Theatrum Genealogicum» [«Зрелище генеалогий»]{139}. Кроме того, я могу привести в оправдание моих занятий сходный пример с иезуитом Лессием[193]{140}. Предмет, который я собираюсь рассмотреть, — болезнь души, — в такой же мере касается церковнослужителя, как и врача, а кому неведома связь между двумя этими профессиями? Хороший церковнослужитель является в то же самое время, или, по крайней мере, должен являться, хорошим духовным целителем, каковым называл себя и, конечно же, был им Сам наш Спаситель (Мф. 4, 23; Лк. 5, 18; Лк. 7, 21). Они разнятся только объектом: один врачует тело, а другой — душу, и в своем лечении используют разные лекарства: один исцеляет animam per corpus [душу посредством тела], а другой — corpus per animam [тело посредством души], как совсем недавно прекрасно раскрыл нам это в своей глубокой лекции наш царственный профессор медицины[194]. Один врачует пороки и сердечные страсти — гнев, похоть, отчаяние, гордыню, высокомерие и прочее, используя духовные лекарства, в то время как другой применяет соответствующие снадобья при телесных недугах. Теперь, когда меланхолия является столь распространенным телесным и сердечным недугом, который в равной мере нуждается как в душевном, так и в физическом исцелении, я не мог приискать себе более подходящего занятия, более уместного предмета, столь необходимого, столь полезного и затрагивающего обычно людей любого рода и занятий, нежели недуг, в лечении которого должны в равной мере участвовать и церковнослужитель, и врач, ибо он требует всестороннего подхода. При такой сложной смешанной болезни богослов мало что может сделать один, а врач при некоторых видах меланхолии — и того меньше, а вот оба они совместными усилиями действительно способны исцелить ее полностью.

Alterius sic altera poscit opem[195].

[Каждый нуждается в помощи другого.]

Вот почему этот недуг подходит к ним обоим — священнику и врачу, — и мои притязания, надеюсь, не выглядят неуместными, поскольку по профессии я — церковнослужитель, а по склонностям — лекарь. В моем шестом доме пребывал Юпитер{141} и вслед за Бероальдо{142} я повторяю: «Хоть я и не медик, но все же не вовсе не сведущ в медицине»; ибо потратил некоторые усилия, чтобы постичь теорию медицины, впрочем, без намерения применить свои познания на практике, а лишь для собственного удовлетворения, что явилось также причиной моего первоначального обращения к этому предмету.

Ежели эти соображения все же не удовлетворят тебя, благосклонный читатель, я поступлю как Александр Мюнифик, сей щедрый прелат, бывший некогда епископом Линкольнским, который, как повествует мистер Кэмден[196]{143}, воздвигнув шесть замков, ad invidiam operis eluendam (и то же самое рассказывает Нюбригенци{144} про сэра Роджера, богатого епископа Солсберийского, построившего при короле Стефене Шерборнский замок и еще замок Дивайз), дабы избежать кривотолков и осуждения, которые он мог бы на себя навлечь, построил столько же храмов; так вот, если это мое сочинение покажется чересчур медицинским или будет слишком уж отдавать классической ученостью, то обещаю, что возмещу это тебе каким-нибудь богословским трактатом. Надеюсь, однако, что предлагаемого мной сейчас трактата будет и без того достаточно, если ты хорошенько поразмыслишь над сущностью рассматриваемого мной предмета, rem substratam — меланхолией, безумием, — а также над следующими соображениями, которые послужили для меня главными доводами — распространенностью недуга, необходимостью его исцеления и пользой или общем благе, которое воспоследует для всех людей, ознакомившихся с ним, как это будет с исчерпывающей очевидностью явствовать из последующей части моего предисловия. И я не сомневаюсь, что, дочитав его до конца, ты скажешь вместе со мной, что тщательно проанализировать это душевное состояние, рассмотрев его связь с каждой отдельной частью человеческого микрокосма, столь же непомерная задача, как согласовать расхождения в хронологии ассирийского царства, отыскать квадратуру круга или обследовать очертания берегов и глубину устьев рек на северо-восточном и северо-западном морских путях{145}; ведь решение каждой из них явится таким же замечательным достижением, как и открытие голодным испанцем[197]{146} Terra Australis Incognita [неведомой Австралии], и столь же сложным, как не дающее покоя нашим астрономам выяснение точного пути Марса или Меркурия или исправление григорианского календаря{147}. Что же касается меня, то я уподобился Теофрасту{148}, который, сочиняя свои «Характеры», надеялся и стремился к тому, «чтобы наше потомство, о друг Поликл, стало лучше благодаря написанному нами, исправляя и очищая себя от всего, что есть в нем скверного, с помощью нашего примера и применяя наши наставления и предостережения себе на пользу»[198]. Подобно тому как великий полководец Жижка хотел, чтобы после его смерти из его кожи был сделан барабан, поскольку считал, что один его стук обратил бы врагов Жижки в бегство, я нисколько не сомневаюсь в том, что нижеследующие строки, когда их будут пересказывать или вновь перечитывать, прогонят прочь меланхолию (хотя меня уже не будет) точно так же, как барабан Жижки{149} мог устрашить его врагов. Однако позвольте мне все же между тем предостеречь моего нынешнего и будущего читателя, если он действительно подвержен меланхолии, дабы он, знакомясь в этом трактате с описанием ее симптомов или предвестий[199], не прикладывал все прочитанное к себе, преувеличивая и приноравливая вещи, высказанные здесь в общем смысле, к себе лично (как поступают в большинстве своем люди меланхолического склада), не растревожил тем себя и не причинил себе вред, ведь тогда от этого чтения будет больше ущерба, чем пользы. А посему я советую читать сей трактат осмотрительно. Как писал в свое время Агриппа{150} (de occ. Phil.[200] [об оккультной философии]): Lapides loquitur et caveant lectores ne cerebrum iis excutiat [он рассуждает о камнях, а читателям надобно остерегаться, как бы он этими камнями не вышиб им мозги]. Все прочие, я уверен, могут читать это

1 ... 29 30 31 32 33 34 35 36 37 ... 412
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?